ДОРОГА ДОМОЙ ВСЕГДА ОТКРЫТА

Главная Жизнь 01:01 21 Ноября 2002 214

Актер и певец Яков Явно в 70-е годы был ведущим артистом Еврейского музыкального камерного театра, которому в ноябре исполняется 25 лет. А нынешней осенью Яков привез в Москву спектакль "Дорога домой".

Сухая Светлана

Напечатать

- Яков Израилевич, насколько я понимаю, между этими событиями - созданием театра и созданием представления "Дорога домой" - и умещается вся ваша творческая, по крайней мре, судьба.
- Наверное, можно сказать и так. В моей жизни Еврейский камерный театр сыграл огромную роль: я открыл для себя культуру, к которой принадлежал генетически, но о которой не имел ни малейшего представления. В детстве бабушка пыталась петь песни на каком-то странном языке, и все смеялись над этим. И вдруг я оказался в еврейском театре. Он был создан в 1977 году - в брежневские времена, достаточно глухие...
- Появление театра - смелая инициатива конкретных людей?
- Вы удивитесь - он был создан решением политбюро. Именно там возникла идея продемонстрировать международному сообществу, что в Советском Союзе есть большая этническая группа евреев. И они здесь не просто живут, а еще поют и пляшут и вообще процветают.
Формально коллектив был создан в Биробиджане - центре Еврейской автономной области, но база его находилась в Москве. Первый же спектакль - рок-опера "Черная уздечка белой кобылицы" - стал настоящим событием. Он шел на идише, художником был, только не удивляйтесь, - Илья Глазунов. Во главе всей затеи стоял Юрий Шерлинг, музыкальный руководитель - Михаил Глуз. Меня одним из первых позвали в театр (я работал тогда в Минске), и я сразу стал играть почти все ведущие роли. А партнерами моими были Лариса Долина, Аркадий Укупник и многие другие, кто сейчас популярен. В 1987 году мне уже присвоили звание заслуженного артиста РСФСР. Премьера "Уздечки" состоялась в Биробиджане. А второй спектакль был в Хабаровске.
- Публика - в основном еврейская?
- О чем вы говорите? Конечно, нет!
- Но кто же знает идиш в Хабаровске?
- Это не имеет значения! Неужели вы думаете, что все, кто слушал "Битлз", знали английский? Это изначально был театр для всех. Первое, что сказал мне Шерлинг: "Это будет валютный гастрольный театр". И когда меня спрашивали, где я работаю, я и отвечал: "В валютном театре". Коллектив просуществовал до начала девяностых. Он выезжал в Америку, Канаду, Австралию, Италию. Каждый год мы выступали с премьерой в Тбилиси. Однажды после первого же спектакля там к нам подошел молодой человек и сказал, что он племянник Сергея Параджанова, что Параджанов приглашает нас в гости. Я много слышал об этом гениальном режиссере, знакомство с ним - огромная честь. С того момента между нами зародилась удивительная дружба, он помог мне многое понять, у нас были планы общей работы. Не случилось...
Нас потрясающе принимали в Ереване. В спектакле "Скрипач на крыше" я играл Тевье. В последней сцене все жители местечка уходят вверх по лестнице, словно в небо. А снизу идет дым (декорации к спектаклю делал Сергей Бархин). И я говорю: "Господи, почему ты избрал для этого испытания именно мой народ?" Вы не представляете, что творилось в зале - армяне чувствовали, что это - именно о них, о геноциде, через который прошел их народ. Передо мной открывались в Ереване все двери. И на гастролях в любой стране мы находили отклик.
- Как вы попали в Америку? Это было сознательное решение об эмиграции?
- Конечно, нет. Скорее - очередной "зигзаг" судьбы, который, как и приход в еврейский театр, опять привел меня к новому пониманию мира и своего места в нем. Я приехал в Нью-Йорк в 1990 году по приглашению известнейшей актрисы Ванессы Редгрейв, чтобы принять участие в одном из бродвейских шоу. К тому времени наш театр уже начал умирать. Ушли один за другим лидеры, в коллективе осложнились отношения. Мне трудно говорить о причинах исчезновения театра. Наверное, просто его время минуло, он уже не был так нужен - а потому и ушел из жизни, выполнив свою миссию. Но тогда, в 1990-м, я собирался по-прежнему работать в театре, были приглашения на съемки в фильмах, масса интересных планов. Все случилось иначе. Одновременно со мной в Нью-Йорке была моя мама. И так уж было суждено, что во время нашего пребывания в Америке на нее напали - "обычная" уголовщина, которая, увы, существует в любой стране. Ее избили, и она на много месяцев попала в больницу. А я оказался перед выбором: возвращаться к своей карьере или остаться рядом с самым близким человеком, попавшим в беду...
- Разве не было возможности вернуться позже, после выздоровления мамы?
- Прошло какое-то время, я писал в Москву письма - и вдруг понял, что меня уже нигде не ждут, что нет смысла возвращаться в пустоту. Хотя и в Америке я тоже оказался в пустоте.
- В сущности, вам пришлось начинать профессиональный путь заново. Это не пугало?
- Конечно, пугало. Это было тяжкое для меня время. И русскоговорящие братья по крови, как это ни печально, почти ничем мне не помогли. Зато помогли другие. По газетному объявлению я пришел в религиозную духовную школу при Колумбийском университете. Благодаря голосовым данным меня взяли учиться на кантора - певца в синагоге. Абсолютно чужие люди не дали мне упасть - и я никогда этого не забуду. Постепенно у меня снова начались выступления и концерты. Сегодня я иду путем смешения жанров и разных национальных мотивов. Потому что для меня переплетение культур - единственный путь к взаимопониманию людей, только за этим - будущее.
- И мистерия "Дорога домой" - образец такого сознательного многоцветного узора?
- Конечно, она так и задумывалась. В Москве на сцене МХАТа вместе со мной выступали афро-американские, израильские и российские артисты. Мне неинтересно петь только для евреев чисто еврейские песни. Еврейская культура слишком долго воспринималась как культура местечка - униженных людей. Конечно, было местечко, где царили нищета и убожество. Но было и местечко Шагала - обитель мечтателей. Мои корни - там. Наша "Дорога домой" - для всех. Под этим понятием я разумею путь к собственной душе, к согласию с самим собой.
- Похоже, вам по душе судьба вечного кочевника, странника, который всегда в пути. В вашей жизни были Минск, потом Москва, потом Нью-Йорк. Знаю, что сейчас очень важны для вашей души выступления в Израиле. Но где все же ваш дом? И вообще нужны ли человеку эти понятия: малая родина, отчий кров, родной очаг, могилы отцов?..
- Где мой дом? Сегодня - в Нью-Йорке. А в целом понятие дома - еще более сложное. Духовные корни необычайно важны для любого человека. А нужны ли уютные стены именно в том месте, где ты родился? Не уверен. Думаю, что это вопрос личного выбора. Если ты видишь перспективы в стране, где живешь, незачем куда-то бежать. Но если ты чувствуешь себя лишним, ненужным, у тебя должно быть право на поиск своего места в этом мире.
- Вы действительно не знаете, куда приведут вас пути-дороги певца-странника?
- Где закончу жизнь - не знаю и не хочу знать. Но точно знаю: даже если твой дом сгорел - дорога продолжается. После любого пепелища нужно найти в себе силы - и идти дальше. И еще одно я знаю: дорога домой всегда открыта, если этот дом - твоя душа и души близких людей.

Напечатать

Жизнь 00:10 / 07 Марта 2024 5334

Псы тоже летают

В тестовом режиме запущена новая услуга - перевозка питомцев на соседнем пассажирском кресле

Евгений Смирнов

Труд

А помните, как «Аэрофлот» обвиняли в бездушном отношении к путешествующим животным? Критика имела последствия. Как сообщила пресс-служба компании, по итогам прошедшего года на треть увеличилось количество...