Стало быть, попали куда надо.
А вскоре на залитом водой колхозном дворе увидели и главного селянина. Могучий, под два метра, чернокожий мужик в красной куртке, черной кепке и крепких черных ботинках руководил лихорадочными действиями хлипких на его фоне рабочих.
Буквально за несколько часов до нашего приезда в хозяйстве прорвало трубу водопровода. Быстро нашли место прорыва, откопали с помощью экскаватора яму. И теперь решали, как соединять разорванную проржавевшую металлическую нить. Кейта то и дело чесал свой курчавый затылок. Никто, как ни странно, не матерился, не повышал голос и начальник.
- Муфту соединительную бы найти, - интеллигентно советовал, разминая папиросину, один из мужиков.
- А может, заварить?
- Эх, не вовремя вы приехали, - без всякого предисловия сказал нам запачканный глиной председатель кооператива и покачал головой.
Сам Кейта Шака родом из Мали. В 1982 году приехал в Белоруссию учиться в сельскохозяйственной академии. Здесь познакомился с Анжеликой.
- Она мулатка, - объяснял мне потом сам Шака, - мама белоруска, отец - из Кении. Вскоре молодые поженились, а великий Союз, который и соединил сердца Кейты и Анжелики, распался. Но жизнь продолжалась. Родились темнокожие Фатима и Расим. И все было в семье, как у других. В том числе и проблемы с работой. О чем Кейта с Анжеликой как-то во время одной из местных телевизионных передач и рассказали. Программу увидел бывший председатель сельскохозяйственного кооператива "Горавец" из Заречья Геннадий Федорович. И пригласил Кейту с семьей поработать.
- Геннадий Станиславович вообще был интернационалист, - рассказывает мне директор местной школы Мария Хацкевич.
- У нас и грузины, и казахи работали, и даже японец. Решил и африканца привлечь в качестве главного зоотехника.
В августе 2000 года малиец добрался до райцентра Логойск и с автовокзала позвонил в колхоз: "Высылайте машину, уже приехал". Положил трубку и страшно огорчился: "Как же меня узнают?" С этой тревожной мыслью и метался у дороги, пока не подъехал колхозный транспорт. "Как ты меня нашел?" - удивленно спрашивал он по дороге водителя.
Кооператив был самым обычным. Прибыли никакой, зарплата раз в полгода. Правда, африканцу с семьей бесплатно выделили один из вместительных кирпичных коттеджей, которые строят для специалистов по президентской программе поддержки села.
- Ладно, поехали на ферму.- Кейта ради гостей решил, оставить на время яму залитую водой. Из колхозного гаража выкатил изможденный годами личный "форд" и внимательно посмотрел на стрелку, указывающую уровень бензина. - Вам бы надо было в Управлении сельского хозяйства предварительно разрешение получить, а то могут быть неприятности...
Эту фразу, пока мы ехали, Кейта повторил не раз. Бюрократические тонкости местного бытия он, судя по всему, хорошо усвоил. Еще рассказал, что к местным холодам давно привык. Полюбил валенки, а в последние лютые морозы надевал военный бушлат, а под него натягивал дополнительный свитер. Гражданство у него малийское и отказываться от него не собирается, а в Белоруссии имеет вид на жительство.
- А что-нибудь тебе напоминает здесь твою родину?
Малиец оглядел заснеженные поля, покрытые инеем ели вдоль дороги и сказал, словно выдохнул:
- Ни-че-го...
Еще мы узнали, что в хозяйстве 460 дойных коров и средние надои в последнее время выросли до 2800 литров. До рекордных показателей далеко, но уже кое-что, потому как прежде было совсем жиденько. Руководителем хозяйства Кейта стал после того, как прежний, не выдержав тягот, уехал из Заречья.
На ферме председателя обступили скотники. Кейта много не говорил:
- Показывайте, что у вас, хлопцы. Потом надо комбикорма разгрузить, машина уже выехала... Вот эта корова Анюта, -похлопал Кейта огромной чернокожей рукой по черно-пестрой скотине, моя самая любимая. Дает в сутки 20 литров молока. Как такую не любить? Каждый день к ней подхожу.
Хлопцы повели нас по ферме. Кругом почему-то висели еловые веточки. Скотник Михаил Левданский пояснил: "Кейта так велел, чтобы красиво было и для аромата". И пользуясь случаем, тихо пожаловался:
- Кейта сам не пьет и нам пить не дает.
- За пьянство, - услышал наш разговор Кейта, - снижаю коэффициент трудового участия, зарплата будет ниже. А то и совсем лишим. И до работы пьяного не допущу. Я всегда объясняю: "Можешь выпить, но на работу приходи трезвым. По-другому нельзя". Сам тоже могу, конечно, выпить, - добавляет он специально для нас, - и вино, и водку, если надо.
А вот на Новый год африканский начальник кооператива пил дома с детьми возле елки свой любимый напиток - компот из слив. Шампанское даже не пригубил, потому как оставил себя за оперативного дежурного по кооперативу. Возле коттеджа стояла наготове служебная "Нива", и Кейта в любой момент готов был выехать на ЧП, если бы такое случилось.
- Ну как я мог кого-то еще заставить дежурить? - простодушно объяснил он. - Это было бы наказание.
А на следующий день уже изображал в местном клубе Деда Мороза. "Для прикола", так объяснил нам Кейта. Вот такой нетипичный хозяин.
Продавец местного магазина Нина Сословина эту нетипичность тоже подметила:
- Весь колхоз у меня спиртное покупает, а Кейточка только соки.
И утрами частенько ходит по домам, уговаривая "приболевших" селян выйти на работу. Обещает и свои деньги, если надо, заплатить. Ему верят: никогда не подводил. Выходят - работают. И еще Кейта, - удивляется привыкшая ко всему женщина, - не матерится. Вот его могут и ругнуть, и послать даже. А он только промолчит или улыбнется в ответ.
"Неправильный" руководитель хозяйства потихонечку вытягивает "Горавец" из ямы. Коровы стали давать гораздо больше молока, зарплату теперь платят регулярно, а средняя в кооперативе, если переводить на "зеленые", сто долларов. Более чем...
- А у тебя самого, Кейта, какая?
Председатель-зоотехник не стал скрывать:
- Сто сорок. Так решили на общем собрании кооператива.
- То есть всего на сорок "баксов" больше, чем у остальных?
Кейта отвечать не стал, а только заулыбался. Потом, правда, посетовал, что много уходит на электричество. Дома стоит мощный обогреватель, который всю зиму не выключается. И Анжелике, которая работала в кооперативе бухгалтером, пришлось даже в Минск перебраться - там платят лучше. Собираются всей семьей только по выходным...
По дороге председатель успел заехать в школу к детям. Предупредил, чтобы Фатима с Расимом управлялись сами, так как на обед из-за лопнувшей трубы не приедет. Фатима (она учится в 5-м классе) пообещала: "Будем после занятий таскать дрова, печку топить и тебя ждать".
В учительской меня обступили преподаватели. И в один голос: какой Кейта добрый, как дочку с сыном любит. И как хорошо рисует пейзажи Фатима, и как играет на аккордеоне Расим. И все, мол, деревенские дети к Кейте тянутся. Он помогает ученикам переводить французские тексты из учебника, разрешает малышне своим домашним компьютером (кажется, единственным в селе) пользоваться. Короче, и отец африканец образцовый. "Кейта - светлая личность. Побольше бы нам таких негров", - заключила директор школы Мария Хацкевич.
- Как-то, это было три года назад, зашел к нам домой священник из сельской церкви, - рассказывает Кейта. - Спросил, не возражаю ли я, если моих детей окрестят? Пожалуйста. Ведь детям на этой земле жить... К тому же я знал, что Расим и до этого любил в церковь приходить. Крестной матерью стала бухгалтер кооператива Наталья Золотая, а крестным отцом сам священник.
Вот так и живет малиец Кейта Шака с семьей в белорусской глубинке. Как и все, сажает бульбу, топит дровами печь, по вечерам смотрит телевизор и пьет компот, ходит в гости и поет белорусские народные песни, латает трубы и борется за подъем сельского хозяйства. Одно смущало зареченских селян: отсутствие у добросовестного малийца отчества. Ну как, в самом деле, к уважаемому начальнику обращаться?
- Давай мы будем тебя Кейтом Федоровичем называть, - то ли в шутку, то ли всерьез предложили мужики.
- Да хоть горшком назови, только в печь не сажай, - ответил, показав в очередной раз тонкое знание местного языка, африканец. И с того момента стал малиец Федоровичем.
- А не собираешься на родину возвращаться?
- Здесь уже привык. Пусть меня в этой земле и похоронят. А пальмы? Пальмы не забыл...