Число некоммерческих проектов на РАС с каждым годом все меньше
Весь Центральный дом художника в первую неделю апреля занял Российский антикварный салон — крупнейшая ярмарка на отечественном рынке искусства прошлых столетий. Казавшийся в конце 1990-х рискованной экзотикой, он прописался в Москве всерьез и надолго — нынешний салон уже 36-й по счету.
Гигантское здание, построенное для Союза художников еще СССР и «намоленное» после знаковых выставок эпохи перестройки, теперь прочно ассоциируется со всякой всячиной из старины. Хотя в разряд антиквариата ныне записан даже совсем недавний соцреализм. Не удивляйтесь, увидев среди царских портретов, икон, бриллиантов и карельской березы — портреты вождей, агитфарфор, плакаты сталинских пятилеток и «девушек с веслом». Такие артефакты ценятся почище имперских: тоска по несытному, но стабильному «совку» освящена восхищением перед дерзостью русского авангарда и импозантностью «большого стиля» 1930-1960-х.
Число некоммерческих проектов на РАС с каждым годом все меньше — а ведь когда-то в ЦДХ привозили шереметевские люстры из дворца-музея «Останкино»: Теперь госмузеи отказались от этих выставок, дабы не пачкаться в море рынка. Правда, от даров пока не отказываются. На открытии XXXVI антикварного салона, особая торжественность которого связана с 10-летием Международной конфедерации антикваров и арт-дилеров (МКААД), одна галерея преподнесла музею-заповеднику «Поленово» икону «Умягчение злых сердец». Другая одарила Исторический музей тарелкой, изготовленной Императорским фарфоровым заводом по заказу Екатерины II для ее внучки. Впрочем, на фоне немыслимой роскоши в залах ЦДХ, тянущей на многие миллионы у. е., такие подношения кажутся покупкой индульгенции.
Все продается, хотя говорить о здешних ценах страшновато. За десяток лет они возросли в десятки раз, а салон, оставшийся на плаву и в кризис (люди со средствами вкладываются в весьма надежный антиквариат), — лишь подтверждение неумолимого расслоения общества. Весенний салон учел главный юбилей года — 100-летие начала вселенской бойни. Выставка"Первая мировая война и русский авангард«, где в центре зала стоит настоящий пулемет, вобрала полторы сотни графических листов из частных коллекций. На деле проект круче некуда: он объединил зачинщиков абстракционизма. Здесь 22 лубочных плаката, 12 из которых созданы Казимиром Малевичем, и 20 сатирических открыток издательства «Сегодняшний лубок» (его организовали тот же Малевич, Лентулов, Давид Бурлюк и Маяковский). Плюс газеты, брошюры и — вот истинный раритет! — два альбома коллажей и линогравюр Ольги Розановой: «Война» и «Вселенская война Ъ. Цветная клей» — авторские книги на стихи Алексея Крученых. Тираж каждой был всего сто экземпляров, а до нас дошли буквально единицы!
Малевич явлен еще тем, каким был до «Черного квадрата»: рисовавшим а-ля примитив и вполне доступным по смыслу, что не уменьшает стоимости его работ. А вот умершая в 1918 году от дифтерита гениальная Розанова (ранняя смерть не дала ей раскрыться в полной мере, могила ее потеряна, имя было надолго забыто) и сегодня поразила тонкостью цвета. Но богаче всего подборка нашего искусства XX века. Лондонская галерея James Butterwick привезла коллекцию графики Александра Богомазова: этот убежденный кубофутурист из Киева, одна из загадок авангарда, вошел в историю и как автор теоретического труда «Живопись и элементы».