Владимир Путин поручил правительству полностью запретить вывоз из России необработанной или грубообработанной древесины с 1 января 2022 года
Если исходить из буквы поручения президента, топор дровосека еще больше года будет вольно гулять по рощам и дубравам. Но многое ли изменится потом? И как в корне изменить ситуацию в лесохозяйственном комплексе? Ведь таких попыток было не счесть, а толку нет.
Триста лет назад Петр I написал указ: «Большое жалованье лесникам не платить, потому как лес — дело темное, воровское, сами себя прокормят...» Царское повеление исполняется и поныне: налоговые декларации главных лесничих в федеральных округах России фиксируют годовые доходы не выше 3-4 млн рублей, то есть вдвое-втрое ниже, чем у федеральных министров. А глава Федерального агентства лесного хозяйства (Рослесхоз) Сергей Аноприенко, занимающий этот пост всего лишь год, и вовсе отчитался за двухмиллионную годовую зарплату.
Что не мешает лесному делу оставаться «темным»: по данным Счетной палаты, одни лишь незаконные рубки наносят стране ежегодный ущерб в 11-12 млрд рублей. Но хуже другое: страна, обладая огромными лесными ресурсами (пятая часть всех лесов планеты!), получает от них мизерный доход. «За последнее десятилетие доля России в мировой торговле лесной продукцией сократилась с 18 до 2%», — заявил Владимир Путин на этой неделе, открывая онлайн-совещание по вопросам развития и декриминализации лесного комплекса.
По мнению президента, главная беда лесного комплекса — «жульничество процветало так, как никогда, расхищение просто зашкаливало, процветали хищнические, нелегальные вырубки». А потому «действовать надо широко... жестко заниматься декриминализацией отрасли: то, что там происходит, вообще ни в какие ворота не лезет...». И прежде всего, призывает Владимир Путин, надо «поставить жесткий заслон бесконтрольному вывозу необработанной древесины».
Безусловно, глава государства во многом прав. Но тут придется вспомнить о том, что запретительные решения по вывозу леса принимались неоднократно, а ситуация в отечественном лесном комплексе не улучшалась, а в «заграничном» — том самом, что многие десятилетия паразитировал на контрабандных лесных ресурсах России, — не ухудшалась.
Например, Финляндия — второй после Китая импортер российского леса — еще в 2006 году завозила 15,7 млн кубометров древесины из России, а нынче, после увеличения российских таможенных пошлин до 80%, довольствуется 7,3 млн кубометров. Хотя объем экспорта финской продукции деревообработки вырос более чем на треть. Но доля отечественного сырья в лесной промышленности Суоми уже подходит к 90% и продолжает расти. И протяженность лесных дорог здесь ныне составляет 40 км на гектар леса, а в России — 1,5 км.
Еще одна наша беда: Россия не только не наращивает «деревянный экспорт», но почти не использует лесные ресурсы внутри страны. Если в Северной Америке и Скандинавии на 1 кв. метр построенного жилья приходится 0,6-0,7 кубометра деревянных материалов, то в России этот показатель не превышает 0,05% (!) кубометров. И на весь Русский Север построен лишь один завод в Архангельской области, выпускающий клееную древесину, востребованную в современном домостроении на внутреннем и мировом рынках. Результат: 23% населения России живет в деревянных домах, из которых 70% возведены более 40 лет назад...
Низким спросом пользуется внутри страны и за пределами российская мебель — из-за низкого качества и высокой цены. Хотя производится из деревянного массива, востребованного на всех мебельных рынках. Но в России не развивается малый и средний бизнес, и потому более трети мебельных затрат составляют расходы на турецкие обивочные материалы и польскую фурнитуру. Так Россия расплачивается за «сырьевую направленность» своей промышленности даже в лесном комплексе. И никакие запреты на вывоз кругляка здесь не помогут.
Кстати, год назад при обсуждении этого предложения глава Минпромторга Денис Мантуров предупреждал: запрет на экспорт круглого леса из РФ был бы нарушением обязательств перед ВТО. «Кроме того, в этом нет необходимости, поскольку с каждым годом доля экспорта круглого леса снижается и сейчас вышла на исторический минимум в 7,8% от общего объема заготовки», — отметил министр.
Другое дело — лесная контрабанда, которая растет ежегодно. Аудиторы Счетной палаты сравнили официальные данные Минприроды об объемах заготовленной древесины с официальными данными таможенников по древесине, отгруженной на экспорт. И сильно удивились. В Забайкальском крае, например, в 2016 году было заготовлено 992,3 тысячи «кубов», а на экспорт отгружено 1407,9 тысячи — в 1,42 раза больше. В 2018-м заготовлено 936,2 тысячи «кубов», а на экспорт отгружено 1809,9 тысячи — уже почти вдвое больше. И так по всем сибирским и дальневосточным регионам.
Еще один любопытный показатель. В Иркутской области была зафиксирована почти половина всех незаконных рубок по Сибири с ущербом для казны в 4,5 млрд рублей. Но, по данным главы Следственного комитета России Александра Бастрыкина, в 2019 году в Иркутской области расследовалось лишь 10 уголовных дел, связанных с незаконной рубкой лесных насаждений. Для сравнения: в Кировской области таких дел расследовалось 51.
Здесь полезно процитировать мудрый совет самого знаменитого борца с казнокрадами Ли Куан Ю: «Хотите побороть коррупцию? Начните с того, что посадите трех своих друзей. Вы точно знаете, за что, и они тоже знают...»