Завтра, в день шествия «За честные выборы», в столичном зале «Мир» состоится благотворительный концерт, которому устроители дали название «За нашу и вашу свободу» — в поддержку невинно осужденных и узников совести. Один из главных участников — знаменитый музыкант и поэт, лидер группы «Несчастный случай» Алексей Кортнев, чья песня «Шла Саша по шоссе» звучала на митинге оппозиции 24 декабря. Разговор Алексея с корреспондентом «Труда» зашел о том, жива ли в России политическая песня, велико ли ее влияние на людей и всегда ли увлечение политикой полезно для творчества.
— Это, наверное, не случайно так совпало: днем митинг, вечером концерт?
— Подозреваю, случайно, потому что дата концерта была согласована раньше, чем оглашена дата митинга. Хотя, может быть, хитрый Витя Шендерович (ведущий вечера. — «Труд») знал про это заранее. А может, и нет.
— Что будете петь?
— Честно говоря, пока не знаю. Понятно, что это будет репертуар для думающих и внимательно слушающих людей. Довольно большой процент песен «Несчастного случая» для этого годится. Ну и дополнительно, наверное,
— На первом после взбудораживших страну думских выборов массовом митинге 10 декабря в Москве звучала песня Виктора Цоя «Перемен». Автор достойнейший, но его песни писались больше 20 лет назад. Выходит, за десятилетия так называемой свободы Россия не предложила сравнимых по мощи песен?
— Не предложила, потому что волна народного протеста еще не поднималась на такую высоту, как это было на заре
— Но у нас был и
— Не было образа врага. Против чего выступать? Просто брать гитару и петь: «нас расстреливают, нас взрывают»? Это типа констатация факта.
— И уже на проспекте Сахарова 24 декабря звучала ваша песня «Шла Саша по шоссе». Между прочим, впервые мне открыла глаза на значение «Саши» Ирина Богушевская (см. «Труд» от
— Тут, мне кажется, очень прозорлив оказался режиссер Сережа Меринов, который снял клип гораздо более жуткий, чем слова самой песни. У него эта Саша получилась гигантской девочкой без мозгов, но с одним желанием — разрушить. Приходит в Кремль, топает ногой, отчего падают звезды с башен, и когда камера панорамирует вверх, видно, что вместо головы у нее — та самая сушка, которую она, по известной скороговорке, сосала. Пустое пространство, окруженное сухой корочкой хлеба. Да, вы совершенно правы, на Манежной так и было. Но я не думаю, что
— Думали ли вы, что песня сработает так быстро? Мне, например, казалось, слова из нее «и встрепенется царь, и поперхнется власть» никогда не сбудутся.
— Вы знаете, мне кажется, власть сейчас если и поперхнется, то наполнит рот слюной, сглотнет и пойдет жрать дальше. Вроде да, по факту того, что нам оттуда сейчас говорят и пишут, действительно некий переполох наверху возник. Но я недавно услышал прекрасную метафору — по радио цитировали
— Ну вроде в программных заявлениях и статьях такие идеи появляются.
— Я человек мирный и ни в коем случае никого ни с кем воевать не призываю, но сейчас очень важно не опускать руки, не успокаиваться. Понятно, все эти инициативы вроде стояния на морозе или под дождем через некоторое время надоедают: народ вышел в чисто поле, кричит, но его никто не слышит. Он
— А сами пойдете?
— Конечно. Уж назвался груздем, надо лезть в кузов. И в следующий раз тоже, и в следующий.
— Но второй раз петь «Сашу» уже не так интересно. Может, «Снег идет» (один из хитов «Несчастного случая». — «Труд»), если действительно пойдет снег? Правда, там ничего о политике. Вообще политика — штука довольно опасная для художника. Вот «ДДТ» — ярчайшая группа, но последний альбом, который ее лидер Юрий Шевчук хотел максимально насытить философским и политическим смыслом, по мнению многих экспертов — не уровень Шевчука
— Я не судья Юрию Юлианычу, никогда особо не любил его песни, хотя «Еду я на Родину», «Революция» — совершенно великолепные вещи. А от «Мальчика слепого» вообще волосы дыбом поднимаются. Юрий мне всегда представлялся не очень ловким на язык. Хотя как человека кристально честного и искренне верующего в правду я его бесконечно уважаю. Что происходит в целом с творческими людьми — не могу судить. У меня сейчас, например, полное оцепенение. Надо писать следующую работу, сроки поставлены, а кроме сроков — никаких ограничений, просто нужны несколько хороших песен для совместного проекта с «Квартетом И». И совершенно не знаю, что писать. Очень надеюсь на озарение в течение месяца. Пока не происходит. Может, с Юрой то же самое? Все ждут от группы нового мощного выхлопа, а ничего божественного не идет в голову. Человек садится за стол и берет ремеслом.
— Нет, там не ремесленная задача, а
— Это тоже, может быть, портит альбом. Когда пытаешься его написать не по прямому вдохновению, а в соответствии с некой глобальной идеей, то озарение, которое тебе дает мать сыра земля, размазывается по десятку песен, вместо того чтобы быть сконцентрированным в одном четверостишии. Впрочем, все это мои вольные размышления на тему чужого вдохновения, которое для меня потемки, так что вряд ли имею право эту тему развивать.
— Ваш альбом «Тоннель в конце света» тоже писался достаточно долго.
— Три года.
— То есть даже дольше, чем у Юрия.
— Да, но он писался совершенно спонтанно. Только в самом конце я дописал пару номеров — для уравновешивания, как мне думалось, композиции целого. И это оказались самые неудачные номера.
— Какие?
— Не скажу.
— Кстати, «Саша», при всей к ней симпатии, совершенно в стороне от основной интонации не только этого альбома, но всего вашего творчества. Вы таких лозунговых вещей никогда не писали.
— Абсолютно согласен. По этому поводу в группе разгорелись жаркие дискуссии — не против самой песни, а нужно ли ее выносить на публику. В смысле — как слово наше отзовется, не вызовет ли негативную реакцию у поклонников группы. Слава богу, обошлось. Поклонники оказались умнее, чем мы, и приняли ее с легкостью… Был интересный момент, когда мы приехали по приглашению организаторов слета «Селигер» и спели «Сашу» перед активистами «Наших» и других проправительственных движений. Ожидали, что реакция новых комсомольцев может оказаться и негативной. Но недовольства не последовало, наоборот, к нам в шатер пришел такой человек с горящими глазами, активист «Наших» то ли из Пензы, то ли из Перми, и сказал: «Я все понял, мы у нас в городе организуем движение „За Сашу“, чтобы она дошла». В этот момент я почувствовал, что движение «Наши», как та деревня Большие Говнищи из анекдота, способно поглотить любое начинание и превратить его в ту субстанцию, из которой оно сделано, и будет за этот счет дальше расти. Как плотоядная протоплазма: что в нее ни брось, от этого станет только больше протоплазмы. Любой корм в коня. Даже «Сашу», которая написана не супротив власти, конечно, но по крайней мере супротив тех порядков, которые сейчас установлены в России, «Наши» были готовы вывернуть наизнанку и сделать своим знаменем. На самом деле не сделали, и слава богу. Во всяком случае, никакого движения «За Сашу» не появилось — наверное, этому пламенному юноше его же товарищи довольно быстро обломали рога.
— Очень жалко. Пусть хоть на миллиметр бы дело сдвинулось в хорошую сторону.
— Да на самом деле, мне кажется, так и происходит. И «Наши» сдвигаются на миллиметр то в эту сторону, то в другую. Не все там зомбированы, наверняка есть и умные люди, и тысячи их задумались после событий декабря прошлого года. Я вообще не склонен так уж драматизировать ситуацию. Нет дьявола во плоти, и Путин не демон, и «Наши» не бесы. Все люди. В стране у нас, конечно, хреново, но
— Когда слышишь или читаешь выступления людей из оппозиции, часто создается ощущение, что именно ад, а их противник — абсолютное зло.
— Кажется, Довлатов сказал, что после коммунистов больше всего ненавидит антикоммунистов. Те, кто так оголтело выступает против власти, меня пугают не намного меньше, чем сама власть. Потому что никакой разумной альтернативы они не предлагают — только ненависть. А питаться ненавистью Леши Навального, несомненно очень умного человека, но пропитанного желчью насквозь, я не хочу. Не хочу, чтобы моя страна жила в этой желчи.
— Но сейчас уже и осторожный, обтекаемый Андрей Макаревич, четыре года назад участвовавший в массовом концерте «за Медведева», поет весьма ядовитую песенку «К нам в Холуёво приезжает Путин». То есть мы видим отчетливое полевение даже нашей правой интеллигенции. Не пора ли организовывать
— Не знаю. Думаю, Андрюша вряд ли бы туда пошел. Мы бы пошли, но зависит от того, кто позовет. Например, на проспект Сахарова меня позвал Юра Сапрыкин (известный журналист, музыкальный критик, радиоведущий. — «Труд»). А петь
— Но как раз Нойз не рвется в политические акции. Помните, полтора года назад Евгения Чирикова собрала на Пушкинской площади митинг защитников Химкинского леса, из Питера приехал и спел Шевчук. Организаторы обещали также Нойза, но он в последний момент вдруг заявил, что его дело — музыка, а не политические манифестации.
— Зато в своих песнях он высказывает вполне определенную позицию. Не политическую, а шире — социальную (согласитесь, это разница).
— Вы упомянули знаменитого барда Юлия Кима, человека с безупречным авторитетом не только художническим, но и нравственным. Барды на эти два смутных десятилетия как бы исчезли из всенародного поля зрения — жили своей жизнью, но сохранили себя, свое творчество и свою совесть. Может, сейчас вновь наступит их время?
— Не только бардовское, но и
— Только вырастут ли. Наш рок постарел, его центровым людям как минимум по 50.
—
— Третий участник вашего концерта — Виктор Шендерович. Вот у него, в отличие от Кима, имидж далеко не столь однозначно положительный, и нравственная основа его выступлений порой вызывает вопросы. Чего, например, он на днях так напустился на Аркадия Мамонтова, назвал его бывшим журналистом — всего лишь за то, что тот сделал передачу об английских разведчиках в России?
— Я с Витькой долгие годы знаком, мы много раз вместе выступали на сцене. В нем очень часто язвительность берет верх над осторожностью, а иногда и разумностью. Такой характер. Все равно, что бы он ни говорил, зла он никому не делает, это мое убеждение, и я буду с ним до конца. Если конечно, не позовет на уж совсем
— Александр Сокуров, представляя свой фильм «Фауст» на Венецианском кинофестивале, замечательно сказал, что русский капитализм напоминает ему недоразвившийся организм: некоторые важные органы, в первую очередь желудок и прямая кишка, уже есть, а других, вроде сердца и мозга, еще нет. Не возникает ли и у вас ощущения, что мы боремся с громадной прямой кишкой, и непонятно, как ее победить?
— Несомненно, ощущение есть. Помимо Сокурова еще Виктор Пелевин великолепно это определил термином «ротожопие», описывая общество потребления, где все организмы, используя прямую связь входного и выходного отверстий, ползут по некой натянутой струне к своему божеству и больше ничем не заняты. Наша культура, искусство, экономика — наше всё очень сильно пострадало от прихода к власти этого ротожопия. Только боюсь, 90 процентов населения в стране так привыкли к тому, что их постоянно
— Полгода назад вы говорили, что вас практически нет в эфире радио- и телеканалов. После митингового исполнения «Саши» ситуация изменилась?
— Нет. Песню ни разу не поставила ни одна станция. При ее несомненной фактической популярности. Это даже не соображения «формат — неформат», а уже просто откровенная самоцензура, все боятся.
— А были попытки подкупа — или, скажем поделикатнее, социального заказа, чтобы вы пели другие песни?
— Никогда, бог миловал. И кому мы нужны? Достаточно маленькая группа с ограниченной аудиторией.
— Создана Лига избирателей, там люди, с которыми вы в добрых отношениях: Борис Акунин…
— …Танька Лазарева, Дима Быков. Вряд ли пойду туда в актив, но в меру сил постараюсь быть этому делу полезен.
— Не исключаете встречи этой лиги с Путиным?
— Не исключаю, тем более что Владимир Владимирович сам об этой возможности сказал — если, конечно, не слукавил. Пока из его окружения больше слышно такое: мы их звали, а они не пришли.
— Станислав Говорухин, возглавивший предвыборный штаб Владимира Путина, недавно сказал: «Володя Высоцкий одобрил бы мой выбор».
— Ну знаете, тут одно можно сказать — вольно ж ему брехать. Кто же это может знать? Мне
— У вас в эти дни и новая серия спектаклей «День радио», «День выборов», которые вы много лет с успехом играете вместе с «Квартетом И». В связи с происходящими событиями вносите в текст
— Постоянно переписывается текст песни про снежинку, поскольку прежде она состояла из нападок на Лужкова, сейчас, естественно, у нее появился новый герой — Собянин. Ну и могу сказать, что феноменальным успехом пользуется песня, открывающая спектакль: «Выборы, выборы, кандидаты — пидоры», особенно в эти дни — люди просто встают, когда это звучит.
— Вот вам и песня для митинга!
— Нет, в спектакле я пою не от своего лица и по поводу совершенно других выборов, а тут это было бы прямым личным оскорблением реальных людей, к которым могу относиться как угодно плохо или хорошо, но непристойно ругаться в их адрес не собираюсь.
— Для меня загадка: вы, интеллигентный, деликатный человек в кино обычно играете совершенно противоположных персонажей. Помню вашего жесткого и циничного продюсера в фильме «Ветка сирени» о Рахманинове.
— Нет,
— А рецепты — как удержать в узде своего Гитлера? Есть спасительные зацепки — например, посмотреть на портрет любимого человека, взять в руки любимую книгу, — которые помогают в смутный момент восстановить в душе правду?
— (Долгая пауза.) Очень трудно сказать.
Алексей Кортнев - музыкант, поэт, актер
Родился в 1966 году в Москве.
Учился на мехмате МГУ.
Основал вместе с Валдисом Пельшем группу «Несчастный случай». Ее самая свежая работа — альбом «Тоннель в конце света» (2010).
Придумал вместе и Игорем Угольниковым телепередачу