Заметки на полях плана восстановления экономики
Документ, который премьер Михаил Мишустин представил президенту, включает 500 мероприятий, рассчитан на полтора года в три этапа: стабилизация ситуации до конца 2020 года, восстановление с начала 2021-го и переход к росту в IV квартале 2021 года. «Основная цель плана — преодолеть спад экономики, вызванный коронавирусом, и выйти на устойчивые темпы роста ВВП, что позволит нам стабильно наращивать реальные доходы граждан», — пояснил глава кабинета. Вице-премьер Юрий Борисов чуть раньше выразился проще: «Цель — обеспечить динамичный выход страны из кризиса на параметры, которые были до него!»
Цель — параметры, которые были до кризиса? Это не бодрит, а пугает. Потому что параметры были далеко не блестящими. Рост ВВП по итогам 2019 года Минэкономразвития оценило в 1,4% — почти вдвое ниже среднемировых 2,3%, которые Всемирный банк называл «на грани стагнации», и более чем вчетверо ниже китайских (6,1%). Вклад российской промышленности в рост ВВП составил мизерные полпроцента, сельского хозяйства (при отличном урожае!) — 0,1%, вклад торговли — 0,2%. Численность рабочей силы в прошлом году снизилась на 1%, или на 792,2 тысячи человек, то есть россияне трудились «меньшим составом». Но при этом реальные располагаемые денежные доходы населения выросли еще меньше — на 0,8% (ниже статистической погрешности). Впрочем, по данным Росстата, еще раньше, с 2014-го по 2017-й, эти доходы беспрерывно падали и лишь в 2018 году показали «околонулевой рост».
Теперь нам сулят возврат — через год или чуть позже — туда, где мы уже были. Хотя с 2018 года в стране шла реализация 12 национальных проектов с целью преодоления социально-экономического застоя, в который погрузилась страна за последние пять — восемь лет. А нынче «на колу мочало — начинай сначала».
Впрочем, пандемия коронавируса не пощадила никого на планете, и ныне в каждой стране разрабатывают аналогичные планы «возврата во вчерашний день». Россия не исключение. Всего за три последних месяца у нас на десятки процентов упали машиностроение, электроника, производство мебели, одежды, обуви. Легковые автомобили — почти на 80%, стиральные машины и холодильники — минус 75%. Началось сокращение жилищного строительства. Но не это главное.
Казалось бы, нынешние потери легко восстановимы: страну никто не бомбил, заводы, фабрики и офисы никуда не делись, поезда и трамваи ходят по тем же рельсам... То есть жизнь продолжается, и после карантина инженеры и слесари, чиновники и клерки должны вернуться на рабочие места, продавцы и покупатели — в автосалоны и торговые центры, клиенты салонов красоты — к своим мастерам и мастерицам, любители ресторанной еды — за прежние столики, туристы — в гостиницы, на пароходы, пляжи — и все пойдет по-прежнему, не так ли?
Так — да не так! Возврат вчерашнего мироустройства, реанимация даже привычного миропорядка требует немалых усилий и материальных затрат. Куда более благополучная, чем мы, Канада планирует потратить на восстановление своей экономики примерно 9,5% от прогнозного ВВП на 2020 год — вдвое больше, чем кабинет Михаила Мишустина, антикризисный план которого оценивается в 4,5% от ВВП России за 2019 год.
А Россия уже начинает постигать древнюю истину: ни в какую воду нельзя войти дважды, «вернуть вчерашний день» не получится. К примеру, первые же со-опросы уже показали: наученные пандемией российские покупатели настроены на жесткую экономию — вчера банковские или «подматрасные» сбережения имели чуть больше трети россиян, а завтра откладывать на черный день намерены как минимум еще четверть.
Пусть по чуть-чуть, но копить! И общероссийский, не всегда богатый покупательский спрос начнет сжиматься, а это уже экономическая категория.
Да и торговых прилавков станет меньше: по данным консалтинговой компании «Магазин магазинов», в нынешнем году 65% всех сетей в России планируют закрыть в среднем по 15 торговых точек, 30% из них — в фешен-сегменте.
Даже крупнейшая продовольственная сеть X5 Retail Group («Пятерочка», «Перекресток» и «Карусель») сообщила о сокращении своей программы открытия новых магазинов примерно на 20%. Будущее туристического бизнеса тоже в тумане. А продавцы — вторая по массовости профессия в России. На первом месте — водители, турагенты тоже в первой десятке. Куда они пойдут?
В стране и без того ползет вверх безработица. Исследования кадрового сайта hh.ru свидетельствуют: в ближайшие шесть месяцев больше трети предприятий российского бизнеса намерены сократить в среднем 16% своих сотрудников — в 14% компаний сообщили, что у них штат «точно уменьшится», еще в 22% — «скорее уменьшится». Еще в 45% компаний, по тем же данным, кадровая оптимизация уже состоялась, и результатом стало сокращение до 20% сотрудников. А 56% опрошенных компаний сократили фонд оплаты труда, зарплаты в среднем стали меньше на 28%. И этот рубль обратной силы не имеет.
Хотя в антикризисном плане, представленном Михаилом Мишустиным, ставится задача снижения безработицы к концу 2021 года до уровня не более 5%. Но она только за март — апрель выросла в 2,4 раза — до 5,8% (по методике Международной организации труда). И этот маховик только начал раскручиваться. Эксперты «Труда» предполагают, что на пике посткоронавирусного кризиса безработица может составить 8-9%. Одних лишь чиновников Михаил Мишустин еще прошлой весной обещал сократить 10% в центральном аппарате и 15% — на местах. Или теперь он их пожалеет?
А еще в прошлом году очень некстати страна начала выходить из «демографической ямы», и в ближайшее десятилетие численность претендентов на рабочие места будет только расти. А предложение — падать...
Так что в антикризисном плане очень своевременно появился пункт о создании в стране «социального казначейства» — по сути всеобъемлющей базы данных о гражданах, которая позволит адресно распределять господдержку среди нуждающихся и попытаться на те же деньги обес-печить прожиточным минимумом больше бедняков. Похоже, в ближайшее время именно эти пособия, а не новые рабочие места станут основным средством удержания нищающего населения в рамках «гражданского мира».
Но это проблемы сегодняшнего дня, а чем нам грозит неумолимое завтра?
Здесь пора вспомнить, что на прошлой неделе, накануне презентации антикризисного плана правительства, Владимир Путин заявил: готовящийся план должен обеспечить восстановление деловой жизни и новое качество роста, в том числе за счет структурных изменений. Но ничего похожего нет в программе Мишустина. Хотя известно, что «нефтегазовая подушка» российской экономики сдувается катастрофическими темпами, и даже доходы Роскосмоса от девятилетнего извоза американцев на Международную космическую станцию (по 90 млн долларов за одно место) приказали долго жить. Что взамен? Какие отрасли будем развивать — дай ответ, Россия! Не дает ответа.
В составе 500 мероприятий антикризисного плана один из первых пунктов — «усиление инвестиционной активности». Но Минэкономразвития еще раньше спрогнозировало: инвестиции в основной капитал в 2020 году рухнут на 12% после роста всего лишь на 1,7% в 2019-м, а к 2024 году доля инвестиций в ВВП составит не более 21,3% вместо 25%, запланированных в майском указе Путина.
Причину назвал сам премьер-министр на совещании с вице-премьерами, обсуждая проблему медленной цифровизации и внедрения искусственного интеллекта в России: «Страны, которые стали лидерами на этом рынке, помимо масштабных инвестиций идут на беспрецедентные меры поддержки. Китай обнулил налог на добавленную стоимость для предприятий электронной промышленности и ввел 30-процентные ввозные пошлины на готовую продукцию. На Тайване обнулен налог на прибыль, а в Южной Корее обнулены практически все пошлины на комплектующие изделия. Также в этих и других странах фабрики микроэлектроники работают в особых экономических зонах без ограничений по сроку...»
А министр промышленности Денис Мантуров добавил: «Китай для сохранения своего лидерства в массовом производстве электроники будет вкладывать в среднем по 75 млрд долларов ежегодно. США инвестируют более 50 млрд долларов в год для поддержания технологического лидерства. Япония и Германия планируют тратить 30 млрд и 50 млрд соответственно ежегодно, чтобы сохранить свою долю на растущем рынке».
Хочется спросить премьера и министра: есть ли в России хотя бы одна высокотехнологическая отрасль, стимулируемая такими льготами и такими деньгами?
Зато две недели назад правительство РФ одобрило создание ОЭЗ (особой экономической зоны) в Саратовской области. Для будущих резидентов установлены льготы: нулевая ставка по налогу на прибыль на 8 лет и ставка 5% в период с 9-го по 14-й год работы предприятия, далее она составит 13,5%. По налогу на имущество нулевая ставка будет сохраняться в течение 10 лет, от налогов на землю и транспорт резиденты освобождаются на 5 лет. Также им обещают освобождение от таможенных пошлин и НДС.
А ведь производство планируется самое обычное: газовые котлы, горелки и теплообменники, кое-какое оборудование для аэрокосмической отрасли, газорегуляторы для гражданского рынка и т. д. И возникает вопрос: что же это за страна с такими законами и налогами, что для организации самого обычного промышленного производства требуется создать ОЭЗ — иначе никак?!
Прямая речь
Министр Мантуров на этой неделе заявил в интервью, что у России «имеются четыре конкурентных преимущества по сравнению с другими странами — это сила духа, наука, природные ресурсы и кадры». А глава правления Ассоциации разработчиков программных продуктов «Отечественный софт» Наталья Касперская и глава объединения «Руссофт» Валентин Макаров сообщили в официальном письме в правительство: поскольку российская IT-отрасль не признана пострадавшей от пандемии коронавируса и на этом основании не может претендовать на меры государственной поддержки, в 2020-2021 годах из России «могут уехать 10-15 тысяч IT-специалистов».
Видимо, останется только сила духа.