Свой юбилей встречает главное прозаическое произведение Булата Окуджавы
В 1980 году, то есть 40 лет назад, отдельной книгой вышел роман Булата Окуджавы «Путешествие дилетантов» - его главное прозаическое произведение. В этом большом, прихотливо текущем романе Окуджава предстает иным, чем в своих знаменитых стихотворных балладах и песнях. Не только лиричным, философичным, но и едким, фантасмагоричным. Его роман, погруженный в душную николаевскую эпоху, местами отдает гоголевской традицией и даже откровенной гофманиадой. Но сквозь всякого рода инфернальщину постепенно прорастает пронзительная история любви некоего князя Мятлева и его юной возлюбленной с чудным и чудесным именем Лавиния.
На самом деле у этой книжной лав-стори существует реальная историческая подоплека. И есть вполне реальные прототипы. Это князь Сергей Васильевич Трубецкой – в прошлом боевой офицер, друг Лермонтова, который был секундантом на его дуэли с Мартыновым, и юная красавица Лавиния Бравура – «с жгучими глазами креолки и правильным лицом, как бы резцом скульптора выточенным из бледно-желтого мрамора» (так ее описывали современники).
Трубецкой был формально женат, но не жил со своей нелюбимой, навязанной ему императором женой. Лавиния была замужем, но ненавидела своего жестокосердного мужа. Рок, судьба, любовь или общее для них ощущение своей инаковости бросили немолодого уже князя и юную, сероглазую красавицу в объятья друг друга. И они тайком бежали из туманного, пронизанного болотными испарениями Санкт-Петербурга в солнечные дали. Император, раздосадованный тем, что ранее Лавиния отказала ему в своем особом внимании, снарядил за беглецами погоню.
Дальше пересказывать эту удивительную историю не буду – хотя бы потому, что реальный любовный роман и роман, написанный Окуджавой, во многом различаются. По исторической версии, любовников схватили, когда они пытались сесть на корабль в портовом городке Редут-Кале на Черном море (недалеко от Поти) и отплыть в Турцию. Булат Шалвович распорядился судьбой героев несколько иначе. Он сполна воспользовался возможностью показать героям благословенную Грузию - этакий рай на земле, оазис горной прохлады, красоты, чистоты и вольности, где семейные, национальные традиции оказываются сильнее государевых установлений. И где жандармов, собирающихся арестовать мятежных любовников, поначалу недвусмысленно выставляют за дверь.
Строго говоря, никакого мятежа в общепринятом смысле слова герои в романе (да и в жизни) не совершили. Они не были вольнодумцами, бунтарями, не подрывали государственные устои опасными речами и деяниями. Политическая реальность их вообще не интересовала. Они просто не хотели и дальше скользить по обманчиво гладкому паркету раз и навсегда установленной жизни. Мягкий, но внутренне неуступчивый Мятлев не желал влезать в темно-зеленый казенный виц-мундир и ежедневно участвовать в анекдотически-бессмысленном бумажном круговороте своей канцелярии. Лавиния не хотела и дальше лавировать между нелюбимым мужем-скотовладельцем и по-своему скотскими нравами «двора», где недвусмысленные притязания императора надлежало расценивать, как честь. И самой избраннице, и ее «осчастливленному» мужу…
Духовно свободные, гордые личности, князь Мятлев и Лавиния оказались в николаевской эпохе, неуклонно сползающей в апофеоз военщины, в мертвечину застоя, «преждевременными», «лишними» людьми. Как и герои классической русской литературы, они задыхались в удушливой атмосфере «полусна, полубреда, полуотчаяния, полубезразличия, полусозерцания». И решили бежать – непродуманно, спонтанно, без большой надежды на успех. Их опасное и прекрасное путешествие, их недолгое счастье в дороге и на постоялых дворах – это отчаянный глоток свободы, которым они задохнулись и насладились на всю оставшуюся жизнь.
Роман Булата Окуджавы, вышедший на исходе брежневского застоя, помнится, породил бурную дискуссию. Охранительная критика, справедливо углядев перекличку николаевской эпохи с окружающей действительностью, подвергла «Путешествие дилетантов» разносу, что, впрочем, не помешало читательскому интересу и последующим переизданиям книги. Известно, что даже Юрий Андропов, всю жизнь преследовавший Окуджаву, писавший на него докладные записки в ЦК партии, уже будучи тяжело больным, просил читать ему вслух главы из романа. Неужели перед своей кончиной убедился в своей неправоте и правоте поэта?
Самое интересное (но и горькое), что переживаемый нами неизвестно какой по счету экономический кризис вкупе с вялотекущим политическим застоем, воинственным бряцанием оружием, застарелой несменяемостью элит, сознательным, как у Мятлева, дистанцированием части интеллигенции от участия в делах государства – все это делает 40 лет назад написанный исторический роман Булата Окуджавы жгуче актуальным. Хотите удостовериться в этом? Перечитайте. Оно того стоит.