Станислав Говорухин снял свой новый фильм в черно-белом варианте, рискуя потерять немногих молодых зрителей, которые отважатся смотреть фильм про неведомую им эпоху
Знаменитый режиссер, актер, сценарист, видный думский деятель Станислав Говорухин - помимо прочего, еще и завзятый книгочей. Неслучайно в основе многих его фильмов - не оригинальные сценарии, а проза: от классических романов Даниеля Дефо («Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо») и Марка Твена («Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна») до детективов Агаты Кристи («Десять негритят») и братьев Вайнер («Место встречи изменить нельзя»).
Одна из бесспорных удач Говорухина - лента «Не хлебом единым», которую он снял в аскетичной черно-белой гамме по мотивам нашумевшего в свое время романа Владимира Дудинцева. Видимо, советские времена вспоминаются режиссеру чем-то монохромным, коль скоро и новый свой фильм Говорухин опять снял в черно-белом варианте, рискуя потерять тех немногих молодых зрителей (а они нынче составляют большинство в кинотеатрах), которые отважатся смотреть фильм про неведомую им эпоху. И вдобавок не такую уж прекрасную, поскольку в названии фильма сквозит откровенная авторская ирония.
Толчком к созданию картины послужила автобиографическая повесть Сергея Довлатова «Компромисс», посвященная эстонской странице в его извилистой биографии. Уволенный из ленинградской газеты, Довлатов - талантливый журналист и писатель, тщетно пытающийся опубликовать в советской печати свои «непроходные» рассказы, - благодаря стечению обстоятельств оказался в Таллине. Там, мнилось ему, больше творческой свободы. Но... Эпоха оттепели уходила в прошлое, общественная атмосфера схватывалась ледяной коркой на всем пространстве СССР, включая «почти заграничную» Прибалтику.
Главный герой фильма Лентулов (в нем без труда узнается Довлатов) вынужден жить в постоянном компромиссе со своей совестью. По вечерам он вместе с коллегами слушает «вражеские голоса», восхищается высадкой американских астронавтов на Луну, читает запретные «Грани», а днем строчит для газеты бодрые репортажи, стараясь виртуозно обтекать острые углы. Но все равно то и дело не может попасть, говоря слогом Довлатова, в узкую щель «между совестью и подлостью».
То он в заметке не в том порядке перечислит зарубежные государства - оказывается, надо не по алфавиту, а в строгом соответствии с политранжиром: сначала страны «народной демократии», потом - нейтральные, потом - «участники блока». То для репортажа о рождении четырехсоттысячного таллинца вместо сына образцовой русско-эстонской семьи предложит младенца, зачатого в браке между эстонкой и эфиопом. «Дождитесь нормального, человеческого ребенка!» - кричит взбешенный главред газеты (Борис Каморзин), отметая в качестве «отца-юбиляра» не только эфиопа, но и поэта-еврея. В итоге счастливым папашей станет сильно пьющий работяга Кузин, с которым Лентулов, сам не дурак выпить, после обильных возлияний окажется в отделении милиции...
А ближе к финалу наш герой (его неброско играет сериальный актер Иван Колесников) и дошлый газетный фотокор (концертная роль Федора Добронравова) отправляются с ответственным заданием в глубинку: нужно написать от имени передовой доярки письмо генсеку Брежневу. Но пока наши герои вдохновенно выпивают, закусывая деликатесами из спецраспределителя и комсомольскими активистками, ответ дорогого товарища Брежнева на несуществующее пока письмо доярки уже пришел в Таллин: бюрократическая машина сработала с опережением графика...
Говорухин, сам блестящий журналист, успевший поработать в 60-е в газетах и на ТВ, точными штрихами набрасывает картину вползания еще недавно динамичного, приоткрывшегося миру советского общества (в прологе фильма - энергичная нарезка хроникальных кадров с Гагариным, с вдохновенными лицами поющего Окуджавы и играющего Гамлета Высоцкого, с вручением Главного приза Московского кинофестиваля великому фильму Феллини «Восемь с половиной») в мертвый застой, в рутину каждодневной официальной лжи и двойной морали.
Другое дело, что Довлатов, по его собственному признанию, советскую власть ненавидел, а Говорухин, сам когда-то создавший яростный фильм «Так жить нельзя!», с которого во многом началась перестройка, проделал со временем изрядную мировоззренческую эволюцию и сегодня куда менее суров в оценке прошлого. «Я хотел снять фильм о том времени, где все плохо, люди врут, говорят не то, что думают, - признался Станислав Сергеевич журналистам, - но при этом, чтобы зрителям захотелось бы туда».
Двусмысленная, прямо скажем, задача. Но именно в соответствии с этой установкой Говорухин выбирает из довлатовского «Компромисса», «Заповедника» и других произведений, равно как из судьбы самого писателя, наиболее легкие, безобидные строки и страницы.
Ни служба Довлатова в конвойных войсках, где он видел, как люди «дрались заточенными рашпилями, ели собак, покрывали лица татуировкой, убивали за пачку чая», ни каждодневная травля и позорное исключение Сергея Донатовича из Союза журналистов, ни его избиения в милиции, ни насильственное выдворение писателя за рубеж - ничего из этих полных драматизма событий довлатовской жизни в фильм не вошло.
Оно и понятно. Чтобы снять безжалостно честный фильм о начале конца «прекрасной эпохи», автору во многом пришлось бы переступить через себя. К тому же в нынешних обстоятельствах развенчание советского мифа выглядит как диссидентский демарш. Ну и зачем это благополучному, авторитетному в высоких кабинетах Говорухину? В итоге у режиссера получилась лайт-версия довлатовской жизни и судьбы, а заодно и «прекрасной эпохи»: местами смешная, местами горьковатая, но неизменно подернутая ностальгической дымкой картина, несущая на себе, как мне кажется, следы очевидного творческого компромисса.