Монолог главной петербургской актрисы последних десятилетий
В понедельник Алисе Фрейндлих исполнится... Впрочем, сама она эту круглую цифру не называет, не будем и мы. Не только из деликатности по отношению к уникальной женщине, но и потому, что Алиса Бруновна в своем нынешнем состоянии души и тела минимум на четверть века моложе возраста, о котором говорят энциклопедии.
Корреспондент «Труда» побывала в гостях у замечательной актрисы. Дом на улице Рубинштейна — в пяти минутах ходьбы от Театра имени Ленсовета, которому актриса служила верой и правдой 22 года. И в 15 минутах — от БДТ имени Товстоногова, где играет с 1983 года по сей день.
Легкая походка, прямая спина, мгновенно узнаваемый по спектаклям и фильмам голос. Едва скрываемая за сдержанностью ответов эмоциональность и по-прежнему неукротимая жажда творчества.
Получилось не интервью по случаю юбилея, а скорее рассказ. Роскошное соло великолепной Алисы.
Театр Игоря Владимирова на Владимирском проспекте мы строили с Игорем Петровичем вместе. Он позвал меня туда в 1961-м, мы еще не были тогда женаты. Это случилось позже, в 1963 году. Изначально Владимиров был заинтересован во мне как в актрисе. А я очень хотела играть, огромный был актерский аппетит. Познакомились, когда я еще служила в Театре имени Комиссаржевской. Игорь Петрович поставил там «Время любить» и «Случайные встречи». Так и завязалось:
Владимиров исповедовал театр радостный, веселый, добрый. Тяготел к музыкальным спектаклям. Рассчитывал на молодость и шальную энергию исполнителей. У меня был голос, я была довольно музыкальной, подвижной. Может, это и стало той притягательной силой, которая свела нас на творческом и личном поле.
Сколько лет Игоря Петровича уже нет (умер 15 лет назад. — «Труд»), а театр так в этом музыкальном векторе и развивается. Очень люблю его и теперь. Вернулась туда ради одного спектакля в начале 2000-х. Владислав Пази, возглавлявший труппу после ухода Игоря Петровича, предложил сыграть в монопьесе французского драматурга Эрика-Эммануэля Шмитта «Оскар и Розовая дама». Почти шесть лет спектакль собирал аншлаги. Но в какой-то момент я почувствовала сильную физическую и особенно психологическую усталость от него... Недавно Шмитт побывал в Петербурге на посвященном ему фестивале, придумал и организовал который Семен Спивак, худрук нашего Молодежного театра и ученик Игоря Владимирова! Мы трогательно встретились с Эриком-Эммануэлем. Он плодовитый автор и очень обаятельный человек.
С молодых лет, когда получаю интересную роль, становлюсь «круглосуточной актрисой». Все время размышляю, во сне в том числе, над образом. Репетировать в принципе никогда не надоедает. Особенно люблю внедряться в уже готовый спектакль, искать новые оттенки, грани, эмоции в нем и в моей героине. Конечно, только в том случае, если автор глубокий, а спектакль выстроен режиссером тщательно, «до кирпичика». Тогда копай — не докопаешься! Годы, например, нужны на Достоевского. Мы в БДТ играем сейчас его «Дядюшкин сон». За шесть лет спектакль, на мой взгляд, становится только лучше.
Чтобы выискать пьесу, стоящую внимания, приходится напрягаться. Интересные роли не часто теперь попадаются. У меня бывало в БДТ по два-три сезона без новой работы. Пробуксовка опасна, особенно с возрастом. Поэтому постоянно ищу дело, которое бы не дало мышцам затвердеть, душе и мыслям заржаветь. В одну из пауз сыграла у Виктюка в «Осенних скрипках». Его эстетика для меня стала во многом неожиданным опытом.
С товарищем по БДТ Олегом Валериановичем Басилашвили нашли в свое время пьесу «Квартет». До сих пор играем ее с удовольствием, ездим с ней в Москву, в другие города страны.
Нынче взялась с коллегами подготовить для сцены роман «Обещание на рассвете» Ромена Гари. Его уже не раз пытались ставить в разных театрах, но не очень получалось найти верный ход. Но я увлеклась. Надеюсь, получится.
Вот Олег Валерианович сейчас мало играет. Потому, считаю, все болеет. И я его ругаю за это. Он все время говорит, что после спектаклей едва живой. Я тоже ухожу со сцены, случается, разбитая и усталая. Но выхожу на нее, начинаю спектакль полной энтузиазма. Не надо поддаваться возрасту, болячкам!
Смогла бы я жить без театра? Не знаю. Не пробовала. Пока есть силы, буду играть.
У нас с Игорем Петровичем Владимировым — дочь Варя. Выросла практически за кулисами. С малых лет мечтала, чтобы ее будущая профессия была связана с театром. Окончила питерский театральный институт. Поступала к Ефиму Падве, но Игорь Петрович перетащил ее на свой актерский курс. Сказал: мою дочь я сам должен научить профессии. Он Варю очень любил. Даже после того как развелись, ни разу не пропустил ее дня рождения, крестин ее детей! Звал дочь потом к себе в театр. Но она не пошла. Говорила, еще в институте надоело, что все присматриваются, отдыхает или не отдыхает на ней природа. Мне кажется, она должна была себя перебороть:
Теперь в театральных вузах учатся мои внуки Аня и Никита Тарасовы. Аня — в Петербурге, Никита — в Москве, оба на продюсерских отделениях. Почему Никита уехал в Москву? Он намеревался поступать в Петербургскую театральную академию. Но та, к сожалению, за последние годы потеряла очень хороших педагогов. Кто-то ушел из института, а кто-то уже и из жизни. И она немножечко зачахла...
Мне нравится, что внуки не теряют интерес к «моей» области искусства. Они, кстати, довольно критически относятся к тому, что происходит нынче в театре. Ни тому ни другому не нравится бездумный авангард, заполонивший отечественные подмостки. Как, собственно, и мне. Мы много говорим с ними об этом. Возможно, сказывается некоторое мое влияние. А может быть, действуют какие-то внутренние генетические запреты. Это радует.