.jpg)
Адвокат и ведущая телеканала «ЧЕ!» – о том, как осуществляются самые заветные мечты, причем не только ее собственные
Семейные и бытовые конфликты — кого из нас эта беда обошла стороной? Невозможность мирно поделить наследство с родственниками, споры с дачными соседями по поводу границ участков, муж-абьюзер или бывшая супруга, которая не дает общаться с детьми, — наверное, нет человека, который не сталкивался бы с чем-то подобным. Чтобы рассказать, как юридически и психологически грамотно себя вести в подобных случаях, в апреле на телеканале «ЧЕ!» был дан старт реалити «Заступницы». На нем решают проблемы реальных людей, обратившихся на программу за помощью. Как это работает, рассказала одна из ведущих передачи, адвокат Ольга Митрофанова.
— Легко ли вы согласились стать «заступницей»?
— Этот проект — можно сказать, реализация моей мечты. В детстве на вопрос, кем хочу стать, я отвечала — «облакатом». При этом представляла себе девочку, которая сидит на облаке с волшебной палочкой и творит добро. Родители не без труда, но догадались: «Ты говоришь об адвокате»? Повзрослев, я поняла, что с помощью этой профессии и вправду можно сделать для людей много хорошего. Работать я стала очень рано. И быстро выяснила, что иногда в судах выносятся несправедливые решения — из-за нехватки доказательств. Но их можно собрать благодаря журналистике, а потом юридически использовать и тем самым восстановить справедливость. Все мои телепроекты реализуют именно эту миссию.
— Прийти на проект со своей бедой может любой человек?
— Да, ему только нужно написать в группу «Заступниц» в социальной сети «В Контакте», там работает целый штат юристов. Всех обратившихся к нам они консультируют совершенно бесплатно — даже тех, кто не попадает потом на телеэкран.
— Какие проблемы в «Заступницах» приходится решать чаще всего?
— Те, что связаны с алиментами. С одной стороны, есть женщины, которым не удается получить то, что полагается им по закону. С другой — мужчины жалуются, что жены манипулируют детьми, чтобы выпросить больше денег. Или даже запрещают наследникам общаться с отцами, ушедшими из семьи.
Ни для кого не секрет, что помеха алиментам — черные зарплаты, против которых бессильны и гражданско-правовые договоры, и судебные приставы. А вот мы на нашем реалити выясняем реальные доходы нерадивых отцов через журналистские расследования. Ими занимается моя напарница Виктория Разницина.
— Как работается в одной программе двум симпатичным женщинам?
— Мы с Викой понимаем друг друга не то что с полуслова — с полувзгляда. Сама удивляюсь, насколько быстро у нас установился такой контакт. Возможно, это случилось потому, что нас объединяет общая черта: мы обе получаем заряд адреналина от того, что кому-то помогаем, для нас это важнее славы и денег.
Притом ситуации, в которых приходится разбираться, не всегда однозначны. Например, как-то к нам обратился отец, заявивший, что бывшая супруга не дает ему общаться с детьми, а сама плохо за ними смотрит, и их успеваемость в школе в последнее время резко снизилась. Виктория пришла к этой даме на работу, разговорилась с ней по-женски. И услышала горькие жалобы на то, что бывший муж — тиран и абьюзер, и детей он бил. Естественно, мы сразу поинтересовались у мужчины, правда ли это. И получили шокирующий ответ: «А кто не бьет детей?». То есть для него это было чем-то в порядке вещей. В итоге мы свозили к психологам и его, и бывшую жену — и помогли этим людям и, надеюсь, их детям.
— Всегда ли можно достичь компромисса?
— Отвечу как практикующий адвокат: 80 процентов моих дел заканчиваются мировыми. Но чтобы этого достичь, нужно cначала пойти в суд и «показать зубы», а также разработать психологическую и юридическую стратегию. Потенциально любую ситуацию можно разрешить миром, но это может потребовать нескольких месяцев, а то и лет. В передаче же у нас — только один-два дня на проработку ситуации. Случается, что успеваешь лишь заложить какой-то фундамент, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки.
— Пишут, что вы по образованию не только адвокат, но и медиатор. Что это такое?
— Медиация — альтернативная досудебная процедура разрешения споров. Она существует в России довольно давно, но люди не часто к ней прибегают: у нас в менталитете заложено какое-то недоверие к психологам. А медиатор действует как раз на стыке психологии и юриспруденции. Я уже пять лет работаю по этому профилю, и опыт научил, что медиация способна существенно разгрузить суды, так как зачастую после нее люди договариваются миром. Важно, что медиатор не занимает позицию какой-либо из конфликтующих сторон, а ищет точки соприкосновения между ними. В Москве сейчас уже в каждом районе есть психологические центры «Семья», и в них — службы медиации, час работы которых стоит всего 1000 рублей.
— Как вы впервые попали на телевидение?
— Восемь лет назад я поделилась с подругами мечтой — связать свою юридическую деятельности с телевидением. Удивительно, но сразу после этого мне позвонили с НТВ и спросили, есть ли у меня есть стаж работы адвокатом и не хочу ли я попробовать себя на правозащитном шоу.
Я тогда жила в Петербурге. Прилетела на собеседование в Москву и тут же уехала обратно. Но уже на следующий день мне сообщили, что завтра — съемки. Так началась моя работа в программе «Контрольный звонок». Мы со съемочной группой целый год ездили по России, в основном — расселяли аварийные дома, в которых продолжали жить люди, потому что администрация не торопилась выделять им квартиры. Мы заставляли чиновников войти в эти ветхие дома и самих испытать тот страх, который жильцы чувствовали каждый день. Нам тогда удалось очень многим помочь, и не только жителям «авариек», но и роддомам, нуждающимся в ремонте, и пенсионерам, которые не могли получить нужные лекарства. Именно на той передаче я впервые почувствовала силу сочетания юриспруденции и журналистики — так сказать, третьей и четвертой власти. Никогда не забуду, как многодетный отец, семья которого благодаря программе наконец получила хорошее жилье, говоря нам «спасибо», не мог сдержать слез.
.jpg)
— Неужели все начальники так вот и шли навстречу вашим требованиям?
— Знаете, НТВ имело большой вес. Кроме того, у чиновника всегда есть страх лишиться места. Его можно расшевелить, рассказав о последствиях неверно принятого решения. Правда, передачу в конце концов закрыли — видимо, кому-то она все-таки здорово мешала. В реалити «Заступницы» на «ЧЕ!» мне работается еще сложнее, но и интереснее, потому что приходится договариваться с физическими лицами. А среди них есть и маргиналы, и самая сложная категория людей — алкоголики, которым на все наплевать, и ничем их не напугаешь.
— Несмотря на полную стрессов работу, вы очень хорошо выглядите. Наверное, секреты какие-нибудь, как ухаживать за собой, знаете?
— Спасибо за комплимент, хотя сама я не могу сказать, что на сто процентов удовлетворена своей внешностью. А секретов никаких нет, главное — хоть иногда иметь возможность спать по 8 часов в сутки. Для поддержания фигуры я уже 20 лет почти каждый день делаю одну и ту же гимнастику — ускоренную тренировку по системе Джиллиан Майклз. А еще — плаваю и занимаюсь йогой.
— Когда-то в шоу «Ты — красотка» вы отправлялись в заграничные края, ища необычные рецепты красоты. Какая бьюти-процедура впечатлила вас больше всего, а что показалось просто «разводом на деньги»?
— К сожалению, нам удалось побывать только в Южной Корее, а потом проект закрылся. Но мне эта страна очень понравилась, хочу снова съездить туда за опытом оздоровления. Самая необычная из разведанных мной процедур заключалась в том, что в лицо вонзали сто с лишним иголок. Было больно, но в результате я выглядела значительно помолодевшей. Еще мне понравился «Укол принцессы» — это 40 минут капельницы с большим количеством витаминов, после чего чувствуешь себя очень бодро и хорошо.
А самой бесполезной процедурой я бы назвала ту, при которой меня обернули в несколько одеял, налили на них какую-то жидкость и подожгли. Нужно было лежать, пока огонь не погаснет, и прогреваться, как в сауне. Мне показалось, что это просто красивое шоу, а особого эффекта от него не было.
.jpg)
— О каких еще достижениях в карьере мечтаете?
— Мне хочется, чтобы люди чаще пользовались медиацией, а правовая культура в нашей стране стала выше. Нужно, чтобы законы менялись, обеспечивая большую безопасность человеку, и я активно работаю в этом направлении. В общем, можно сказать — воплощаю свою давнюю мечту сделать мир лучше. Правда, почти три года назад у меня родилась дочка Ася, и общественный пыл с тех пор немного поутих, я больше сосредоточилась на личном. А вот Ася пока по моим стопам идти не хочет — говорила мне, что станет или барабанщицей, или кайтсерфером, или диджеем. Но, может быть, сойдемся с нею на докторе? Об этой профессии она тоже задумывается.