Литературный обзор
К людям, оставившим след в истории, отношение, понятно, уважительное, но богато на оттенки. От восторга до настороженности и панибратства — все эти краски используются в представленных книгах. Великолепная певица — на выпускном в консерватории ей единственной за 40 лет поставили пять с плюсом. Писатель, прошедший путь от анархиста к антикоммунисту. Нобелевский лауреат, как никто точно и ярко отразивший томление чувств на «темных аллеях»... Незаурядность — это всегда интересно.
Рена Шейко «Елена Образцова. Записки в пути. Диалоги»
Блистательной певице 7 июля исполнилось бы 80. Волевая, невероятно целеустремленная, она в детстве пережила блокаду и рано обрела мудрость. Говорила, что ежедневно Господь дает нам задания и смотрит, как мы реагируем. Просить ни о чем не надо. Он не бюро добрых услуг. Елена и не просила. Пела, триумфально покоряя самые взыскательные залы мира своими рычаще-рокочущими нижними и возносящимися на небеса верхними нотами. Как сказал советский министр Андрей Громыко, Елена Образцова сделала для советской дипломатии больше, чем целый МИД. Вечные переезды, отели, чемоданы — и работа, работа, работа. Признавалась: «Я раб своего искусства и служу ему верой и правдой с полнейшей самоотдачей». Марина Мнишек, Кармен, Любаша, Амнерис, Марфа в «Хованщине» — в каждой роли она была уникальна. Верила, что человек живет, пока любит. Скупой на похвалу Караян назвал ее голос «прекрасным и диким». С юности вела дневник. Листки из него с размышлениями о театре, музыке, наблюдениями за природой публикуются в книге, построенной на диалогах с ее героинями. Пока это единственная биография Елены Прекрасной.
Юрий Фельштинский, Георгий Чернявский «Оруэлл»
Второе подряд явление в текущем году Оруэлла российскому читателю — чуть раньше издательство «АСТ» выпустило большой труд известного исследователя его творчества Вячеслава Недошивина. И вот «ЖЗЛ». Так случилось, что мировая известность пришла к англичанину Эрику Блэру (настоящее имя Оруэлла) благодаря роману «1984» и притче «Скотный двор». Эти вещи совпали во времени со знаменитой «фултонской речью» Черчилля и отразили эволюцию, случившуюся с взглядами писателя. Левак, склонный к анархии, Оруэлл стал непримиримым антикоммунистом после гражданской войны в Испании. А знаменитую антиутопию «1984», провозглашенную «манифестом холодной войны», создал уже на закате жизни.
Есть авторы, с куда большим талантом обличавшие тоталитарные режимы: тот же Замятин с его «Мы», Ефремов с «Часом Быка» или братья Стругацкие с «Трудно быть богом». Но интерес к табуированному в СССР Оруэллу не угас и поныне. Точнее, возрождается вновь, ибо снова Оруэлл актуален. Ведь всевидящее око Большого брата по-прежнему смотрит за тобой.
Алексей Слаповский «Туманные аллеи»
Сценарист сериала «Участок» замахнулся на подражание самому, знаете ли, Ивану Алексеевичу Бунину с его томительно-куртуазными «Темными аллеями». Эксперимент в духе постмодернизма Фаулза, но с русской отчетливостью. «Каждый уверен, что события его жизни особенны и уникальны, а я знаю — все повторяются, нет практически ничего, что в том или ином виде не пережили бы другие», — говорит один из авторов-героев, выслушивая исповеди своих персонажей в аэропорту, на конференции, в холле больницы. К каждому рассказу приводится эпиграфом цитата из бунинских текстов. Не прочитав первоисточник, «Таню» например, вряд ли поймешь смысл слаповской «Юли». Тут все про любовь наизнанку. Если у Бунина — смерть, у Слаповского — любовь до гроба. И наоборот. Для самых терпеливых, кто сумеет добраться до финала, «постскриптум» — случайный разговор с читателем: «Если у Бунина секс — дело темное, у вас — туманное?» Да, секса у Слаповского хватает. И мата тоже. Нет лишь великолепного бунинского языка, к которому нестерпимо хочется побыстрее возвратиться. Хотя бы за это «Туманные аллеи» можно поблагодарить. А больше, похоже, не за что.