Мастер детективного жанра рассказала, чем интересен конкурс детективных книг и фильмов, учрежденный телеканалом «Русский детектив»
Удивительно, но детектив — самый, наверное, востребованный жанр беллетристики — до последнего времени был обойден вниманием главных литературных премий. Несправедливость решили исправить на телеканале «Русский детектив», учредив конкурс детективных книг и фильмов. В апреле начался прием заявок, а сейчас на сайте LiveLib проходит народное голосование. Объявление шорт-листа, голосование жюри и определение победителей — осенью. Но уже сейчас конкурс привлек признанных мастеров жанра, среди которых и Татьяна Устинова с книгой «Серьга Артемиды».
— Татьяна, вам-то самой, чей авторитет в детективном жанре всеми признан, чем интересен конкурс?
— Тем, что он наконец-то появился. Считаю, эту премию надо было учредить лет 15 назад — чтобы сломать давно устоявшееся слегка пренебрежительное отношение к детективу. Когда-то истории про бандитов и сыщиков считались продукцией второразрядной, безыдейной, недостаточно нравоучительной, потакающей буржуазным вкусам. Такой взгляд безнадежно устарел. Скажу больше — детектив не только настоящая литература, он в каком-то смысле ее самое актуальное направление. Современная жизнь так устроена, что внимание человека крайне распылено: люди привыкли постоянно переключать кнопки, прыгать с сюжета на сюжет, с портала на портал — и только детектив с его энергичными героями, четким ритмом и тайной внутри способен захватить внимание надолго.
— Следите за тем, что происходит с жанром в России и за рубежом?
— Это скорее дело критиков. Но читаю многих авторов, в том числе с большим удовольствием — Маринину, Акунина, Дашкову, Таню Полякову: Из зарубежных современников больше люблю скандинавов, в чьих произведениях всегда туман, действие идет вглубь, а во внешней канве событий почти нет. Кому-то это кажется скукотой, а мне именно такие книги особенно нравятся. Естественно, с детства на столе и классический детектив — Агата Кристи, Чейз и все прочее.
— Вы назвали несколько популярных имен наших писательниц. Как складываются отношения между коллегами по цеху, тем более дамами — конкуренция их не портит?
— Никакой конкуренции между нами не замечала. Может, что-то подобное существует у певцов, воюющих за одну и ту же аудиторию, или артистов, претендующих на одну и ту же роль. У нас все по-другому. Когда еду в отпуск, набираю массу книг самых разных авторов. Со многими и лично с удовольствием общаюсь. Мы, например, в прекрасных отношениях с Машей (Александрой Марининой, чье настоящее имя Марина Алексеева. — «Труд»). Жаль, редко видимся. Но это настолько умный, благородный, верный и терпеливый человек, что я этим иногда даже пользуюсь.
— Как это?
— Например, могу позвонить в любое время дня и ночи, о чем-то спросить, посоветоваться или, наоборот, поделиться какой-нибудь историей.
Помню, однажды мы с ней разыграли журналистов. Звонит мне тетенька с телевидения, обращается как к Марининой и говорит: завтра приедем снимать репортаж. Адрес называет мой, в городе Жуковском. То есть все перепуталось в ее бедной голове. Набираю номер Марининой: «Мань, знаешь, завтра ко мне приедут снимать телерепортаж про тебя». Она отвечает: «Хорошо, я приеду». Представьте себе лица журналистов, когда они позвонили ко мне в дверь и увидели нас обеих...
— Вы окончили Физтех. Пригодилось вам это образование?
— Конечно! С моей точки зрения, МФТИ — лучший вуз на планете. Я благодарна институту не только за то, что встретила там будущего мужа. Главное — Физтех научил меня работать. Если нужно сидеть за компьютером, допустим, 10 часов, я буду сидеть. Благодаря институту понимаю, как устроен мир, осознаю причинно-следственные связи.
— И в своих детективах вы все просчитываете математически?
— Отчасти. Работа начинается с написания от руки многостраничного плана-схемы. Обычно это примерно 100 пунктов, занимающих страниц 30. Только потом сажусь за ноутбук. Правда, из написанных мною 43 книг не было еще ни одной, где от начала и до конца я бы выдержала первоначальный план. Когда пишу, начинает происходить нечто от меня не зависящее. Часто герои мои поступают так, как хотят они, а не как я за них придумала. Скажем, человек, назначенный мной на роль убийцы, вдруг говорит: «Матушка-писательница, я не могу убить. Мелочь украсть или подлость небольшую совершить — да, но убить — увольте». И приходится искать на эту роль другую кандидатуру...
— А как обычно начинается книга?
— Придумать историю просто. Села я на дачном участке, закинула ногу на ногу — и через пять минут знаю, о чем хочу писать. Но это скелет. А надо насытить его кровью, деталями. Отдельная сложность — первая и последняя фраза. Они приходят, извините за пафос, в секунду озарения. Бывает, сперва приходит именно финальная фраза, и уже ради нее я начинаю писать роман. Мой муж называет это так: пристроить дачу к унитазу.
— Вы используете реальные истории?
— Постоянно. Но не как костяк сюжета — в жизни мы нечасто имеем дело, допустим, с украденными в Бразилии бриллиантами. Вообще 99 из 100 событий криминальной хроники — унылые истории о том, как пьяный муж зарезал жену. Интригу выдумываю сама, а вот детали нередко подсматриваю в жизни. К примеру, на встрече в Екатеринбурге подошла читательница и попросила подписать ей книгу. Спросила, как ее зовут. «Тамара Белоключевская». — «Какая дивная фамилия, можно я ею воспользуюсь?» Тамара разрешила. И вот уже в одной из книг героя зовут Дмитрий Белоключевский.
— А в вашем новом романе «Пояс Ориона» действуют знакомые публике Морозовы — Липницкие — Германы...
— Зачастую к концу романа мы с моими героями устаем друг от друга. Но тут, написав роман «Серьга Артемиды», я поняла, что почти ничего не успела о них рассказать. И стала писать (разумеется, получив добро от моего издателя Олега Новикова, с которым работаю уже 20 лет) «Пояс Ориона» с теми же действующими лицами, но новой увлекательной историей и шпионскими страстями. Закончился и этот роман, но тут начался карантин, поставивший перед нами кучу насущных вопросов. И я подумала: а выдержат ли мои герои еще и это испытание? И вот сейчас я на 320-й странице нового романа с рабочим названием «Камея из Ватикана». Так что ждите завершения трилогии.
— Как-то вы сказали, что верите: все написанное сбывается в реальности.
— Не все, но многое. Например, написала книгу «Развод и девичья фамилия», а через год развелась с мужем. К счастью, не навсегда. Или в одном из романов с Маней Поливановой, которую я писала с себя, героиню засосали дела ее тети, и она совершенно выпустила из рук собственную жизнь. А через некоторое время похожая ситуация сложилась у меня самой, и я в каком-то смысле оказалась на обочине жизни. Перестала зарабатывать, вовремя платить налоги, что, оказывается, опасно.
— Уже много лет вы ведете программу «Мой герой». Как она появилась?
— Ее придумали редакторы телекомпании M-production, а передает канал «ТВ-Центр». Просто упиваюсь этой работой. А мне есть с чем сравнить, я на телевидении с 1996 года. И команда великолепная, и идея. Ведь что составляет главное содержание жизни? Если вычесть время, которое мужчины тратят на войну, а женщины — на роды и воспитание детей, останутся разговоры, общение. Вот что самое интересное.
— Разговор в жизни — это одно, а в эфире, надо думать, другое. Необходимо соблюдать какие-то рамки...
— Никаких рамок. В том-то и задача, чтобы моему гостю захотелось откровенно побеседовать. Памятная история у нас произошла с Сергеем Маковецким, которого я до смерти боялась — он ведь большой артист, дал за свою жизнь миллионы интервью. И вот мы сидим друг напротив друга. У меня готов список вопросов, накануне я посмотрела несколько его фильмов, сходила на спектакль, но все равно внутри ступор. И пока операторы налаживали камеры, честно говорю: «Сергей, как я вас боюсь, это жуть какая-то». Он так искренне захохотал, что дальше разговор пошел сам собой. Похожая история была с Марком Анатольевичем Захаровым. Та же пауза перед включением камер, но тут первым нарушил молчание гость: «Татьяна, а вы за мир боретесь?» — «Борюсь, Марк Анатольевич, но как-то нерегулярно». — «Вот и я нерегулярно, так что мы с вами поладим». И напряжение вмиг пропало.
— А неудачи бывали?
— Бывали, когда мне самой не удавалось извлечь из себя достаточного интереса к собеседнику. Тогда программа получалась банальной. Как, например, с Бари Алибасовым, который с самого начала принялся рассказывать о своих юношеских успехах на женском поприще. И сколько я ни пыталась сдвинуть его с рассказов о девочках, лезущих к нему в окно, ничего не вышло.
— Много ли материала не попадает в эфир?
— Обычно 45-минутный эфир мы записываем за час с небольшим. Были два исключения — с Татьяной Конюховой и Татьяной Дорониной. Мы понимали, что уже троекратно превысили лимит времени, что снятое придется разносить на несколько выпусков, но просто не могли сказать «стоп», слушая интереснейшие рассказы этих выдающихся женщин.
— Самоизоляция для многих стала суровой ломкой. А вы как ее перенесли?
— Незадолго до карантинных мер мы с мужем приехали в дом наших друзей под Тверью — и до сих пор остаемся там. Считаю, нам повезло — в отличие от большинства людей, запертых в городских квартирах, мы имели возможность выходить, радоваться живой природе. Побыла наедине с собой, почитала, да еще выдала за пять месяцев два романа (обычно пишу один, в крайнем случае два романа в год). Удивительнее всего, что вовсе не устала.
— Как проведете остаток лета и бархатную осень? Рискнете куда-то поехать?
— Собираемся с мужем в Ярославль и замечательное ярославское село Вятское. А еще в Тулу, в Ясную Поляну — позвоню Кате Толстой, директору музея, надеюсь, она нас примет. Хотим повидать Питер. Все поездки короткие, по два-три дня. Но красивый бриллиант необязательно большой, правда?