Полина Виардо все-таки приехала к Тургеневу

В усадьбе писателя – выставка, посвященная его музе

В знаменитом на весь мир Спасском-Лутовинове развернута выставка, посвященная Полине Виардо. Так сразу две крупные отечественные культурные институции — музей-заповедник И. С.Тургенева и Российский национальный музей музыки — отметили 200-летие со дня рождения легендарной певицы, композитора, педагога и, что особенно дорого для нас, музы великого русского писателя. Благодаря любезности Музея музыки, организовавшего пресс-тур, на экспозиции посчастливилось побывать и корреспонденту «Труда».

Всякий приезд в тургеневский музей-заповедник — праздник, до того греют душу эти орловские холмы и прячущиеся между ними рощи, одна из которых «проросла» чудесным парком и уютным усадебным домом — вотчиной матери Тургенева Варвары Петровны, где прошли детские годы будущего писателя и куда он устремлялся потом мыслями из первопрестольной Москвы, из державного Петербурга, из Франции...

В эти дни тургеневский дух слит здесь с аурой женщины, на протяжении 40 лет наполнявшей жизнь Ивана Сергеевича особым смыслом. Полине Виардо посвящен один из залов выставочного корпуса заповедника. И хотя эту экспозицию не отнесешь к так называемым предметным, то есть основанным на вещах, некогда принадлежавших героине, ее духовная атмосфера производит сильное впечатление, настолько эти гравюры, фотографии, старинные ноты выстраиваются в иллюстративный ряд-рассказ о жизни одной из самых ярких женщин в культурной истории человечества.

Полина, дочь испанских певцов Мануэля Гарсия-старшего и Хоакины Ситчес, переехавших в тогдашнюю мировую культурную столицу Париж, самим рождением была обречена на вокальную карьеру, как и ее феноменально одаренная старшая сестра Мария Малибран (к сожалению, рано погибшая из-за падения с лошади) и их брат Мануэль Гарсия-младший (крупнейший педагог, один из создателей школы пения бельканто). Но принуждать девочку учиться никому не пришлось — она своим интересом к музыке и работоспособностью с раннего детства заслужила домашнее прозвище «муравей». Выступала в семейном ансамбле, в 19 лет стала солисткой парижской Итальянской оперы, где вышла замуж за ее директора Луи Виардо. Уже в ранге европейской звезды приехала в 1843 году в Санкт-Петербург и своим явлением в коронной роли Розины из «Севильского цирюльника» пленила многих, в том числе Тургенева.

«Молодой помещик, хороший охотник и плохой поэт», как ей его рекомендовали, влюбился сразу, она поначалу не придала большого значения новому знакомству. Но уже в 1847 году Иван Сергеевич, лишившись из-за конфликта с матерью родительской поддержки, едет жить не куда-нибудь — во Францию к Виардо, в их замок Куртавнель.

Правда, в 1850-м писателю пришлось вернуться — умерла мать, последовала ссылка в то же Спасское за антикрепостнические «Записки охотника» и другие прегрешения, в том числе близость к мятежнику Герцену и республиканцам Виардо. Вновь выездным Тургенев стал много лет спустя — в 1863 году он поселился в Баден-Бадене, куда к тому моменту перебрались Виардо.

Полина уже прекратила сценическую карьеру, став востребованным вокальным педагогом. Занятия начинались в 6 утра — сперва с собственными детьми, потом с другими учениками. Днем Виардо и Тургенев, оба заядлые охотники, предавались этой страсти, после чего дремали похрапывая у камина, а Луи, наблюдая эту идиллию, бормотал: «Как они постарели!».

Полина не была классической красавицей, художник Боголюбов отмечал ее «огромный безобразный рот», но другой художник, Львов, писал, что некрасивость Виардо ввергает его в экстаз — столь велика была магия ее личности. Поэту Гейне в ней вовсе виделось воплощение Индостана или Африки: казалось, что когда она открывает рот с белыми зубами и улыбается жестоко и сладостно, на сцене должны появиться пальмы с лианами, жирафы, львы и слоны.

Уже по этому перечню имен видно, что Виардо была своим человеком в кругах европейской культурной элиты. Ей были близки Ференц Лист, Гектор Берлиоз, Альфред де Мюссе, а Жорж Санд просто стала подругой (выведя Полину по именем Консуэло в своем самом известном романе). Свободно владея шестью языками, певица помогала с переводами и изданием Тургенева и других русских писателей во Франции.

Полина Виардо, какой ее увидел Карл Брюллов, и Тургенев, каким его запечатлела в 1879 году сама Полина

Однажды они с Тургеневым даже сочинили... оперетту «Великан», в которой Иван Сергеевич играл роль этого самого исполина, а поскольку голос у него, по контрасту с его почти двухметровым ростом, был тонким и не очень мелодичным, пел стоявший сзади певец, писатель же лишь раскрывал рот — вот такая «фанера» XIX века!

Но это — курьез, однако Тургенев написал и вполне серьезные произведения, от повести «Призраки» до стихотворений в прозе, вдохновленные личностью Виардо.

Трудно сказать, какой из экспонатов выставки наиболее трогает — портрет ли молодой Виардо с «муравьиной» талией и тем самым безобразно-прекрасным ртом, или фотоизображение ее, поразительно похорошевшей к старости, или запечатленная на гравюре комнатка Тургенева в выстроенном им рядом с поместьем Виардо в Буживале доме, где в 1883 году писателю суждено было умереть с загадочными словами на устах: «Вот царица из цариц, целуйте ей руки» — как полагают биографы, относившимся к Виардо.

Единственное, о чем жалеешь, наблюдая экспозицию — представлено не так много писем великих возлюбленных, как хотелось бы. Но тут вина в значительной мере — на Полине и ее многочисленном потомстве: свою переписку с Тургеневым она тщательно редактировала и дала опубликовать только самые платонические из его обращений к ней, так что полного представления о характере их отношений мы до сих пор не имеем. Наверняка многое еще хранится у наследников, но и они пока держат личные тайны своей прародительницы под спудом. Может быть, когда-нибудь те откроются...

Ну и пожелание напоследок: духу Полины Виардо хорошо в Спасском-Лутовинове, где, впрочем, сама певица никогда не была, да и не всякий меломан доберется до Мценского уезда, то бишь района, где расположен заповедник (хотя настоятельно советую). А посему — не подумать ли Музею музыки над тем, чтобы осенью, по завершении экспозиции на Орловщине, перевезти ее в Москву, свозить в Петербург и другие города, где наверняка это мемориальное собрание посмотрят многие тысячи зрителей?