Результат просмотра этого сериала - оглушенность и недоумение
Ну вот и закончился калейдоскоп шикарных нарядов, красивых женщин, панорам городов и стран, пороков и страстей — всего, что называлось сериалом «Вертинский». Как результат — оглушенность и недоумение. Первое ощущение вызвано обилием показанных событий. Второе — невозможностью с ходу ответить на вопрос, зачем все это «богатство» было нужно. Хотя подозрение, что не только для того, чтоб освежить в памяти зрителей образ изрядно подзабытого шансонье Серебряного века, возникает довольно быстро.
Еще до Первого канала фильм появился на онлайновом сервисе. Показывали его там медленно, с недельным интервалом между частями. Стартовые серии спровоцировали, как обычно и случается с экранными биографиями, дискуссию: насколько далеко могут зайти в интерпретации жизни своего героя фантазии авторов.
Вот, к примеру, весьма щедро, с эротическими подробностями, здесь показан роман Вертинского и Веры Холодной. В своих воспоминаниях Александр Николаевич уделил ей значительное место. При этом на интимную связь — ни единого намека! Но как их отсутствие, во времена Малахова и иже с ним, не объяснить старомодной порядочностью, ныне абсолютно неуместной?! Свечку-то никто не держал. Раз конкретно не написал «ничего такого не было», значит, было. Кстати, в шоу «Док-Ток», вышедшем сразу по завершении премьеры, Марианна и Анастасия Вертинские утверждали, что их отца и звезду немого кино связывала исключительно дружба. Но претензий к режиссеру Авдотье Смирновой доченьки не предъявили, на всякий случай помянув ту самую пресловутую свечу.
То же и с Марлен Дитрих. Ей в мемуарах Вертинского посвящено не слишком много строк, причем довольно сдержанных. Но у него есть песня «Марлен», а сама актриса, в 1964-м посетившая Москву, захотела побывать на могиле старого знакомого. И как эти два обстоятельства не превратить на экране в бурную всепоглощающую страсть?!
Впрочем, ладно. Любви в сериалах много не бывает. Тут по крайней мере легко объяснить изобретательность авторов. Так же как и в некоторых других случаях явного «распущения» и без того богатой на события судьбы шансонье. Ну хотели сделать эдакий «жестокий романс» в духе песен заглавного героя — и сделали.
А вот тема кокаина, который в первой серии пользуют все подряд, гнев аудитории не вызвала. Убеждение в том, что представители определенных социальных слоев жизнь без дури не мыслят, нам уже привили. Жирующие топ-менеджеры (как в книгах Минаева) и отвязные рэперы (как в делах, взятых под личный контроль Бастрыкиным) тому поспособствовали.
Но в фильме есть и линии, одним лишь желанием разнообразить сюжет не объяснимые. В 1933-м Вертинский живет в Берлине. На его глазах под влиянием идей нацизма происходит перерождение нации. Рядом с героем появляются три важных персонажа — аккомпаниатор, сотрудник советского посольства, с которым, по мнению певца, у него сложились дружеские отношения, и гитлеровский приспешник. Пианист в депрессии: его, гея, бросил любовник. Вертинский пытается как-то помочь несчастному, но тот исчезает. А потом обнаруживается в клубе гомосексуалистов, абсолютно умиротворенный и довольный жизнью. Но счастье длилось недолго: в заведении появляются молодчики со свастикой и жестоко уничтожают извращенцев. Аккомпаниатор кончает с собой, и его жалко. А позже на светском приеме по соседству с Вертинским оказывается тот самый дипломат и гитлеровский бонза. Последний объясняет расстроенному А.Н., что его друг был «ошибкой природы» и «она была исправлена». Поневоле возникают какие-то нехорошие ассоциации с сегодняшним днем.
Некоторое время спустя выясняется, что и наш дипломат — сволочь. Недаром он рядом с нацистом так органично смотрелся: Это что? Сравнение?
Кроме того, в сериале есть вымышленная героиня по фамилии Бурковская. В разное время и в разных качествах она оказывает помощь Вертинскому. Сначала, будучи начальником белогвардейской контрразведки, помогает ему эмигрировать. Позже, в Париже, уже в качестве агента ГПУ, дает старому знакомому ценные советы. Потом в Шанхае. Наконец — встреча на важном концерте в Москве: В итоге вырисовывается яркий образ человека из органов, готового всегда поддержать в трудную минуту.
Описанные ситуации и персонажи кажутся неслучайными. Они выпадают за рамки обычного увлекательного рассказа и указывают на наличие некого манифеста. Какого?
Ответ дал очередной выпуск программы «Осторожно, Собчак!», где Ксения Анатольевна вела задушевный разговор с Авдотьей Андреевной. Речь там зашла и об интеллектуальной элите России. Но, перечисляя ее представителей, собеседницы вспоминали вовсе не каких-нибудь там академиков. Для госпожи Смирновой элита — это ее муж Чубайс, это покойные Гайдар и Немцов. То есть успешные и богатые люди с либеральными взглядами. А вот простых смертных, в том числе и зрителей «Вертинского», дамы, причастные к элите, поминали вскользь. Ну, мол, мы-то знаем цену...
Напрашивается такой вывод: некоторые из перечисленных сюжетных линий сериала как раз и были призваны продемонстрировать отношение «избранных» к ряду спорных аспектов сегодняшней жизни. К ЛГБТ, к правомочности сравнения тоталитарных режимов, к силовикам как новым представителям высшего класса. Если вывод верен, то «свои» эти высказывания наверняка услышали. Все же прочие пусть довольствуются красивой картинкой.