Порнофильм Ларса фон Триера: хорошенький подарок ко Дню влюбленных
Знаменитый датский режиссер выпускает на экраны свой новый фильм «Нимфоманка». В кинопрокате европейских стран, в том числе и в России, он разбит на две части – по 2 часа каждая. Показ первой части фильма приурочен у нас ко Дню святого Валентина. Вторая часть выйдет в аккурат к 8 Марта. Такой вот подарок женщинам и всем влюбленным от главного провокатора и скандалиста мирового кино Ларса фон Триера.
Великий и ужасный Триер заявил, что планирует снять большой порнофильм с участием звезд мирового кино сразу после нашумевшей «Меланхолии», предрекавшей конец света. Тогда это заявление было расценено как шутка, потом стало ясно, что это не совсем и даже совсем не шутка. Затем все обстоятельства, сопутствующие рождению фильма, активно муссировались в печати несколько лет. Все это необычайно подогрело интерес к выходу «Нимфоманки», существующей на сегодняшний день в двух вариантах. В авторском, который длится 5,5 часа, и в прокатном, который короче на 1,5 часа. Что попало под цензурные ножницы, увидит ли мир режиссерскую версию фильма, – на эту тему можно только фантазировать. Никаких интервью по ходу съемок Триер не давал, для наглядности представ на фотографиях с заклеенным скотчем ртом. Но, впрочем, и того, что осталось на экране, вполне достаточно, чтобы смутить целомудренные души.
Итак, старый холостяк Селигман (Стеллан Скарсгард) по дороге в булочную находит в луже избитую, в синяках и ссадинах, женщину лет 50 (Шарлотта Генсбур), которая отказывается от вызова врачей и полиции. Сердобольный мужчина приводит незнакомку в свой дом, отпаивает чаем с молоком. А затем всю ночь слушает ее шокирующую исповедь, от которой у нормального человека, по идее, должна застынуть (или закипеть) в жилах кровь. Но он выслушивает ее излияния спокойно, с профессорским ученым видом проводя параллели между бурной сексуальной жизнью своей гостьи то с поклевкой на рыбалке, то с избранными страницами Эдгара Аллана По, то с библейскими сюжетами, то с музыкальными прелюдиями, хотя она живописует прелюдии другого толка…
Главная героиня фильма – сначала юная девочка, потом молодая, потом зрелая женщина по имени Джо – не ведает никаких нравственных запретов. Она – нимфоманка, чье ненасытное либидо влечет ее все к новым сексуальным партнерам. Впервые осознав свою чувственность еще в четыре года, в 15 наша героиня – уже сущий демон во плоти. Со своей подругой – такой же ненасытной бестией – они садятся в скорый поезд и устраивают милое соревнование: у кого к концу короткого путешествия наберется больше сексуальных контактов в тесной кабинке туалета…
Дальше – больше. Без отрыва от основной работы, показом которой Ларс фон Триер зрителей не особо утруждает, Джо умудряется иметь по 10 партнеров за ночь, искусно разводя их встречи по времени. Но любовью всей жизни остается ее первый мужчина (Шайа ЛаБаф), брутально лишивший нашу героиню девственности. И хотя она тогда не испытала ничего, кроме боли, Джо почему-то мечтает о нем, ищет, и когда наконец, пройдя все круги земных удовольствий, находит возлюбленного и ложится с ним в постель, то… ровно ничего не чувствует.
На этом драматическом эпизоде первая часть фильма и заканчивается. Нарезка кадров из второй части фильма не оставляет сомнения: дальше будет только горячее. Тут и секс с двумя африканцами, и садомазохистские опыты, и другие экстремальные забавы сорвавшейся с тормозов героини.
Некоторые критики уже поторопились назвать новый фильм Ларса фон Триера шедевром. Дескать, он раскрывает природу женской сексуальности с неожиданной и глубокой стороны. Мне такие выводы видятся преждевременными, во всяком случае после первой части фильма. Не лишенный композиционного изящества, ряда по-настоящему сильных сцен (например, эпизоды с умирающим отцом героини или феерический бурлеск, который устраивает постаревшая, располневшая, выкрашенная в ржаво-рыжий цвет Ума Турман), фильм, на мой вкус, все-таки сложно отнести к выдающимся событиям ввиду, извините, бульварности, а то и скабрезности материала. Разговоры и действия преимущественно вокруг телесного низа, смакование физиологических подробностей, расхожие эротические эпизоды, словно почерпнутые из журналов для мужчин, – все это как-то не очень сопрягается с определением «шедевр».
Ларс фон Триер, как известно, поклоняется Тарковскому, при каждом случае отвешивает ему ритуальные поклоны, но мне трудно представить нашего великого режиссера или любого другого классика, которые снимали бы кино про взбесившуюся плоть. Тарковский, равно как и Бергман, Феллини, Бунюэль, etc. – все-таки снимали свои фильмы про мятущуюся и ранимую человеческую душу в оболочке плоти. Почувствуйте разницу.
Наверное, можно сделать объектом искусства и одно лишь бренное человеческое тело. Но нимфомания – это все-таки патология, клиника. Старый холостяк Селигман, у которого в доме почему-то висит православная икона (привет Тарковскому?), относится к очевидно больной героине, ее образу жизни и мыслей как к житейской норме, требующей не только понимания, сочувствия, но и оправдания. Ларс фон Триер, наоборот, использует образ своей ущербной героини для создания очередного (после «Антихриста») женоненавистнического манифеста. И одна, и другая позиция равно ущербны. И это, мне кажется, низводит «Нимфоманку» всего лишь до уровня не лишенной таланта эпатажной провокации.