Это удивительное сооружение воспевали поэты и снимали в кино маститые режиссеры
Сегодня кого ни спроси, где находится Крымский мост, в большинстве случаев в ответ услышите: между Крымом и Кубанью. Но это только если вы не говорите с москвичом, тот-то обязательно заметит, что у знаменитого теперь на весь мир сооружения есть полный тезка — длиною поменьше, зато историей попротяженней и уже потому достойный уважения и самого пристального внимания. Тем более что в нынешнем году у столичного старожила и трудяги, памятника инженерного и архитектурного искусства, воспетого в стихах и запечатленного в кинолентах, — двойной юбилей.
Многие уверены, что Крымский мост, перекинутый через Москву-реку между Парком Горького и Хамовниками, получил название от брода, которым ханская конница шла на Москву, — в старину-де здесь вода едва достигала колен. Тот переход действительно существовал, и крымчаки несчетно нападали на Первопрестольную, только вот об их переправах именно в этом месте документы молчат.
Зато художественная литература продолжала хранить память о броде, даже когда на его месте уже стояли мосты. Например, именно здесь происходят самые драматичные события повестей Тургенева «Муму» и «Первая любовь». Для Ивана Сергеевича это малая родина: дом матери (ныне — музей) — в 200 метрах. Не обошел это место вниманием и Лев Толстой, заставив Пьера наблюдать за отступлением французов из Москвы именно отсюда.
Так вот, историки считают наиболее вероятным, что название брод получил от Крымского двора, где останавливались посланцы хана и торговавшие с Московией купцы. Не зря первое достоверное упоминание о нем встречается в «Записной книге тайного приказа» от 1673 года. К концу XVII века тут уже был перевоз — жизнь в стольном городе кипела вовсю. Из Остожья (память о котором хранит улица Остоженка) на царский Конюшенный двор возили стога сена. В Хамовной слободе вырабатывали льняное полотно на голландский манер, в том числе для отличных рубах (по-голландски — hemd), давших название местности.
Но город рос, и ему требовались надежные переправы. В 1786 году, как только сошел весенний паводок, на месте перевоза стали сооружать наплавной мост. Плоты из восьмиметровых сосновых бревен, застеленных досками, крепились к 39 сваям, вбитым в дно реки. Для прохода судов плоты отводили. В сентябре московский главнокомандующий Петр Дмитриевич Еропкин доложил императрице Екатерине о завершении работ. Мост звали Николаевским или Никольским — по храму Николая Чудотворца в Хамовниках (одна из древнейших и красивейших церквей Москвы до сих пор украшает это место), поскольку этот святой считается покровителем странствующих и путешествующих.
Служил Никольский мост верой и правдой до начала 1830-х. Каждую весну после паводка его ставили, а осенью перед ледоставом разбирали. После войны с Наполеоном Москва активно отстраивалась, возродились торговля и промышленность, и в 1836 году вместо сезонного возвели постоянный деревянный переход с судоходным пролетом посередине. Первый стационарный Крымский мост запечатлен на круговой фотопанораме, сделанной фирмой «Шерер, Набгольц и Ко» с лесов строящегося храма Христа Спасителя. Простоял он, правда, недолго — ледоходы и паводки едва ли не ежегодно сносили по нескольку опор. В 1873 году — ровно 150 лет назад — по проекту инженеров Аманда Струве и Владимира Шпейера возвели второй Крымский мост.
Данью эстетике «железного века» стала ажурная металлическая конструкция, напоминавшая готическую галерею. Въезды на мост были оформлены в виде порталов с башенками. Впрочем, архитектурный изыск оценили не все — московские острословы окрестили мост «мышеловкой». Не худшая, кстати, ассоциация — его собрата в Варшаве Александр Блок в поэме «Возмездие» сравнил с тюрьмой.
Во избежание опасного для всякого моста резонанса (это когда от ритмичного шага или толчков колес сооружение начинает раскачиваться) по проезжей части проложили лишь однопутную трамвайную колею, а извозчикам предписывалось двигаться в один ряд и шагом.
Мост простоял до мая 1936-го. Его судьбу определил принятый годом ранее Генплан реконструкции Москвы, по которому предполагалось построить и реконструировать 14 мостов, в том числе Крымский. Два его надводных пролета отрезали от опор и за пять дней по возведенным эстакадам сдвинули вниз по течению на 50 метров, установив на деревянных опорах. Впервые в истории отечественного мостостроения была передвинута конструкция длиной 128 метров и весом 4 тысячи тонн. Два года ветеран продолжал службу, пока возводили новый — третий по счету Крымский и единственный на Москве-реке висячий (или цепной) мост. Проект был создан инженером Борисом Константиновым и архитекторской группой Александра Власова. Звенья цепей отливали из особого сорта стали ДС, разработанного для строительства Дворца Советов. Между собой специалисты называли ее «сталинской». Отсюда, вероятно, и легенда о том, что одну из заклепок, сделанную из чистого золота, отец народов вбил собственноручно.
Движение по Крымскому мосту было открыто 1 мая 1938 года. Воздушная, словно парящая конструкция на самом деле весит 10 тысяч тонн: тонна на квадратный метр поверхности — в мире нет другого моста с таким удельным весом. В 1941 году новенький мост заминировали на случай сдачи столицы немцам, но, по счастью взрывать его не пришлось. И во время бомбежек он почти не пострадал. Зато 17 июля 1944 года по Садовому кольцу перед москвичами провели тысячи пленных фашистов, и кадры, сделанные на Крымском, облетели весь мир.
Мост удивительно киногеничен — можно сказать, с рождения снимается в фильмах. Сразу после открытия он на несколько секунд возник в «Девушке с характером» Константина Юдина. Михаил Калатозов в знаменитой ленте «Летят журавли» снимал на его фоне последнюю прогулку Бориса и Вероники (один из кадров использовали для афиши). Финальный эпизод в «Берегись автомобиля» Эльдара Рязанова тоже происходит на Крымском, и неслучайно. Незадолго до того трамваи, ходившие по Садовому кольцу, заменили троллейбусами, один из которых, по сюжету, водила Люба, подруга главного персонажа. «Сыграл» мост и в «Стране глухих» Валерия Тодоровского, и в его же «Стилягах».
Тем временем старый Крымский мост в небытие не канул. Аккуратно разобранные пролеты на баржах отправили в район города Раменское, где в конце 30-х шло строительство автомобильного моста через Москву-реку на 35-м километре Новорязанского шоссе. Интересно, что там Крымский соединили с другим «отставленным» столичным мостом — Краснохолмским, и вместе они составили мост между поселками Заозерье и Чулково. В 1955-м добавили силовую арку, которую и сегодня видят проезжающие тут автомобилисты. Но интенсивности нынешнего движения по трассе М5 «Урал» та конструкция уже решительно перестала соответствовать. Сейчас здесь вовсю идут работы по расширению полотна, и, похоже, на этом 150-летняя история второго Крымского моста закончится. Зато действующий юбиляр в свои 85 выглядит отменно, оставаясь одним из символов города. Посмотришь — и сама собой приходит на ум строка Генриха Сапгира: «Весь в солнце — над рекою — в пустоте».