Проще придумывать кары для коррупционеров, чем выполнять уже принятый закон
Приравнять коррупцию к измене родине, ввести конфискацию имущества за коррупционные преступления и поощрять граждан за сообщения о взяточниках предложили эксперты Национального антикоррупционного комитета (НАК) и комиссии по противодействию коррупции президентского Совета по правам человека. 24-страничный доклад на эту тему уже направлен главе государства.
Параллельно в Госдуме появился законопроект о полной смене чиновничьего аппарата высшего и среднего звена во всех органах власти и ведомствах не реже одного раза в пятилетку — и это при нынешней крайне низкой квалификации большинства госуправленцев. В обществе появляются признаки массовой истерии при одном только упоминании о коррупции.
Хочется спросить: а что, принятые законы, указы, постановления и инструкции мы уже выполнили? Почему тогда жирует где-то на просторах Европы зять экс-министра обороны Валерий Пузиков? «По некоторым данным, он находится за границей и не собирается возвращаться на родину», — говорят в Следственном комитете. Хотя наша госграница вроде бы на замке даже для злостных алиментщиков и неплательщиков гаишных штрафов. Или господин Пузиков переползал границу где-нибудь в таежной глуши и по-пластунски, хоронясь от бравого сержанта Карацупы и его верной собаки Ингуса?
Неподсудным остается и его высокопоставленный родственник Анатолий Сердюков. Злопыхатели даже пустили слух, что экс-министр оказался тайным Героем России. Но и без того единственное прегрешение, которое отыскали в его действиях следователи — «халатность», за которую в самом пиковом случае дают условное наказание с последующей амнистией. «Когда я услышал, что возбуждено дело по халатности за то, что он дал устные указания построить дорогу, я сидел дома у телевизора и ржал, будто я на «Квартете И», — сказал о таком обвинении заслуженный юрист России, доктор юриспруденции, профессор Михаил Барщевский — полномочный представитель правительства РФ в высших судебных инстанциях. — Потому что это полный нонсенс, юридически это бред. Халатность — это преступление, совершаемое по неосторожности (мог и должен был предвидеть, но не предвидел). Дал указание — это умышленное действие, злоупотребление своими полномочиями...» А это уже серьезный тюремный срок.
Результат такого «аппаратного милосердия» известен: при любом ужесточении декларируемых норм по борьбе с коррупцией любители путать личный карман с государственным будут уповать на собственную неуязвимость и защищенность, на помощь «сверху» или хотя бы «сбоку». Как говорится в популярной российской шутке, «У вас там блат?» — «Нет, у меня там сестла!»
Наша Госдума до сих пор не ратифицировала ст. 20 Конвенции ООН — о незаконном обогащении чиновников, отговариваясь ее несоответствием презумпции невиновности, записанной в Конституции РФ. В других странах с аналогичной нормой нашли выход. К примеру, в США в подобных случаях основываются на решении Верховного суда, гласящем: «Отсутствие доказательств вины в совершенном убийстве не является доказательством невиновности». То есть правовое решение найти можно, было бы желание.
Но, кстати, у нас в России более года назад ст. 235 Гражданского кодекса была дополнена положением, по которому имущество, в отношении которого не представлены доказательства его приобретения на законные доходы, подлежит обращению в доход государства. Почему же эта статья еще ни разу не сработала? Может быть, из-за недостатка доброхотов-информаторов, которых теперь предлагается стимулировать материально? Интересно как: по твердой ставке или в процентах от кем-то уже уворованного?
А ведь в России уже достаточно давно введено обязательное декларирование доходов и имущества. И опять-таки до сих пор по всей стране, включая Рублевку, не нашлось ни одного подозрительного дворца ценой этак в 10-15 тысяч годовых чиновничьих окладов.
Не сбылись надежды на гигантские штрафы с госслужащих, берущих взятки: попавшиеся на мздоимстве чиновники соглашаются на отсидку вместо многомиллионных штрафов и получают, как правило, условные сроки. А надо бы наоборот: наказывать штрафом, но в случае невыплаты заменять реальной многолетней отсидкой. И так далее.
Есть и некоторые подвижки в деле борьбы с коррупцией. «Труд» уже писал о московском опыте, где одно лишь применение в прошлом году детектора лжи в департаменте конкурентной политики отсеяло из системы госзакупок 160 вороватых чиновников и сэкономило столице около 160 млрд долларов. Но обязательное внедрение проверки на полиграфе кандидатов на госслужбу и периодическое переосвидетельствование всего госаппарата откладывается «до греческих календ». Хотя, по мнению авторов нынешнего антикоррупционного доклада президенту, может сэкономить всей стране не меньше 300 млрд долларов.
Мы жалуемся на «запрограммированное судейство», из-за которого воры и взяточники уходят от ответственности. Но еще в прошлом году Владимир Путин поддержал идею введения обязательной видео- и уже предусмотренной законом аудио-съемки судебных заседаний, а дело не движется с места. В стране появился государственный центр контроля за соблюдением антикоррупционного законодательства — специальное управление по вопросам противодействия коррупции администрации президента РФ под руководством Олега Плохого. Пора бы появиться и информации о результатах деятельности новой структуры — с анализом ситуации в стране.
Отсутствие гласности в этом деле усугубляет келейность и создает зоны «неприкасаемости», при наличии которых реальная борьба с коррупцией непременно подменяется ее имитацией. И порождает новые инициативы по ужесточению действующих законов и сочинению новых.
А нужно просто исполнять уже введенные нормы и правила. Как говорил инициатор борьбы с коррупцией в Сингапуре Ли Куан Ю, «хочешь победить коррупцию — будь готов отправить за решетку своих друзей и родственников». Не нужно бороться за чистоту — надо подметать.