Сияющий новодел вместо исторического памятника - как складывается судьба знаменитого скального парка?
Год назад «Труд» писал о масштабных ремонтно-реставрационных работах, ведущихся в исторической части Выборга, в том числе и в музее-заповеднике «Парк Монрепо». Жемчужина ландшафтного искусства, созданная трудами и талантом нескольких поколений семейства фон Николаи, пребывала в плачевном состоянии: вековые деревья спилены, аллеи разбиты тяжелыми грузовиками, пострадавшие от времени и людей усадебные строения кое-как замаскированы строительными сетками, большая часть парка недоступна для посетителей. Общественность негодовала, историки и градозащитники метали громы и молнии. Среди безжалостно погубленных деревьев были ровесники даже не Петра I, а его деда Михаила Федоровича — первого из Романовых. Дамбу, защищающую от волн залива долину Розенталь, изначально деревянную, заменили грубым бетонным барьером.
Но больше всего опасений было связано с судьбой усадебного комплекса, созданного по проекту замечательного итальянского реставратора и чертежника Джузеппе Антонио Мартинелли на рубеже XVIII-XIX столетий. Обычная при реставрации деревянных сооружений практика предполагает нумерацию брусьев и иных конструктивных элементов, разборку, ремонт и восстановление годных деталей и замену тех, что окончательно вышли из строя, и, наконец, обратную сборку. Процедура хлопотная, небыстрая и дорогостоящая, требующая высочайшей квалификации специалистов.
У всех, кому дорог Монрепо, были основания подозревать, что возиться с научной реставрацией построек (а их на территории усадьбы несколько — главный дом, библиотечный флигель, дом управляющего, дом садовника, оранжерея) никто не будет. Ведь куда быстрее и дешевле разметать все по бревнышку и отстроить заново — большинство посетителей все равно не заметят, что перед ними новодел.
Тучи над Монрепо, по счастливому случаю почти не пострадавшим во время Великой Отечественной, стали сгущаться в мирное время. Сначала в усадьбе разместили дом отдыха Военной академии связи. Отдыхающие вели себя как варвары, и к началу 50-х Монрепо у академии отобрали. Главный дом приспособили под детский сад, библиотечный флигель превратили в многоквартирный жилой дом, плодовый сад передали школе, а остальную территорию кое-как распределили между двумя десятками организаций. Усадьба ветшала, деревья вырубались, парковые павильоны растаскивались на дрова, пруды заболачивались.
Дело кончилось тем, что в 1950-м усадебно-парковый комплекс решением Совмина был признан памятником истории и культуры и превращен в городской парк Выборга. Монрепо буквально погибал на глазах. Не исключено, что единственный в стране скальный парк просто исчез бы. Спасли его сами выборжане, заручившись поддержкой Дмитрия Сергеевича Лихачева. В своей книге «Поэзия садов» он писал: «Сад — это большая книга, это подобие Вселенной: Сад — это аналог Библии, книга особая: она отражает мир только в его доброй идеальной сущности». В 1988 году Монрепо получил музейный статус. Качели-карусели увезли в другое место, разработали план реставрационных работ, что-то даже успели начать реализовывать. Если бы не развал страны, эта «особая книга», возможно, явила бы нам свой изначальный текст и все сложилось бы счастливее. Но история, как известно, не имеет сослагательного наклонения. Между тем Монрепо достоин того, чтобы для многочисленных посетителей он был чем-то большим, чем просто местом, где можно вдоволь «пофоткаться» на фоне причудливых скал.
Когда-то эта местность носила прозаическое название Лилль Ладугорд — Малый скотный двор. В середине XVI века, во времена короля Густава Вазы, здесь располагалась ферма, принадлежавшая шведской короне. Затем почти полтора столетия на этих лугах пасли скот жители Выборга, пока в 1760 году земли не были переданы в потомственное владение коменданту Выборгской крепости генерал-поручику Петру Ступишину. Петр Алексеевич взялся обживать имение — разбил парк, заложил оранжерею, возвел жилые и хозяйственные постройки. Потомок старинного дворянского рода размахнулся широко, так что в наследство детям оставил не только преобразившийся до неузнаваемости «скотный двор», но и огромные долги. Наследники вернули имение в казну.
Досталось оно герцогу Фридриху Вюртембергскому, брату супруги Павла I Марии Федоровны, приглашенному Екатериной II на должность выборгского наместника. Он-то и нарек свое новое владение Mon repos — «мое отдохновение». К несчастью, строптивый характер герцога пришелся не по вкусу императрице, и она его из России выдворила. Зато в следующем владельце государыня не ошиблась. Барон Генрих Людвиг фон Николаи был приглашен наставником к цесаревичу Павлу Петровичу. Взойдя на престол, воспитанник сделал наставника членом кабинета, а также доверил ему Петербургскую академию наук. Обо всем, что барон Николаи сделал для блага государства Российского, надо рассказывать отдельно. Только выйдя в отставку, Андрей Львович (так Генрих Людвиг именовался на русской службе) целиком посвятил себя заботам о Монрепо. Его сын Павел Николаи был выдающимся дипломатом и тоже немало сделал и для Отчизны, и для своей малой родины на берегу скалистой Защитной бухты.
Монрепо приводил в восторг каждого, кому удавалось здесь побывать. Перечислять именитых гостей усадьбы можно долго. Упомянем только одну компанию, посетившую его летом 1829 года, — Анну Керн в сопровождении Антона Дельвига, одного из ближайших друзей Пушкина, композитора Михаила Глинки и писателя Ореста Сомова. Анна Петровна оставила воспоминания, полные искреннего восхищения: «Много вкуса и любви к делу было в человеке, умевшем так прекрасно украсить этот уголок, не изуродовав природы, как это часто делается. Он только приголубил, приласкал ее и тем помог ей выказать еще рельефнее все свои красоты».
За красотами едут в Монрепо и сегодня. Аллеи насыпаны, цветники разбиты, плодовый сад, где ветвям деревьев придавали самые невероятные изгибы, золотится яблоками, долина Розенталь, как ей и положено, благоухает розами. Восстановлены Чайная беседка, храм Посейдона, китайские мостики на островки, а Край света, как прежде, украшает статуя Вяйнямёйнена — шведского Гомера (правда, в копии — оригинал утрачен во время советско-финской войны). Но часть парка по-прежнему недоступна для посетителей — территория вокруг усадебных построек огорожена, слышен стук молотков и вой пил. Увы, среди куч стройматериалов старинных бревен не наблюдается. Насколько можно судить при взгляде из-за забора, перед нами пахнущий свежей стружкой новодел. Можно, конечно, утешать себя тем, что новоделами являются многие из прекраснейших дворцов Петербурга и окрестностей. Но и в этом случае невозможно не думать о том, насколько удастся реставраторам главное — воссоздать исторический дух, когда высохнет свежая краска...