«Родина – штука побольше, чем гимн-герб-флаг»

Московский международный кинофестиваль рассказал о России неунывающей

Так вышло, что на прошедшем в эти дни Московском международном кинофестивале в поле моего внимания попали в основном документальные фильмы. Три из них особенно запали в душу. Все они по сути об одном – уникальном русском характере и русской культуре как явлении всемирном.

Если кто-то по этому зачину заподозрит меня в излишнем пафосе, попробую оправдаться: уникальность и всемирность вовсе не считаю знаком превосходства. Порой даже наоборот, вижу здесь повод стыдиться того, как мало мы собственное достояние бережем.

Доказательство – да хоть в ленте американца Дж. Митчелла Джонсона «Спасти русский Север» (в оригинале – Save North, внеконкурсная программа «Русский след»). Ее герой британский фотограф Ричард Дэвис приехал поснимать церкви Архангельской области – и так был поражен, с одной стороны, открывшейся ему красотой, а с другой – небрежением к ней тех, кто в нашей стране наделен властью и деньгами, что через несколько лет не только издал книгу о впечатлившем его крае, но и организовал фонд по спасению северных храмов, средства которого помогли возродить как минимум одну такую драгоценность – 265-летнюю церковь Дмитрия Солунского в селе Чурчасово Каргопольского района.

В фильме пересекаются несколько сюжетных линий. С одной стороны – дружба Ричарда с движением реставраторов северных церквей «Общее дело» и его главой протоиереем Алексием (Яковлевым). С другой – легшая на эту «спицу» общего «колеса» история нашего архитектора-реставратора из Кириллова Александра Попова и американца Кита Олворда, совместными усилиями отстроивших мельницу для знаменитого музея русской колонизации в Калифорнии «Форт Росс». Ну и с третьей – «роман» с Россией самого автора фильма, в 2003 году встретившего здесь свою любовь по имени Светлана, поселившегося в Ростове-на-Дону и с тех пор глядящего на мир, как он сам мне сказал, «на 70 процентов с русской стороны».

Кульминация фильма – сцена отливки колоколов для храма Дмитрия Солунского. По традиции, в раскаленную форму при этом кладут записки с молитвой за близких, которая, считается, особо действенна. Записки кидали сообща русские и англичане. Трогательное единение – но как при этом забыть, что главную денежную сумму на проект внес все-таки не наш согражданин, а британец…

Иные иностранцы заботятся о спасении наших храмов больше, чем мы сами

Герой другой фестивальной ленты, «Землетрясение дяди Вани» (программа «Мир искусств») – Антон Павлович Чехов. Нет, есть в ней и действующие в прямом смысле слова лица – итальянская театральная труппа и ее режиссер Виничио Маркиони, он же актер, решивший поставить «Дядю Ваню» и сыграть титульного персонажа… Но в качестве писателя, наиболее чутко проникшего в их проблемы, жители Апеннин выбрали нашего классика: именно он, сочли они, ярче других показал противоречие между живой энергией конкретного человека и пассивностью общества. В чеховской пьесе квинтэссенцией этого разрыва становится тема неурожая, в ее итальянской адаптации, на которую осмелилась сценарист Летиция Руссо – мотив землетрясения. Оказывается, и в Италии, как у нас, государство не спешит помочь попавшим в беду – имеется в виду знаменитое землетрясение в Л’Акуиле. Мы видим кадры города, и сейчас, через десяток лет после трагедии, еще толком не восстановленного, слышим бесхитростные рассказы местных жителей посильнее иных писательских изысков – например, о том, что пока бежишь по ходящему ходуном полу от кухонного стола к двери на улицу, вспоминаешь всю жизнь в родном доме и понимаешь, что видишь его в последний раз.

Наконец, третий фильм, снятый знаменитым Андреем Кончаловским – «Человек неунывающий» (конкурс документального кино). Здесь особенно много героев: дородная красавица Мария – детский врач из иркутской глубинки; современный Кулибин – авиационный инженер Григорий Анохин из Новосибирска, сетующий, что оригинальные русские идеи приходится воплощать в импортных материалах, потому что отечественных нет; очаровательный в своем скептицизме педагог-аспирант Николай Пантюшев, уехавший из Петербурга в глушь на практику и произносящий гениальную, на мой взгляд, фразу: гимн-герб-флаг – это еще не родина, отечество – штука куда большая…

Появляется на несколько секунд и лицо почтальона Алексея Тряпицына, известного нам по одной из прошлых художественно-документальных работ Кончаловского. Когда этот человек с задубелым на северных ветрах лицом и в форменных петлицах, похожих на прокурорские, говорит: «Стране не хватает демократии», испытываешь совершенно непередаваемую смесь чувств – улыбаешься, кусаешь губы...

Но главных героев в этой портретной галерее, на мой взгляд, два. Один коллективный – семья Соболевых, организовавшая в краснодарской станице Тбилисской ни много ни мало «краевую телекомпанию Метроном-3», и надо видеть эту деревенскую матрону лет 45 с мощной укладкой на голове, чинно усаживающуюся в бывшем сарае за видавший виды стол и рассказывающую односельчанам местные новости.

Другой герой сперва выглядит этаким пожилым деревенским фриком, хлопочущим над ржавым до невозможности комбайном, а рядом стоят такой же ржавый «Запорожец», который «еще побегает», и еще что-то столь же древнее… Но поля-то у этого фермера в порядке, значит, какие-то машины ему удалось отчистить и завести. А главное – в порядке неунывающая душа, готовая, по словам ее обладателя, «следовать завету Горького – в человеке все должно быть прекрасно». И какая нам в конце концов разница, что деревенский мудрец перепутал Алексея Максимыча с Антоном Палычем, ведь оба – хорошие люди, у обоих есть чему поучиться.

Так тебя невзначай подводят к мысли: жизнь зиждется на человеке неунывающем. Особенно в России, где поводов для уныния выше крыши.

Наверное, именно в этом главная привлекательность русского характера для тех людей в мире, кто способен это оценить.

Андрея Кончаловского поразило, что почти половина российских семей едва сводят концы с концами, но 81 процент россиян на вопрос «счастливы ли вы» отвечает «да»

В конце каждого фильма есть момент катарсиса, в который по крайней мере мне было трудно избежать спазма в горле. Это когда прекрасный храм, поначалу выглядевший смертельно раненным воином, брошенным на поле боя умирать, вдруг воскресает и обретает колокольный голос… Когда артисты сквозь огромное волнение играют свой спектакль жителям того самого Л’Акуиле, и на глазах Сони при словах «мы отдохнем» сверкают слезы, и слезными искрами отблескивает зрительный зал… Когда титры картины Кончаловского сообщают нам, что забавный фермер Борис Савинов, смеявшийся даже над собственной болезнью – рак печени четвертой степени («да какой рак, я отлично себя чувствую»), умер через год после съемок, в апреле 2019-го.

Как умер, вот же ходят его комбайны по полю. И даже звучит над этим полем чудесная старая песня «Ой ты рожь», будто про это поле написанная.

Но сегодня песен о хлебе, к сожалению, не пишут. И долго ли тем ветхим комбайнам еще ходить? Смогут ли преемники Савинова поддержать его дело? Только если сами окажутся людьми неунывающими.