Для первого российского питомника контрабандой завезли плодовые деревья, виноградную лозу и павлинов
В петровские времена на Охтинском мысе росли плодовые деревья, виноград и грецкие орехи, а в саду гуляли павлины, рассказал председатель Совета по ландшафтной архитектуре Санкт-Петербургского союза архитекторов Андрей РЕЙМАН. А еще раньше шведы здесь заложили пограничную крепость Ниеншанц, которая не раз переходила из рук в руки. Садов с экзотическими птицами давно нет. А вслед на ними могут кануть в Лету и древние памятники, свидетели славных событий российской истории.
В очередной стадии обострения противостояния защитников Охтинского мыса с его владельцем и застройщиком «Газпромом» возникли новые перспективы. Вопреки поручению президента РФ, который высказался за создание в этом месте археологического музея, компания намерена возвести 28-метровый бизнес-центр «Хрустальный корабль» из двух зданий. В народе, правда, их уже прозвали «селедочницами». Зимой на участке появился подъемный кран, загудел экскаватор, и застройщик заявил о проведении пробного погружения свай на территории Карлова бастиона крепости Ниеншанц. Активисты обратились к главе Следственного комитета, Александр Бастрыкин вмешался и поручил провести проверку. Работы остановлены, но угроза застройки не миновала. Газовый монополист исполнен решимости возвести на историческом месте бизнес-центр, совершенно там ненужный и неуместный.
По мнению первооткрывателя памятников Русской Трои археолога Петра Сорокина, обещания застройщика и городских властей сохранить памятники не могут быть выполнены, поскольку основаны на ложной информации. Запроектированное здание полностью накрывает территорию выявленных археологических объектов.
— Шансов сохранить здесь памятники в результате строительства нет никаких, — признает Петр Егорович, посвятивший 15 лет жизни усилиям по сохранению исторических находок, за открытием которых с интересом и воодушевлением следил весь археологический мир. По закону они подлежат обязательному сохранению, чего вовсе не следует из охранной документации Охтинского мыса.
— Экспертиза, сделанная по заказу ВООПИиК, находилась в Министерстве культуры РФ три года, — рассказывает Петр Сорокин. — Все это время она там якобы рассматривалась, но каждый раз отсылалась обратно по формальным признакам, а спустя три года была отклонена, поскольку истек срок ее рассмотрения. И тут же появилась другая экспертиза, заказанная владельцем этой территории, которая сразу была принята, хотя градозащитники и специалисты выдвинули большое количество замечаний. Все они были отклонены без каких-либо разъяснений. Экспертиза, положенная в основу современной охранной документации Охтинского мыса, основана на ложной информации. Идеи застройщиков звучат как полный абсурд: заменить аутентичные памятники, которые связаны с историческими событиями, неким выставочным залом, где будут рассказывать, какие здесь были замечательные объекты...
Разговоры о музее в Петропавловской крепости знаменитому археологу видятся как прикрытие для уничтожения памятников Охтинского мыса. Создание небольшой музейной экспозиции внутри бизнес-центра, как это предлагается сейчас городскими властями, Минкультуры и «Газпромом», фактически не имеет отношения к реальным памятникам. Это варварство, преступление.
Важно и другое: Охтинский мыс был полем сражений как минимум семь раз. Это место обильно полито кровью. Только как поле сражения оно могло бы претендовать на особый статус, предохраняющий от застройки.
Вернуться к цивилизованному решению проблемы сохранения и музеефикации памятников мыса действительно еще не поздно. Крепость Ландскрона, древние рвы и башни которой (1300 год) обнаружил Петр Сорокин, отвоевал у шведов великий князь Андрей, сын Александра Невского. Возникшую на этом месте крепость Ниеншанц — это она открылась на раскопках в форме звезды с пятью бастионами — отвоевал в 1703 году Петр I. В прошлом году праздновали 350 лет со дня рождения императора, но в официальных пафосных речах об археологических находках в крепости даже не вспоминали. А зря. Оказывается, первый в России питомник растений был устроен императором именно на месте крепости Ниеншанц.
— Охтинский мыс — чрезвычайно ценный природный объект, — рассказал председатель Совета по ландшафтной архитектуре Андрей Рейман. — В последние годы мы теряем многие территории, которые могли стать рекреационной составляющей Петербурга. Не выполняются поручения президента не только на Охте, но и на Тучковом буяне — там уже ни о каком парке речи не идет, берег Невы застраивается. Во всем мире такие прибрежные ландшафты очень ценятся, и Петербург обладает большим потенциалом по развитию рекреаций. Эти территории связаны и с историческим наследием, когда не нужно придумывать искусственный новодел, это подлинная история нашей страны. Как подлинно поле Невской битвы в Усть-Ижоре, где фрагменты крепости тоже все время пытаются застроить. Застраивать Охтинский мыс каким-то бизнес-центром непростительно! Те сооружения, которые до сих пор сохраняются на этой земле и которые не включены в объекты культурного наследия, — это самый ценный исторический ландшафт сегодня в Петербурге. От него город ведет свою родословную. В этом году 320 лет взятия Ниеншанца. Разве предки отвоевали крепость для того, чтобы потомки память о ней похоронили?
Поразительно, что этот исторический ландшафт до сих пор жив. Его реально можно осязать, понимать место Петербурга на европейской карте, что чрезвычайно важно. Известно письмо Петра I, он пишет в 1717 году Меншикову из Амстердама: «За потребное нахожу, дабы огород завесть у Ниеншанца на готовой земле, где плодовитые деревья, клен и липу и протчее и цветы умножать и продавать, дабы лучше было охотникам огороды строить».
Мы часто рассматриваем императора как строителя государства, но ведь он был еще и большим любителем садового искусства. Сохранились письма Савве Рагузинскому в Венецию, где Петр наставляет, какого диаметра покупать деревья для украшения своих резиденций. Это все привозили на голландских кораблях, потому что тогда шла война со Швецией, под российским флагом ничего невозможно было доставить в Петербург.
Под голландскими флагами деревья в трюмах везли из Европы. Доставка влетала в копеечку, а оплачивала все Соляная контора, поэтому было принято решение устройства первого в России питомника растений на месте крепости Ниеншанц. На земляных укреплениях разводили посадочный материал для петербургских садов, о чем был специальный указ императора. При этом земляные крепости там оставались. Сохранилась копия плана этого питомника, есть опись XVIII века того, что здесь произрастало и что тут было: виноград в почве и в кадках, грецкие орехи в горшках, из живности — пять павлинов. Это та история, которую можно воссоздать, организовав на Охтинском мысе археологический заповедник.
Если сегодня нет средств, то питомник можно воссоздать ландшафтными средствами, оформив ту оборонительную земляную систему, которая там есть. Существуют приемы, которые позволяют это сделать, во всем мире такая практика давно отработана. Это было бы первым этапом сохранения памятника, в дальнейшем провести консервацию с показом тех материальных объектов, которые там сохранились. При раскопках Петром Сорокиным были найдены и цветочные горшки, и конструкции оранжерей (а здесь была и арбузная оранжерея), в описях все указано. Мы не должны это потерять. Это последний большой участок на берегах Невы, в котором можно проследить всю береговую историю Петербурга. Сегодня его еще можно сохранить для последующих поколений. Давайте вместе попытаемся это сделать, чтобы город опирался на те исторические события, которые здесь действительно происходили. Наше садовое искусство идет из Старого Света, опирается на европейские традиции. Петр I взял это оттуда, он хотел создать свой парадиз, и у него это получилось.
Сегодня Лахтинская башня стоит полупустая, но, тем не менее, «Газпром» собирается строить новые небоскребы. А ведь он мог бы поднять свой имидж как раз при сохранении уникального Охтинского исторического ландшафта. Может, сделать это еще не поздно?