Спектакль об убитом спектакле

Владимир Юровский исполнил «Бориса Годунова» Прокофьева-Мейерхольда

«Общедоступные концерты» Владимира Юровского, прошедшие на этой неделе в Московской филармонии, стали не только фестивалем популярной симфонической музыки и популярных музыкальных сюжетов – таких как «Сон в летнюю ночь» или симфонические сказки славянских композиторов. Центральная программа этого трехдневного смотра, посвященная малоизвестным страницам отечественной театральной музыки 1920–1940-х годов, показала Юровского глубоким музыкантом-исследователем, просветителем и, не побоюсь затасканного слова, патриотом.

Просветительство – не самая сильная сторона современной российской музыкальной жизни. Предания о том, с какой широтой звучала и какими знатоками пропагандировалась новая или незаслуженно забытая музыка в 1920–1930-е годы, особенно в Ленинградской филармонии, сегодня воспринимаются экзотично. Разве лишь Геннадий Рождественский иногда тряхнет стариной и выдаст что-то из бездонной копилки своих музыкальных и исторических знаний (например, его прошлогодний фестиваль английской музыки ХХ века). В основном же исполнители предпочитают традиционную подачу общеизвестных классических хитов.

Пожалуй, лишь два дирижера молодого поколения держатся просветительской миссии. Один из них – Теодор Курентзис, возрождающий к жизни шедевры русского музыкального театра ХХ века (балет «Шут» Прокофьева), ставящий Моцарта в духе исторической реконструкции («Так поступают все женщины»), приносящий на российскую сцену авангардные композиции (опера Medeamaterial француза Паскаля Дюсапена).

Другой – Владимир Юровский, полтора года назад возглавивший Госоркестр имени Светланова. Достаточно напомнить его Третью симфонию Бетховена в крайне редко играемой редакции Малера или неизвестную прежде версию оратории Прокофьева «Иван Грозный», найденную в архивах.

Нынешняя программа ценна прежде всего тем, что она воскресила музыку великих советских композиторов, не дошедшую до слушателя в силу трагических общественных обстоятельств.

Идею пригласить Шостаковича для написания музыки к феерической комедии Маяковского «Клоп» принадлежит режиссеру этого спектакля Мейерхольду. О встрече 36-летнего Маяковского и 23-летнего Шостаковича рассказывают, будто склонный к эпатажу поэт (за бравадой которого скрывалась крайняя ранимость) протянул композитору вместо ладони два пальца. Шостакович ответил тем, что протянул один, и это понравилось Маяковскому: «Далеко пойдете, молодой человек».

Шостакович действительно далеко пошел – стал одним из величайших композиторов эпохи и, будучи младшим современником Маяковского, пережил его на 45 лет. Но тот заряд острого, сатирического взгляда на мир, который он нашел в себе, сочиняя изумительно задорные фокстроты, вальсы и галопы для «Клопа» (с ними и познакомил нас Юровский), потом дал яркие выплески и в его балетах 1930-х, и в ироничной Девятой симфонии 1945 года, и в единственной оперетте «Москва. Черемушки», и даже в последней, 15-й симфонии.

Вдова композитора Ирина Шостакович (в середине) с Владимиром Юровским (слева) и директором Московской государственной академической филармонии Алексеем Шалашовым (справа). Фото Сергея Бирюкова

Музыка к спектаклю Григория Козинцева «Король Лир», поставленному в БДТ в 1941 году, интересна, напротив, тем, что пересекается с наиболее серьезными страницами симфонических партитур мастера и отчасти предвосхищает музыку к известному кинофильму Козинцева по той же трагедии Шекспира, снятому в 1970 году.

Наталья Павлова (сопрано) и оркестр под управлением Владимира Юровского исполняют музыку Шостаковича к спектаклю Григория Козинцева «Король Лир». Фото Сергея Бирюкова

Но главным в концерте, по крайней мере для автора этой заметки, стало второе отделение, где прозвучала музыка Прокофьева к «Борису Годунову» Пушкина. Точнее, получился целый спектакль о спектакле. Сохранилась стенограмма одной из репетиций Мейерхольда, прошедшей в 1936 году, где говорят сам режиссер и композитор. И есть 24 номера прокофьевской партитуры. Все вместе это дало часовую музыкально-литературную композицию (речь Мейерхольда озвучил ставший в проходе зала имени Чайковского режиссер Михаил Левитин, а реплики Прокофьева – разместившийся у рояля на сцене композитор Андрей Семенов). Мы не только слышали изумительные прокофьевские мелодии (каким мощным и уверенным талантом надо было обладать, чтобы взяться за «Бориса Годунова» после Мусоргского!) в исполнении оркестра, баса Максима Михайлова, тенора Игоря Войнаровского, сопрано Натальи Павловой. Публика буквально наблюдала за экспериментами Прокофьева и Мейерхольда, например, в сцене боя между войсками Самозванца и Бориса, где сталкиваются по сути три оркестра с совершенно разными музыками – прием, до которого авангарднейший из западных авангардистов Джон Кейдж дошел лишь через 20 лет. А хор (Камерный хор Московской консерватории) поет на галереях за занавесками (Мейерхольд вообще хотел разместить его за сценой, чтобы добиться эффекта неясного ропота) без слов – так Прокофьев отозвался на знаменитую пушкинскую ремарку «народ безмолвствует».

Владимир Юровский воссоздал атмосферу репетиции спектакля Мейерхольда «Борис Годунов» на музыку Прокофьева. Фото Сергея Бирюкова

Спектакль Мейерхольда никогда не увидел света – «главного революционного режиссера» вскоре после начала работы над постановкой арестовали и расстреляли. Отдельные музыкальные номера позднее играл Геннадий Рождественский, всю музыку записал с оркестром и хором Берлинского радио Михаил Юровский (отец Владимира)... Несколько лет назад спектакль реконструировали в Принстонском университете (США), в Санкт-Петербурге (Государственная академическая капелла под управлением Владислава Чернушенко). Идею нынешней версии подсказал Владимиру Юровскому режиссер Анатолий Васильев – но сам не стал ставить, будучи занят собственными проектами. Довести дело до реализации помог Михаил Левитин. Их с Юровским работу можно с полным правом назвать спектаклем памяти убитого спектакля.

Дирижера Владимира Юровского поздравляли долго и горячо. Фото Сергея Бирюкова

На счастье, радио «Орфей» записало весь фестиваль Владимира Юровского. Но ни канал «Культура», ни какая-либо другая телекомпания не догадалась сделать видео – хотя происходившее мало только слушать, надо было и смотреть.

«Ну, может, как-нибудь сыграем еще раз», пообещал после концерта дирижер. Только когда?