Безработным жителям моногородов России предлагают переселиться на Дальний Восток
«С учетом того, что в моногородах существует избыточная рабочая сила, для таких населенных пунктов было бы целесообразно применить и организовать программы переезда в другую местность…» – сказал министр труда России Максим Топилин на совещании, которое в городе Тутаеве Ярославской области провел премьер Дмитрий Медведев по вопросам занятости населения.
Министр даже подсчитал, во что это обойдется: «Мы с коллегами рассматривали вопрос, связанный с тем, что все-таки для программ переезда необходимо установить достаточно серьезные меры поддержки, – доложил он на совещании.
Для переселенцев на Дальний Восток предполагается выдавать 400 тысяч рублей на каждого работника и еще 800 тысяч рублей – на его семью. Всего по программе планируется переселить 60 тысяч человек.
Идея интересная. Тем более что проблема занятости в моногородах обостряется не первый год. По данным Минтруда, сегодня в 51 таком городе безработица более чем вдвое превышает среднеевропейский уровень. В Красновишерске Пермского края буквально в ближайшие дни будут уволены 539 работников предприятия «Уралалмаз» – это 80% численности. В Кировске Мурманской области уведомления об увольнении выданы 3,5 тысячи работников (30% персонала). Между тем дефицит работников в Дальневосточном федеральном округе еще год назад, по самым скромным подсчетам, составлял около четверти миллиона человек, а сегодня он еще больше. Наибольший спрос – на представителей технических профессий.
Может быть, действительно самое время вспомнить опыт реформатора Петра Столыпина, сумевшего за 1906–1913 годы переселить из европейской части России в Сибирь и на Дальний Восток около 3 млн человек? Тогда всего за семь лет население региона увеличилось на 153%. А не приспособились на новых местах и вернулись лишь 12% переселенцев.
Однако вспомним, что столыпинскими переселенцами были крестьяне, мечтавшие о собственной земле, которую им обещали за Уралом. Путеводной звездой была для них перспектива обзаведения собственным хозяйством. Государство оказало посильную помощь: выдало деньги на первичное обустройство и льготные кредиты на обзаведение хозяйством, обеспечивало медицинским обслуживанием, финансировало прокладку дорог и т.д. Но основную работу переселенцы делали сами: пахали и сеяли, строили дома и амбары, разводили скот, ставили кузни и мельницы… Столыпин делал ставку на «крепких и сильных» крестьян-хозяев, на сельских предпринимателей. И эта ставка оправдалась – недаром так трудно и кроваво продвигалась за Уралом в советские времена сталинская коллективизация.
Сегодняшнему переселенцу требуется иное: налаженное производство и благоустроенное жилье, комплекс социально-бытовых услуг и доступная медицина. А где их взять, если по обеспеченности жилой площадью Дальневосточный федеральный округ занесен на последнее место в России, три четверти промышленных предприятий требуют модернизации и реконструкции, детские учреждения переполнены, несмотря на падение рождаемости? На селе еще хуже: водопроводом оборудовано меньше половины жилого фонда, современным отоплением – меньше трети, канализацией – меньше четверти…
Кстати, по всем этим причинам с треском провалилась государственная программа переселения на Дальний Восток соотечественников, проживающих за рубежом. В 2007 году, когда она начиналась, замахивались на 5 млн человек. В прошлом году подсчитали: реально в Россию переехали 55 тысяч человек, а Дальнему Востоку из них и вовсе достались жалкие крохи…
Было в нашей истории и еще одно «переселение народов» – в 1941–1942 годах, когда за Урал спешно эвакуировались сотни заводов и фабрик вместе с работниками и семьями, чтобы в кратчайшие сроки наладить выпуск оружия, боеприпасов и всего прочего для нужд фронта. Часть этих переселенцев осталась на новых местах и после войны. Но тот опыт нам тоже не подходит: и время иное, и стимулы не те. И даже по причине отсутствия ныне заводов и фабрик, которые можно и нужно не утилизировать, а куда-нибудь перевозить.
Наконец, была в совсем недавней истории попытка переселения по образцу, предлагаемому министром Топилиным: три года назад жителям Тольятти, потерявшим работу на «АвтоВАЗе», предлагали переселение в город Тихвин Ленинградской области, где в работниках нуждался новенький, с иголочки, современный вагоностроительный завод. По этому случаю Агентство по реструктуризации ипотечных жилищных кредитов предложило потенциальным переселенцам ипотеку на новое жилье в Тихвине под залог квартир в Тольятти, а администрация – обучение на двух- и трехмесячных курсах с проживанием в общежитии. За это время будущий переселенец мог поразмыслить, есть ли смысл в переезде. Кому нравилось, заключал с заводом соглашение проработать пять-десять лет, после чего тихвинская квартира переходила в его собственность, а тольяттинская освобождалась из-под залога.
Программа, однако, тихо сошла на нет. Планировалось, что в Тихвин переедут 3500 тольяттинцев, на практике переселенцев оказалось несколько десятков.
На Дальнем Востоке таких заводов пока нет, как и подобных жилищных программ. Но есть примеры обратного порядка. Год назад группа русских семей из Восточного Казахстана, из старинного казачьего Семиречья, попыталась переселиться на Камчатку в село Крутоберегово Усть-Камчатского района. Место было выбрано неслучайно: ранее там стояла воинская часть, а потому имелась полная инфраструктура – панельные жилые дома, здания поликлиники и больницы, аптеки, клуба, детского садика, магазинов, почты… Все нужно было лишь привести в порядок: вставить вывороченные двери, застеклить окна, восстановить коммуникации.
В последний момент переселенцам пришел отказ. Оказалось, что бывший военный городок, как и другие подобные места дислокации бывших воинских частей, должен быть уничтожен. На что областная власть выделила деньги, а местная провела аукцион на снос построек с последующей рекультивацией земель.
Переселенцы из Казахстана до последнего просили отдать им поселок, но… Местным чиновникам оказалось куда важнее «освоить средства».
Возможно, и министру Максиму Топилину, прежде чем строить планы расселения моногородов на свободные территории, надо бы спросить тамошнюю местную власть, нужны ли ей новые люди. Или у них там все уже поделено?
Николай Курдюмов, президент международного альянса «Трудовая миграция»
– Есть два подхода к освоению территорий: вахтовый метод, когда едут на жесткие условия, работают в одном месте, а отдыхают в другом, и полноценный переезд с семьей на новое место жительства. Естественно, во втором случае кроме денег за переезд необходимо гарантировать рабочее место, а также крышу над головой, приличные социальные и бытовые условия, в том числе для детей. Это большая и сложная работа. В России есть отрицательный пример по программе «Соотечественники». Несколько лет она буксовала, потому что не были состыкованы все эти элементы. Когда люди подавали заявки из-за рубежа, им говорили, что есть работа и жилье, а после переоформления оказывалось, что работы уже нет и квартиры резко подорожали. Поскольку все развивается в реальной динамике, обязательно нужно, чтобы кто-то координировал эту деятельность. Причем координировал на стадии предварительных заявок, потом отслеживал и проверял исполнение. Я не знаю, какое-то агентство Минтруда этим будет заниматься или это будет передано специальной структуре. В любом случае инфраструктурная работа большая предстоит. А просто так, что приняли постановление и поехали, точно не получится.