Внезапно выяснилось, что к участию в массовом марше в Париже в знак протеста против террора допустили не всех желающих
Пять дней прошло после впечатляющего воскресного марша в Париже, когда миллионы французов и гостей со всего мира демонстрировали единство перед угрозой террора. Но красочная телекартинка не заслоняет всей глубины раскола, существующего сегодня между странами, партиями и людьми. Это становится ясно, когда читаешь ту же французскую прессу.
Быстро выяснилось, что далеко не всех допустили к общенациональной манифестации. Среди исключенных под разными предлогами «плохишей» — и лидер «Национального фронта» Марин Ле Пен, которую со сторонниками не приняли в колонну по прямому указанию президента Олланда. Официальная версия: правящие социалисты сочли национал-пат-риотов слишком правыми, чтобы стоять с ними по одну сторону баррикад. И это при том, что по итогам последних выборов партия Марин Ле Пен представляет четверть (!) французского электората. Поэтому другое объяснение попытки вытеснить Ле Пен на обочину процесса кажется более правдоподобным: социалисты пытаются ослабить политических конкурентов даже такими, не совсем спортивными методами. Впрочем, «Нацфронт», созвав на альтернативное шествие своих многочисленных единомышленников на юге Франции, только умножил свою и без того растущую популярность.
Да, кстати, а как же демократия и свобода самовыражения для всех, которую и защищали журналисты Charlie Hebdo? Этот наивный вопрос встает в полный рост и в связи с историей, случившейся с известным французским юмористом из числа оппозиционно настроенных к левой власти Дьедонне Мбала Мбала. Он имел неострожность объявить в «Фейсбуке» в качестве комментария к маршу протеста: «Je me sens Charlie Coulibaly» («Я ощущаю себя Шарли Кулибали»). Кулибали, если не забыли, — это имя террориста, взявшего в заложники посетителей кошерного магазина и застреленного полицией накануне. Попытка примирить непримиримое? Так вот, комика арестовали в 7 утра из-за этой фразы в соцсетях, обвинив его в... разжигании терроризма.
Французское правосудие, как это уже бывало в свое время в США после атаки на башни-близнецы, решило, что не время церемониться с правовыми нормами и глупостями вокруг свободы слова. Было открыто 54 уголовных дела против тех, кто выразил несогласие с действиями правительства в интернете или публично. Так что, в тюрьму теперь можно запросто угодить за выражение своей точки зрения, если она не совпадает с официальной? За что же тогда гибли журналисты юмористического еженедельника, как не за право иметь свой взгляд на все на свете?
В открытом письме министру внутренних дел Дьедонне так описал ситуацию: «С тех пор, как я выражаю свое мнение, никто не пытается меня понять, никто не хочет меня слушать. Всегда ищется предлог, чтобы мне помешать. Ко мне относятся так же, как к Амеди Кулибали, в то время как я ничем не отличаюсь от Charlie». Письмо, которое завершалось призывами к миру, не убедило премьер-министра Мануэля Вальса, который в Национальной ассамблее оправдал его арест так: «Какой позор видеть, как рецидивист-злопыхатель проводит свой спектакль в переполненном зале, в то время как в субботу вечером страна собиралась у Венсенских ворот!»
А в это время, глядя на участников марша скорби, ряд СМИ беспрепятственно делят их по принципу «свой — чужой». Так, газета Le Monde решила оценить их по критерию «демократизированности» — будто на дефиле мод. Привычка клеить ярлыки под разговоры о единстве и демократии — не новость, но в такие моменты она особенно режет глаз. Le Monde раздал «баллы за артистизм», составляя список тех, кто не достоин выразить соболезнования. К слову, такая позиция газеты вполне рифмуется и с официальной позицией Парижа: посольство Франции в Москве сочло возможным не открывать книгу соболезнований для российских лиц, желающих выразить свою солидарность с французами...
В список «нерукопожатных личностей» из числа приглашенных в Париж Le Monde включила премьер-министров Турции и Венгрии Ахмета Давутоглу и Виктора Орбана, министров иностранных дел РФ Сергея Лаврова, египтянина Самеха Шукри, короля Иордании Абдаллу II, министра экономики Израиля Нафтали Беннет и многих других. Вывод прост: нечего с ними якшаться!
Вот вам и единый фронт против терроризма, о котором в Европе и за океаном любят порассуждать. «Нетаньяху, Лавров, Орбан, Давутоглу, Бонго придут на демонстрацию за свободу массовой информации! А почему Башара Асада не позвали?» — ехидно вопрошает журналистка Марион Ван Рентергем. А действительно, чего же не позвали? Война-то с гнездом терроризма — ИГИЛ — ведется как раз на территории суверенной Сирии!
Такое европейское высокомерие по отношению к потенциальным союзникам против исламизма и терроризма приводит к расколу как раз с теми странами и людьми, от которых в конечном счете и будет зависеть успех попыток вновь загнать в бутылку того самого джинна, что был выпущен Западом совсем недавно.
Вот, кстати, весьма красноречивая реакция арабских СМИ. Al Watan жестко подчеркивает: «Террористы перестали контролироваться своими хозяевами и теперь совершают преступления в их домах». И заголовок по-восточному цветист, но очень даже понятен: «Тот, кто варит яд, выпьет его сам».