Астронавты жалуются на зрение

Члены экипажа на станции «Мир» были защищены лучше, чем на «Шаттлах»

Почему космос не щадит глаза американцев, а россияне на орбите, наоборот, становятся более зоркими? Этот вопрос «Труд» задал заместителю директора Государственного научного центра — Института медико-биологических проблем РАН Валерию Богомолову.

Космос преподнес очередной сюрприз. Деформация глазного яблока, зрительного нерва, внутричерепные аномалии — эти неожиданные и ранее не фиксировавшиеся изменения в организме астронавтов, выявленные после полета, весьма встревожили американских медиков. Глубокие исследования с использованием новейших томографов провела группа специалистов во главе с профессором Техасского университета Ларри Крамером. О результатах подробно рассказывается в только что вышедшем номере журнала Radiology.

А началось все с того, что два-три года назад ряд астронавтов сообщили об ухудшении зрения во время полетов. Причем некоторые из них продолжали хуже видеть и после возвращения на Землю. Специалисты НАСА сразу же занялись этим, включив вопрос об остроте зрения в обязательный послеполетный отчет. Осенью прошлого года на конференции по космической медицине в Москве представитель НАСА Джон Чарльз обнародовал, можно сказать, сенсационную информацию. «Мы проанализировали более 300 послеполетных отчетов астронавтов, — сказал он. — И оказалось, что снижение зрения в полете происходит почти у 30% экипажей «Шаттлов». Однако что касается МКС, изменения со стороны зрительного анализатора выявлено не у трети, а примерно у 20% астронавтов, побывавших на станции. Решено было провести тщательные исследования, постараться понять, что происходит со зрением человека в невесомости.

Были отобраны 27 побывавших в космосе астронавтов в возрасте от 43,5 до 52,5 года (в среднем 48 лет). Пребывание в невесомости составляло у них в среднем 108 суток (у кого-то и 200). Сканирование головного мозга, зрительных нервов, глазного яблока проводилось на ультрасовременном трехмерном магнитно-резонансном томографе, который позволяет получать тончайшие срезы. А внутричерепное давление измеряли традиционным способом — брали спинномозговую жидкость.

Полученные результаты сильно озадачили врачей. У семи астронавтов было выявлено уплощение — образно говоря, сплющивание задней части — глазного яблока. У четырех обнаружилась деформация оптического нерва. Еще у трех астронавтов нашли отклонения в гипофизе.

Некоторые аномалии оказались весьма существенными. Например, оптический диаметр оболочки нерва, который не должен превышать 5 мм, у астронавтов доходил до 7–10,8 мм. И это уже весьма серьезный сигнал.

Выявленные деформации очень напоминали картину при вполне определенном заболевании — когда повышается внутричерепное давление. Возможно, именно так и есть. Впрочем, дать исчерпывающие, детальные объяснения, почему и как именно все происходит, ученые пока не могут. Это новая загадка, которую преподнес человеку космос.

Через 100 дней восемь астронавтов из тех 27 прошли повторное обследование. Результаты были любопытными. У троих по-прежнему отмечалось уплощение задней части глазного яблока. У кого-то сохранились изменения в гипофизе, глазном яблоке… Профессор Крамер высказал даже сомнение в возможности будущих длительных полетов, если не удастся найти защиту от пагубного воздействия космического пространства на зрение и внутричерепное давление.

Итак, каждый пятый американский астронавт отмечает ухудшение зрения, а что же российские космонавты? С этим вопросом я обратился к заместителю директора Государственного научного центра — Института медико-биологических проблем РАН, действительному члену Международной академии астронавтики, доктору медицинских наук Валерию Богомолову.

— У наших космонавтов таких проблем никогда не наблюдалось, — сказал ученый. — И во время длительных полетов — Валерий Поляков, например, летал 438 суток, — и в полугодовых, и при более коротких орбитальных рейсах подобных сообщений от космонавтов не поступало. Наоборот, некоторые члены экипажа отмечали, что зрение у них во время полета становилось даже более острым. Они могли различать на Земле такие детали рельефа, которые в начале космического полета не видели.

— Наши что, из другого теста?

— Нет, конечно. Думаю, надо проанализировать, чем отличается американский сегмент станции от российского, какие там тренажеры, условия быта, питания, характер деятельности — словом, много чего. Почему, например, раньше подобное не обнаруживалось при работе на станции «Мир», где тоже летали американцы? Чем отличается работа на «Мире» и на МКС? Словом, будем изучать проблему.