На экраны выходит картина Павликовского «Холодная война»
На экраны выходит фильм «Холодная война» — один из хитов Каннского кинофестиваля. Поставил картину 60-летний режиссер Павел Павликовский, поляк по национальности. В 14 лет он эмигрировал с матерью на Запад, учился в Оксфорде, потом снимал кино в Англии, Франции, России, Германии. Режиссер-космополит, свободно разговаривающий на шести языках, он несколько лет назад вернулся в Польшу. И здесь, на родине, снял свою главную на сегодняшний день картину: черно-белую «Иду», которая завоевала «Оскар», обойдя на финишной прямой «Левиафан» Андрея Звягинцева. И вот новый громкий фильм польского мастера.
«Холодная война», удостоенная в Каннах приза за режиссуру, снята в той же изысканной черно-белой гамме, которая уже однажды принесла Павликовскому успех. Время и место действия примерно те же, что и в «Иде»: послевоенная Польша, восстающая из руин и пепла после страшной бойни. На исходе 1940-х дирижер Виктор (Томаш Кот) ездит по разоренным, утопающим в грязи деревням, на допотопную аппаратуру записывает фольклорные мелодии. Заодно набирает талантливую молодежь для ансамбля песни и пляски «Мазурек», который должен прославить искусство новой, «народной Польши».
Во время одного из прослушиваний обращает внимание на красивую, яркую, с чувственным ртом блондинку Зузанну, или попросту Зулю (Иоанна Кулиг), которая с равным успехом может спеть и польскую народную песенку про «два сердечка», и советскую «Сердце, тебе не хочется покоя». Место примы в ансамбле отныне будет принадлежать ей. Вскоре между молодыми людьми завяжется тайный роман, осложненный, впрочем, тем обстоятельством, что Зуля приставлена следить за Виктором и докладывать компетентным органам об умонастроениях дирижера.
Сама она тоже у органов на крючке: поговаривают, что девушка прирезала своего отца. «Отец ошибочно принял меня за мать, и я с помощью ножа объяснила ему разницу. Да ты не переживай, он жив остался», — успокаивает Виктора отчаянная, с шалыми глазами Зуля. Сообща у них до поры до времени получается обводить вокруг пальца надсмотрщиков, но когда руководству ансамбля партийные бонзы рекомендуют включить в репертуар песни о Сталине и аграрной реформе, влюбленные во время гастролей в Восточном Берлине принимают решение бежать на Запад...
Виктор пойдет по этому пути до конца и со временем обоснуется в парижской мансарде, станет работать пианистом в музыкальном клубе. А не знающая иностранных языков «простолюдинка» Зуля в последний момент дрогнет и останется в Польше. Но, подобно Ромео и Джульетте, Тристану и Изольде, Антонию и Клеопатре, им не суждено жить и умереть порознь. Целых 15 лет герои будут встречаться то в Загребе, то в Париже, то в Варшаве, прорываясь друг к другу через колючую проволоку границ, через баррикады холодной войны, через кордоны смертельного противостояния между железобетонным социалистическим лагерем (однажды Виктор даже попадет в настоящий лагерь) и равнодушным к судьбе влюбленных, самодостаточным и сытым капиталистическим миром.
Добавляет что-либо в содержательном, эмоциональном плане сюжет «Холодной войны» к основной коллизии знаменитой пьесы Леонида Зорина «Варшавская мелодия», написанной полвека назад? Или попросту умело приспосабливает старый, многократно использованный сюжетный мотив для решения схожей, только более масштабной (хотя бы в географическом плане) творческой задачи? На мой скромный вкус, если и добавляет, то немного. Потому предвижу, что в России, где классическую пьесу и ее театральные воплощения хорошо знают, успех «Холодной войны» будет скромнее, чем на Западе, где подобный сюжет многим покажется если не совсем новым, то уж наверняка хорошо забытым старым.
Но и у нас, и во всем мире, полагаю, оценят волшебную камеру оператора Лукаша Зала (он снимал не только «Иду» Павликовского, но и фильм «Довлатов» Алексея Германа), который создает на экране визуальную феерию из сочных зарисовок деревенского быта, огневых сценических песен и танцев, пленительных польских пейзажей, сумеречных парижских панорам. Сцена, когда влюбленные на прогулочном кораблике плывут по Сене, а камера как бы их глазами завороженно выхватывает из ночной тьмы то верхушки деревьев, то очертания старинных зданий, то величественный купол собора Нотр-Дам, овеянная поэзией и пронизанная любовью, со временем войдет, полагаю, во все кинохрестоматии.
К сожалению, таких эмоционально насыщенных эпизодов, в которых красота кадра сливается с психологическим состоянием героев, с их чувствами, в «Холодной войне», вопреки ожиданиям, не так уж много. Кажется, режиссер избрал чересчур отстраненную, холодноватую манеру рассказа. Она была уместна и принесла успех его религиозной драме «Ида», но оказалась, как мне видится, неточной в случае с любовной мелодрамой, каковой является «Холодная война». Поэтому, несмотря на усилия прекрасных актеров, проникнуться состраданием, любовью, нежностью к их героям лично у меня не всегда получалось.
Тем более что по ходу фильма Виктор и Зуля не только воюют с внешними обстоятельствами, разделившими их, но при редких встречах сами ведут между собой настоящую холодную войну — войну характеров, амбиций, неутоленных творческих и любовных желаний. И возникает обоснованное подозрение, что они не смогли бы ужиться друг с другом при любой политической системе. А это сюжет и тема для совсем другого кино. Холодная война и ужасы тоталитаризма здесь уже совершенно ни при чем.