Поэту Николаю Добронравову исполняется 90
Когда-то моя родившаяся ещё до революции бабушка учила меня: сопровождая девушку или женщину, иди чуть в стороне и на шаг позади. Николай Николаевич Добронравов, всю жизнь следуя этой «несовременной» норме старого этикета, старается держаться в тени своей супруги, Александры Пахмутовой. По давней изящной формуле Риммы Казаковой «Коля — Аленькин цветок». К тому же фраза «музыка Пахмутовой, стихи Добронравова» настолько въелась в сознание среднего и старшего поколения, что многие воспринимают их творческий и семейный союз как неразрывное целое. Что во многом справедливо.
В великолепной этой чете, где примирились и сплавились воедино «красное» и «белое» начало, Николай Николаевич представляет «белую» Россию. Его предки по отцовской линии в нескольких поколениях — сельские священники. Его двоюродный дед, архиепископ Владимирский и Суздальский Николай — священномученик, расстрелянный и захороненный на Бутовском полигоне. Бабушка — генеральская дочь. Один дедушка — капитан речного флота, другой — уездный врач. И, наконец, дядя, морской офицер, покинул Россию в 1920 году с последней ушедшей из Крыма белогвардейской эскадрой.
Разлом революции пришёлся на юность будущих родителей поэта. Поженившись в конце двадцатых годов в Арзамасе, Николай Петрович Добронравов и Елена Дмитриевна Дорошевская переехали в Ленинград, где и родился Коля. Отец работал инженером на заводе"Красный треугольник«, мать занималась домашним хозяйством.
В одну из ночей 1937 года за Николаем Петровичем пришли. Эту ночь девятилетний Коля запомнил навсегда. Он ещё не знал, что видит отца в последний раз. Вскоре арестовали и маму, Елену Дмитриевну — как «члена семьи изменника Родины». Судьба пощадила её: через несколько лет она освободится, станет учительницей и проживёт долгую жизнь. А пока Коля остался на попечении двух бабушек: попеременно то московской, то ленинградской. В самом начале Великой Отечественной войны его с огромным трудом сумели переправить на поезде из предблокадного Ленинграда в более безопасную Москву. Затем — эвакуация в Горький, возвращение в столицу и детдом в подмосковной Малаховке, заложивший в характере Николая Николаевича очень многое.
Дальнейшее хорошо известно. Школа-студия МХАТ. Учительский институт. Московский театр юного зрителя и опыты в кино. Совместная работа над детскими пьесами с Сергеем Гребенниковым. Знакомство в редакции радиовещания с Александрой Пахмутовой. И — десятки лет совместной жизни и творчества на виду у всей страны.
А на виду ли?
На стихи Николая Добронравова написаны четыре сотни песен. Примерно у ста из них автор музыки — не Пахмутова. Соавторами Николая Николаевича становились Микаэл Таривердиев, Полад Бюльбюль-оглы, Леонид Афанасьев, Юрий Чичков, Арно Бабаджанян, Аркадий Островский, Евгений Мартынов, Муслим Магомаев, Евгений Крылатов, Серафим Туликов, Игорь Лученок, Эдуард Колмановский — всех и не упомнить. Назову только самые известные написанные ими песни на стихи Добронравова: «Гордость», «Звезда искусственного льда», «Земля — родина любви», «Маленький принц», «По вечерам», «Садовое кольцо», «Синий лёд», «Твой голос», «Только любовь права», «Ты не печалься», «Элегия»... Наверняка у многих из вас уже всплыли в памяти не только мелодии этих песен, но и голоса исполнителей — однако в теле- и радиоэфире последних десятилетий мы их почти не слышим.
Недавно я собрал в букинистических лавках полную коллекцию всех стихотворных сборников Николая Добронравова. Первый из них вышел в издательстве «Современник» в 1978 году, самый свежий датирован прошлым годом. Вынужден констатировать: «непесенной» лирики Добронравова мы совсем не знаем, хотя она очень интересна. Николай Николаевич, с детства зачарованный поэзией «серебряного века» и более того — будучи во многом порождением ушедшей под воду, как град Китеж, дореволюционной российской цивилизации, — брал за образец именно этот высочайший уровень, понимая, что главное — непрестанная работа над собой и словом, а оценки выставит только время.
Удалось ли поэту дотянуться до этой высоты? Конечно же, нет, о чём неоднократно писал и сам Николай Добронравов: планка, заданная «серебряным веком», увы, уже давно принципиально недостижима. Прогресс не делает людей лучше, человечество год от года теряет способность к утончённым чувствам, наши души грубеют и черствеют, наш внутренний мир примитивизируется.
Гораздо важнее, на мой взгляд, другое. Иногда нам кажется, что советская жизнь была сломана в одночасье по чьей-то злой воле и без видимых причин, но это не так. Замена ценностей солидарности ценностями конкурентной борьбы шла постепенно и во многом скрытно, выходя в 60-70-е годы на поверхность в межпоколенческих спорах. Острее других этот ценностный конфликт ощущал детдомовец военного времени Николай Добронравов. Многие его стихи «периода застоя» — не услышанные вовремя сигналы тревоги, по которым можно изучать предперестроечную, скрытую фазу трансформации советского общества.
Одна беда: в большинстве случаев точную дату написания того или иного стихотворения установить уже невозможно. Николай Николаевич рассказывал мне, что кто-то из мэтров советской поэзии (насколько помню, Евгений Долматовский) приучил его принципиально не датировать стихи. Что ж, это не мешает нам ориентироваться на годы выпуска сборников Добронравова — и даже такая грубая датировка часто приводит к удивительным открытиям.
Николай Добронравов вместе с Александрой Пахмутовой встал в межпоколенческом конфликте на сторону традиционных ценностей: «И мы верны такой судьбе, другими уж не будем. И пусть — порой во вред себе — свою пластинку крутим...» (одно из ключевых и самых известных стихотворений Николая Николаевича, опубликованное в 1986 году). И такой выбор предопределил судьбу этой пары на сломе эпох. Мы помним иронически-презрительное отношение к Пахмутовой и Добронравову, часто проявлявшееся и до перестройки, но в конце восьмидесятых ставшее на несколько лет «мейнстримом». В 1991 году в канун годовщины Октябрьской революции один из центральных телеканалов дал в эфир фрагменты их гражданских песен, сопроводив подборку издевательской фразой: «Запомните этот момент, сейчас вы услышите эти песни в последний раз!» Как оказалось, далеко не в последний. Жизнь мудрее нас. Многие из тех, кто три десятилетия назад надеялся сбросить всё советское с корабля современности и начать историю заново, сегодня мучительно ищут причины своей тогдашней самоуверенности и недальновидности, а главное — холодного, граничившего с презрением равнодушия к другим людям.
Но если наша страна нашла в себе силы свернуть с вроде бы предначертанного ей пути в обычное для развитых стран безразличие к прошлому и восстановить преемственность поколений, какова роль в этом Николая Добронравова? Его песен, которые в памяти у миллионов? Его стихов, которые он последовательно читает и со сцены, и в телепрограммах? Я не знаю, да и к чему точная оценка? Николай Николаевич живёт по принципу «Делай, что дОлжно, и будь, что будет». Тем не менее давно известно: спину верблюду ломает и соломинка.
Бой, как и в песне, продолжается. Цивилизационный спор не окончен. Расчеловеченный глобализированный мир манит нас лукаво преподнесённой свободой и на первый взгляд неограниченными возможностями. Он логически безупречен и расчерчен правовыми нормами в идеально ровную клетку. В нём каждый видит себя единоличным хозяином и распорядителем своей жизни, не признавая за данность даже собственный пол, семья становится помехой самореализации и конкуренции, поколения равны, а прошлого не существует.
Но есть и другой мир. Он мучительно несовершенен и даже может показаться уродливым, то и дело выбиваясь из наивно придуманных людьми правил и теорий — но обладает одним неоспоримым преимуществом: человечностью. В этом мире есть место подвигу и подлости, живые и мёртвые идут в одной колонне Бессмертного полка, жизнь предстаёт величайшей тайной, а ребёнок, едва прикоснувшись губами к материнскому соску или к резиновой соске, приобретает обязанности перед невообразимым числом людей в прошлом и настоящем. В этом мире любовь — служение, а не получение мимолётного удовольствия, и сделанное до тебя важнее сделанного тобой, покуда не доказано обратное, а значит, долг каждого — стать новым звеном в цепочке поколений.
Каждый сам выбирает, к какому из миров присоединиться. Но на стороне человечности — жизнь и стихи Николая Добронравова, нашего современника, ставшего мостом из дореволюционной «белой» России через Россию «красную» к России сегодняшней, глубоко переосмысливающей самые основы жизни, свой исторический опыт и своё место в мире.
Строчки Николая Николаевича, опубликованные сорок лет назад в его первом сборнике «Вечная тревога», служат лучшей характеристикой для него самого, но вполне могут стать девизом и для нас:
Только б знать, что в радости и в горе,
На виду у солнца и во мгле,
Никогда ничем не опозорил
Званье человека на земле.