.jpg)
Путешествия в прошлое помогают понять настоящее и самого себя, говорит знаменитый сербский актер
На Первом канале — премьера сериала «Казанова в России. Тайная миссия». Образ, который создает на экране исполнитель главной роли сербский актер Иван Босильчич, намного многограннее расхожего представления об искателе приключений, которого в жизни интересуют лишь победы над женщинами. Что помогло проникнуть в тайны характера этого персонажа и чем сербу интересна работа в русском кинематографе?
— Иван, чем привлекла вас роль великого сердцееда?
— Поверьте, не только и не столько его репутацией любовника всех времен и народов. Мне показалось очень интересным рассказать о европейце, оказавшемся в России той эпохи — в стране, так не похожей на остальную Европу. Где наш герой, к своему удивлению, открыл для себя новый мир, иную культуру и людей. А также встретил женщину, перевернувшую его душу и судьбу. Когда передо мной встает такая многогранная личность, задаю себе вопрос: что этот человек ищет? А искал он, причем с самого детства, любовь. Это стремление мне понятно и очень трогательно. А Россия сделала его лучше, чем он был. Ну и, конечно, меня привлекла возможность поработать с такими удивительными режиссерами, как Антон и Илья Чижиковы. А когда узнал, кто будет моими партнерами, понял: впереди захватывающее творческое приключение!
— Вы читали воспоминания Казановы. Что произвело на вас самое сильное впечатление?
— По сути это исповедь как перед священником. Там нет «соблазнительных» подробностей — больше размышлений о жизни, где есть место и раскаянию, и тоске по настоящему чувству. Некоторые мысли, например о мужской психологии, мне близки. Но с тем, что «любовь — это род безумия, над которым разум не имеет власти», я согласиться не могу. По-моему, Казанова путает любовь и влюбленность, которая и в самом деле схожа с безумием. А любовь — это чувство, описанное апостолом Павлом: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла». Для меня любовь — это способность принять человека таким, каким его замыслил Господь.
— Казанова обладал множеством талантов. Какие его качества импонируют вам больше?
— Он гораздо глубже и интереснее известного черно-белого образа. Казанова был писателем, хирургом, полиглотом, изобретателем, педагогом, военным, музыкантом, шпионом... Он принципиально отличается от Дон Жуана, роман с которым разрушителен для женщины, поскольку ведет ее к душевному расстройству и мыслям о самоубийстве. Казанова же открывал женщине грани любви, ранее ей неведомые, возвышающие. Да, в его биографии есть всякое, однако сценаристы, к моей удаче, искали в характере лучшее.
— Что в этой работе было самым сложным?
— Редкий случай, когда у меня было достаточно времени для подготовки к съемкам. Полгода с лишним я занимался верховой ездой, фехтованием, смотрел фильмы и читал все, что написано о Казанове. Большим испытанием стало огромное количество текста в сценарии. Выучил его наизусть до съемок, чтобы на площадке думать не о репликах, а о герое, его характере и о моем взаимодействии с партнерами. Кастинг бесподобный: я давно не видел в одном месте такое количество ярких, тонких актеров. Работа с ними была и вызовом, и радостью.
.jpg)
— Насколько глубоко вы погружаетесь в эпоху, когда снимаетесь в фильмах на основе исторических событий?
— Меня вдохновляют такие путешествия во времени. Это не бегство от реальности — напротив, изучая прошлое, лучше понимаешь настоящее и самого себя. И приходишь к выводу: каждая эпоха по-своему и тяжела, и прекрасна. Это помогает с надеждой смотреть в будущее, хотя, не скрою, сегодня это очень непросто. Что же касается «Казановы в России», то фильм снимался в Гатчине, Петергофе, Царском Селе и Петропавловской крепости. Там достаточно сделать шаг, чтобы погрузиться в атмосферу давно минувшего времени.
— Вы безупречны в историческом костюме. Откуда такая органика?
— Наш художник по костюмам Марк Ли сделал свою работу потрясающе. У меня всегда на съемках возникают проблемы с размерами — я высокий, не вписываюсь в стандарты. А тут все было идеально, сидело как надо — панталоны, камзолы, башмаки. Очень помогали и художники по гриму. Мы отказались от парика, я отрастил волосы, мы их потом еще и нарастили. Все выглядело естественно и оказалось очень надежным — а ведь у меня были сцены с борьбой, верховой ездой, сложной хореографией. Пришлось учиться ухаживать за такой прической. Было непривычно иметь столько волос на голове, да еще ходить в таком виде по улицам Петербурга. Но игра стоила свеч!
.jpg)
— Историко-приключенческие фильмы, как правило, далеко уходят от исторической достоверности. А в вашем случае?
— Я об этом вообще не думаю — есть сценарий, есть режиссерское видение и авторский стиль. Мне нравится, что оставлены лакуны, дающие простор моему видению персонажа. Было интересно разбираться во внутреннем мире Казановы, додумывая то, что осталось в тайне. Мне кажется, у нас это получилось.
— Для вас это не первая российская картина. Как работается с нашими кинематографистами?
— Я снимаюсь у вас уже семь лет — со времени «Гостиницы «Россия». И с тех пор восхищаюсь отношениями, которые складываются между членами съемочной группы. Сербская актерская школа тоже построена на системе Станиславского, поэтому мы говорим на одном языке. И менталитет наших народов очень схож. Хотя существуют и различия, столкновение с которыми — пожалуй, самый интригующий аспект работы.
— В сериале снимались выдающиеся артисты — Вениамин Смехов, Валерий Баринов, Анатолий Лобоцкий... Как вы с ними поладили?
— Для меня большая честь встретиться с корифеями вашего кино. Еще студентом я черпал вдохновение из русских фильмов. Нужно приложить немало усилий, чтобы приблизиться к их уровню игры. Впрочем, дело не только в таланте — это удивительные человеческие натуры. Обладающие невероятной жизненной силой, духовным уровнем и остроумием — для меня все это взаимосвязанные качества. Убеждался в этом каждый день, проведенный с ними на площадке, особенно с Сергеем Баталовым и Вениамином Борисовичем Смеховым. Я благодарен судьбе за такую встречу.
— Вы учили русский в школе, но после на нем не говорили. Как удалось восстановить форму?
— У меня в Белграде есть преподаватель из Русского Дома, с которой мы работаем над каждым сценарием на русском языке. И по приезде в Москву я погружаюсь в вашу языковую среду. А сейчас уже и в Белграде общаюсь с русскими коллегами на новом проекте.
— Вы еще и читаете по-русски. Кто из наших писателей вам близок?
— Мой друг и духовный отец иеромонах Иларион Джурица — один из самых уважаемых теологических писателей Сербской православной церкви. Когда я его спросил, кто величайший писатель всех времен и народов, он ответил: Чехов. «А как же Достоевский?!» — «Достоевский вне категории. Он более чем писатель». Я с Иларионом абсолютно согласен.
— Ваш дед когда-то учился в России. Насколько ваши ощущения совпали с тем, что вы узнали от него?
— Дед Миодраг был среди первых югославских офицеров, учившихся в России во время Второй мировой войны. В 15 лет он приехал в Москву и все детально описал в дневнике. Потом уже я, подросток, читал ему этот дневник вслух. А еще 20 лет спустя, приехав в Москву, узнавал места из рассказов деда. В дневниках очень трогательно описана его дружба с советскими солдатами — очень похоже на то, как она показана Никитой Сергеевичем Михалковым в «Сибирском цирюльнике». Таких друзей и я встретил в России.
— Исторически у России и Сербии сложились особые отношения. Неслучайно Петр Ильич Чайковский во время противостояния сербов Турции в 1876 году пишет знаменитый Сербский (Славянский) марш. Сохранились ли симпатии к России в сербском обществе сегодня?
— На мой взгляд, да. Мы часто с дочкой говорим о славянской душе и общности наших народов. Мы с вами одинаково понимаем любовь, семью, дружбу, Отечество. Готовы защищать то, что нам дорого и свято, даже ценою жизни. Сближают наши народы и великие испытания, выпавшие им в истории. А еще есть такое особое чувство: радостная грусть. Не уверен, знают ли другие народы, что это такое.
.jpg)
— Участие сербских артистов в российских проектах стало традицией — зрителю хорошо известны, например, имена Милоша Биковича и Милены Радулович. Делитесь ли вы с коллегами опытом работы в нашей стране?
— Милош и Милена для меня не просто коллеги, но и друзья. Милош, снимавшийся в «Солнечном ударе» у Михалкова, сразу предложил помочь, если я захочу сниматься в России. Тогда мне не верилось, что это возможно, — я работал в труппе Национального театра в Белграде с огромным репертуаром, да и снимался в Сербии много. Но в итоге оказалось, что невозможное — возможно. С Миленой я снялся в российском сериале «Янычар», недавно вышедшем на Первом канале. Мы с Миленой и Милошем принадлежим к разным поколениям. Они моложе меня, но у нас есть общая черта — готовность соответствовать высоким стандартам и серьезным вызовам в профессии, трудолюбие, стремление на совесть делать свое дело. А еще нас связывает любовь к русскому народу и его культуре.
— Но на Западе сейчас русскую культуру пытаются вычеркнуть из контекста — европейского, мирового. Что вы думаете об этих попытках?
— Уверен в одном: каждый, кто собрался игнорировать русскую культуру, окажется в убытке. Кто к ней так относится, просто-напросто не заслуживает ее познавать, ею дышать.
— Скоро праздники. Как вы их отмечаете?
— В нашей семье придерживаются традиции: Новый год для нас — мост к Рождеству, а рождественские праздники — центр радости. В этот день мы всегда в храме на литургии — с большой любовью и надеждой на спасение. Чего и всем нам от души желаю!