Третьяковка показала свое первое приобретение в этом году - «Портрет поэта Евгения Евтушенко» кисти Бориса Биргера
Москва, Крымский Вал, Новая Третьяковка. На площадке у «Башни Татлина», символа русского авангарда, – мольберт с портретом молодого Евтушенко. Поэту нет и тридцати, он еще не успел написать своих главных стихов, но уже стал властителем дум, голосом поколения, громко раздающимся в стенах Политехнического... Таким, полным огня, с алым шарфом на груди изобразил его в 1959 году Борис Биргер.
Впереди у каждого долгая жизнь, вскоре их пути разойдутся, но пока они вместе. Евгения Евтушенко ждет слава, Биргера же, одного из плеяды шестидесятников-нонконформистов, – опала. На легендарной выставке1962 года «30 лет МОСХ» блестяще начинавший живописец попадет под хрущевский обстрел: вождя возмутят его картины, далекие от гладкого соцреализма. И это будет не единственное испытание для художника, который прошел Великую Отечественную войну, воевал под Сталинградом, заслужил орден Красной Звезды и много иных наград, но не вписался в послевоенные реалии, не умея помалкивать и одобрять «генеральную линию партии». После разгрома в Манеже он был отлучен от больших выставок, за резкую критику официальной культурной политики дважды исключался из Союза художников СССР. Но не сломался, а даже организовал в обеих столицах ряд экспозиций «Группы девяти» – одной из тех, что изменили облик советского искусства.
В 1980-е Борис Биргер (1923 – 2001) проявил дар сценографа, оформив спектакли «Дни Турбиных» и «Кабала святош» в московском театре «Современник», а в Таллине – балет «Исповедь». В числе его друзей были актеры Алла Демидова, Игорь Кваша, Вениамин Смехов, композитор Эдисон Денисов, писатели Фазиль Искандер, Василий Аксенов, Владимир Войнович, Булат Окуджава, а также Генрих Белль. Всех этих «лириков» Биргер запечатлел на холсте, но входил он и в круг «физиков»– Андрея Сахарова, Игоря Тамма, Израиля Гельфанда… В итоге художник остался в истории как создатель галереи образов русской интеллигенции второй половины ХХ века: от Надежды Мандельштам и Варлама Шаламова до Юлия Даниэля и Олега Чухонцева. А открыл этот ряд портрет Евтушенко: в тот момент удивительно «совпали» живописец и поэт, искавшие новый художественный язык.
Третьяковка не случайно посвятила портрету вечер-презентацию: в этом году он стал первым приобретением в рамках программы «Меценаты и дарители — Третьяковской галерее». И это не просто пополнение коллекции, но продолжение традиции, которую создал основатель музея Павел Третьяков. В центре его собрания была панорама образов выдающихся деятелей отечественной культуры, он лично заказывал портреты лучшим мастерам, выбранным им самим.
Но теперь у ГТГ нет хозяина-купца – музеем владеет государство, не слишком щедрое на закупку искусства. Приходится уповать на дарителей. На сей раз дар принесла компания «Нексиа Пачоли», выкупившая картину из собрания семьи владельца – физика Михаила Левина, близкого друга Бориса Биргера. Ученый стал по сути третьим героем вечера: он фактически спас и портрет, и его автора.
Пока поэт совершал восхождение к высотам известности, художник – ученик Фаворского и Фалька – проделывал свой крутой маршрут. Отличный живописец, по-своему переосмысливший наследие Рембрандта и привнесший магический свет в свои холсты, в 60-х остался без средств к существованию. Биргера обвиняли в «очернении советской действительности». В 1968 году он подписал письма интеллигенции в защиту прав человека и был исключён отовсюду: из КПСС, МОСХа, художественной жизни. С того момента лишь узкий круг друзей мог видеть работы Биргера в тесной мастерской на Сиреневом бульваре.
В это трудное время художник привез груду холстов в дом Левина, знакомого ему с детства. Ученый помог найти картинам хозяев, чтобы не дать их автору умереть с голода. Семья Левиных сохранила тетрадку, куда физик скрупулезно записывал назначенные художником цены, мизерные даже в те времена: 20, 30, 40 рублей, - и звонкие имена покупателей: академики Гельфанд, Леонтович, Сагдеев, Сахаров, Фейнберг... Но портрет «раннего Евтушенко» не попал к кому-либо из этих собирателей: купить его никто не пожелал, то ли в силу критического отношения к советскому «трибуну», который значительно изменился за десятилетие, то ли потому, что «фирменный» стиль Биргера, прославивший живописца, в этом полотне еще не проявлен. При этом сам поэт считал, что это лучший его портрет, доносящий воспоминание о молодости, самой счастливой поре его жизни.
В конце концов физик Левин выкупил холст у художника Биргера, и портрет поэта на полвека остался в его квартире... Теперь это полотно по-особому рифмуется с портретом Шаламова кисти Биргера: он тоже долго находился в доме Левиных, пока не обрел нового адреса в музее Варлама Шаламова в Вологде.
P.S. Программа «Меценаты и дарители — Третьяковской галерее» стартовала в 2017 году, музей получил в дар почти две тысячи произведений искусства (если точно – 1936). Среди самых важных – работы наших современников: признанного мэтра Эрика Булатова, молодого лауреата Андрея Кузькина. Внимание уделили и недавно ушедшим от нас, в их числе Гелий Коржев и два Дмитрия – Пригов и Жилинский, чей шедевр «Человек с убитой собакой» – яркий образ эпохи застоя (это автопортрет 1976 года). Словом, у благотворителей прибавилось забот, но есть и успехи, возможно, обещающие им почетное место в истории. Мы же знаем, что практически все мировые музеи в большой мере состоят из даров, а имена меценатов буквально золотыми буквами написаны на этикетках и на стенах сокровищниц…