.jpg)
Как и его герой в фильме «Комплекс бога», Николай одним из главных смыслов жизни считает нашу любовь к детям
На платформе KION в разгаре показ психологического детектива Флюзы Фархшатовой «Комплекс бога» по сценарию Алены Званцовой. У известного пианиста пропадает восьмилетняя дочь, а потом в городе находят тело другой девочки. В это время к психиатру обращается успешный бизнесмен, желающий избавиться от навязчивых стремлений. Не он ли — причина исчезновения детей?! О том, как в сериалы приходят такие сюжеты и герои, поговорим с Николаем Шрайбером, играющим в детективе друга родителей похищенной девочки.
— Сюжет фильма закручен вокруг похищения маленькой Сони. Ваш герой с немного необычным в наших краях именем Бруно много занимался с ней, учил плавать, хотя у нее есть отец и отчим...
— Дело в том, что этот мой Бруно любит мать Сони Лену, жену своего лучшего друга, и делает для ее ребенка все, что сделал бы для собственной дочки. Более того, чувство к Лене у него иногда тоже принимает отеческий характер. Это немного странно, но психологически вполне реально, Бруно — очень добрый человек.
— А вы сами хорошо ладите с чужими детьми?
— Стараюсь. Я ведь и в детских спектаклях в свое время много играл, а уж сколько раз в жизни приходилось перевоплощаться в Деда Мороза — не сосчитать. Кстати, тот опыт я бы назвал экстремальным. Когда много детей собираются в одном месте, они становятся неуправляемыми, норовят за бороду подергать. Меня в подобных ситуациях выручал высокий рост и ореол серьезного, строгого посланца зимы, скорее скандинавского, а не привычного Санта-Клауса или нашего добродушного Дедушки Мороза.
— Вы снялись уже во второй по счету после «Хрустального» картине о пропаже детей. Почему к этой теме стали так часто обращаться в кино?
— Она идеально подходит для модных сейчас жанров триллера и психологического детектива. И уж точно не оставляет зрителей равнодушными. И у «Комплекса бога», и у «Хрустального» очень хорошие сценарии. Я сильно надеюсь, что благодаря нынешней тенденции развития кинематографа будет появляться все больше подобных качественных работ для кино, причем написанных не только москвичами, но и жителями самых разных уголков нашей необъятной России. Кстати, знаю, что на Урале есть потрясающие авторы, но многие боятся присылать свои произведения в столицу, так как были случаи литературного воровства.
— Когда говорят о современных авторах с Урала, в первую очередь вспоминается Николай Коляда...
— Да, он мощный и у него свой театр, свой язык. Но чтобы экранизировать Коляду, надо глубоко копать, а это сложно, порой даже болезненно. Для этого нужно много времени, а современная индустрия, конкуренция с западными фильмами вынуждает снимать кино как можно быстрее, и это, увы, нередко отражается на качестве, в том числе и сценариев. Однако есть люди, которые пишут быстро и хорошо. Например, Илья Куликов за ночь может «расписать» три серии. Очень мне нравится и Александр Цыпкин, в чьих работах чувствуется уйма прочитанных книг. Участвовать в фильмах, над созданием которых работали такие авторы, очень интересно. По-моему, всегда важно стремиться к самосовершенствованию. Был же, например, у Иосифа Бродского список произведений, которые каждый образованный человек должен прочесть. В нем много книг, от Гомера до Мандельштама. И то Бродский считал, что каждый, одолевший весь список, не то чтобы супер, просто с этим человеком есть о чем поговорить.
— Вы с таким знанием дела говорите об этом, а сами никогда сценарий написать не хотели? У вас и фамилия подходящая: «шрайбер» в переводе с немецкого — «пишущий».
— Я учился 4 года на актера в колледже, потом еще столько же — заочно на режиссерском факультете, чтобы лучше понять свою профессию. Если сейчас мне захочется стать сценаристом, то также нужно будет пойти обучаться. Ведь сценарист профессия сложная, и подходить к ней нужно с умом. Не считаю, что без специального образования стоит это начинать, хотя понимаю, что в современном мире все примерно так и происходит. Спел одну песню — и уже певец, вышел один раз на сцену — артист больших и малых драматических театров, написал одну пьесу — сценарист.
— А разве вам не приходилось на съемках вносить коррективы в тексты персонажей?
— Это совершенно нормально, иногда сама локация или личность исполнителя роли либо его партнеров диктует какие-то изменения. Но возможность что-то подправить бывает не всегда, потому что нам на подготовку к работе дают не так много времени. Замечательно, когда на площадке присутствует сценарист и с ним можно скооперировать усилия, чтобы сюжетная линия твоего героя была более точная, понятная. Но опять же, я актер, а не писатель, и могу лишь про себя что-то подумать о сценарии или поговорить с его автором о своем персонаже, а вслух давать оценку конкретному произведению вряд ли стану. К тому же бывает, что в начале съемок исходный материал кажется не очень сильным, а потом получается прекрасный фильм. Поэтому, независимо от моих мыслей о сценарии, если я соглашаюсь участвовать в проекте, то стараюсь в кадре сделать свою работу как можно лучше, с полной отдачей.
— Вы 15 лет проработали в ярославском Театре драмы имени Федора Волкова, были номинантом на премию «Золотая маска», но с 2017 года полностью переключились на кино. По сцене не скучаете?
— Мне кажется, сейчас я повзрослел, обогатился опытом и играл бы в спектаклях на другом уровне. Да, очень скучаю по сцене, но не по театру как рабочему месту — там слишком много проблем и сложностей.
— Знаю, вы живете в Твери и долго не хотели переезжать в Первопрестольную, утверждая, что столичная жизнь вам не по душе. Как теперь обстоит дело?
— Теперь от Москвы не зарекаюсь, здесь у меня слишком много работы. Так что, возможно, мы с женой Юлей переедем в столицу.
— От первого брака у вас есть сын Яков — как любите проводить с ним время?
— Забираю его на каникулы, и отдыхаем вместе: в деревню ездим, в лес ходим, зимой катаемся на ватрушках, летом купаемся. Стараюсь привить ему любовь к книгам и сделать так, чтобы он проводил за компьютером поменьше времени. Хочу, чтобы Яша все время чувствовал, что я рядом и, если что, помогу. Правда, сейчас сыну исполнилось 12 лет, и настало время иногда проявлять строгость. Хотя для меня самого порой удивительно, что мне моего ребенка нельзя бесконечно любить, оберегать и обнимать, а следует уже от него что-то и требовать. Сейчас вот пытаюсь внушить сыну, чтобы он побыстрее определялся с тем, чем хочет заниматься в жизни. Чем раньше он выберет профессию, тем больше у него будет шансов в ней преуспеть.
— Какие еще проекты с вашим участием выходят на экран в ближайшее время?
— Мне досталась одна из первых главных ролей в моей жизни в сериале Ильи Силаева «Куплю актрису». Пока скажу только, что это история о любви. Еще скоро появится сериал «Аутсайдер» Владимира Нахабцева-младшего. Боевик с погонями и перестрелками, я в этом жанре давно хотел поработать. Оказалось, это очень тяжело, и не только физически. Дело в том, что сначала мы отсняли все на природе, а потом по 12 часов проводили в павильоне. И надо было очень хорошо помнить очередность сцен, чтобы история не вышла «рваной», не получилось бы так, что мой герой идет по улице и выглядит определенным образом, а через секунду экранного времени входит в офис с совсем другим настроением, прической, выражением лица... Поскольку в картине 24 серии и 12 запутанных детективных историй, надо очень постараться, чтобы удержать в голове все нужные эпизоды.
— Вы прибегаете к услугам каскадеров?
— Раньше был грех, старался каждый трюк сделать сам. Сейчас предупреждаю режиссеров на съемках, что в принципе могу обойтись без каскадеров, но если вдруг что-то сломаю, то без зазрения совести уеду в больницу и вернусь на площадку, лишь когда разрешат врачи. И в таких случаях мне чаще предлагают, чтобы все трюки за меня делали специально обученные люди, которые за это деньги получают. Было время, я из-за такого «недоверия» расстраивался, но сейчас все понимаю и соглашаюсь без лишних споров. Впрочем, иногда просыпается юношеское желание сделать все самому. Два года назад снимался у Кирилла Серебренникова в фильме «Петровы в гриппе». И там над эпизодом в полторы минуты с опасными трюками работали три дня. Я участвовал в этих съемках сам, с наколенниками, налокотниками и защитным жилетом, меня страховали каскадеры. Было очень круто. Кстати, с некоторыми каскадерами я хорошо знаком по съемкам, и мне бывает лестно, когда прихожу на площадку, а они говорят: «О, ништяк, с тобой нет проблем».
.jpg)
— Что бы вы еще хотели в профессии добавить к тому, что у вас уже есть?
— Возможно — быть проще, спокойнее, держаться в работе поближе к обычным людям, не уходить в заоблачные философские материи, чтобы каждому зрителю было понятно и близко то, что я делаю. И чтобы мне был понятен и близок мой зритель.
— Ну а что по-человечески пожелаете себе и окружающим?
— Добра, мира, спокойствия, здоровья. Уметь радоваться тому, что имеешь, любить детей и не забывать родителей, восстановить семейные связи, которые почему-либо были порушены. Ведь, как ни крути, а семья для человека — это главное.