Есть ли жизнь за МКАД? «Труд» ответственно заявляет: есть! Да еще какая!
Ну что, друзья, живем ожиданием весны? Еще пара недель — и вот он, март! Это, конечно, не значит, что сразу повсюду явятся на свет подснежники. Страна-то у нас большая, кое-где уже и загорать можно, а где-то морозы за минус 30. Но пробуждение природы и людей от зимней спячки неизбежно. Тут у меня даже стихи сложились: «Далеко от Москвы доживем до весны!»
Рыбаки, одетые в меховые куртки, сидят на льду замерзшего моря и косятся на девушку в купальнике с длинными волосами и ярким рыбьим хвостом, которая смело лезет в соседнюю полынью. Вот и догадайся, где тут сильный пол, а где слабый. Так 36-летняя медсестра Анастасия Слободчикова из Владивостока проводит свои выходные. Моржевание — ее страстное увлечение. Когда ее спрашивают, зачем это надо, Анастасия рассказывает: раньше она болела от малейшего сквозняка, а сейчас и не припомнит, когда хворала в последний раз.
P.S. Как вы думаете, убедительный аргумент? Особенно в ковидную эпоху, когда от каждого чиха вздрагиваешь: уж не «омикрон» ли подкрался. Метод Насти Слободчиковой, на мой взгляд, эффективнее всех вакцин вместе взятых. Вот только убедить в этом население еще труднее, чем в пользе прививок от коронавируса.
Владивосток — 9172 км от Москвы
Обычно после шторма на калининградском побережье можно собирать янтарь. Но в этот раз море особенно разбушевалось. И помимо россыпей солнечного камня на пляжах стали находить: боеприпасы времен Великой Отечественной. Так, на Балтийской косе огромные волны подмыли дюны. И оказалось, что более 75 лет в прибрежных песках таилось ржавое «эхо войны». За четыре дня саперы обезвредили там уже 27 старых снарядов, которые в любой момент могли рвануть, сообщает наш корреспондент Владислав Ржевский.
P.S. Такого рода новости доносятся из самого западного региона России с пугающей регулярностью. То строители наткнулись на залежи ржавых мин и снарядов, то дети костер развели прямо над гранатой, дремавшей в земле с весны 1945 года. Саперы там выезжают на вызовы как обычная скорая помощь. А ведь 77 лет прошло с последних боев.
Калининград — 1089 км от Москвы
Оленья упряжка или северная ягода? А может, медвежонок Умка или рыбак с удочкой над полыньей? Или шаман с бубном, при ударе в который исполняются желания? Власти города Губкинского, что на Ямале, решили не отставать от Большой земли и обратились к жителям с предложением выбрать символ для своего населенного пункта. Обещают все решить демократическим путем.
P.S. Затея симпатичная, но: Кто знает, куда заведет разгул демократии. «Труд» в прошлом номере рассказывал, как в Новосибирске жителей позвали выбрать символ города, предложив для этого обитателей местного зоопарка. И что вы думаете? Благородному снежному барсу народ предпочел орангутана, что явно не входило в планы властей. Пришлось голосование быстро сворачивать и жить дальше без символов.
Губкинский — 3348 км от Москвы
А эта новость из Забайкалья. Там начальник краевого УМВД Вячеслав Еговцев обратился к губернатору Александру Осипову с настоятельной просьбой вернуть вытрезвители. Свое предложение он подкрепил цифрами: более 88% убийств и свыше 80% изнасилований совершаются в регионе пьяными. Раньше таких забирали с улиц и давали возможность протрезветь, а теперь никто не мешает окосевшему гражданину, если того потянуло на подвиги. В письме полицейский начальник предлагает открыть вытрезвители в Чите и ряде райцентров, хотя пьяницы водятся и в отдаленных селах и поселках. Но с чего-то надо начинать:
P.S. Можно предположить, каким будет ответ губернатора: дорогая затея, в бюджете нет денег на вытрезвители. Но оставлять пьяных на улице еще дороже. Это уже поняли в ряде регионов России, где появились вытрезвители. Новое — хорошо забытое старое!
Чита — 4738 км от Москвы