Денег нет, но вы летайте

Налицо упадок в области региональных авиаперевозок

Еще четверть века назад аэропорт Богучаны, что на левом берегу Ангары, представлял собой вполне современное и успешное предприятие. Здесь садились и взлетали самолеты Ан-2, Ан-24 и Як-40, а численность обслуживающего персонала доходила до 400 человек. Для сотен тысяч сибиряков эти транспортные связи были самыми надежными и прямыми. Но местные авиалинии в стране все чахнут и чахнут. И вот точку в судьбе отметившего 80-летие аэропорта ставит распоряжение премьера Михаила Мишустина: Богучаны оказались в списке 44 региональных авиагаваней, подлежащих закрытию.

Ситуацию для «Труда» комментирует гендиректор Ассоциации «Аэропорт» ГА Виктор ГОРБАЧЕВ:

— Указанный список пришел из Минтранса, точнее, из Росавиации. Понятно, обратного пути нет — мы это уже проходили пару лет назад, когда карельские власти закрывали аэропорт Пески, убирая оттуда авиационную технику и персонал, уничтожая аэропортовую инфраструктуру. Это была масштабная трагедия для местных авиаторов и для жителей: под ликвидацию Песков попали еще семь приписных к нему аэропортов. А ведь в тех краях никакой другой связи, кроме воздушной, попросту не существует — кругом болота, нет ни железных, ни автодорог.

Обращения ветеранов карельской авиации, нашей ассоциации в Минтранс, Госдуму и Совет Федерации остались без внимания. Дескать, лес рубят — щепки летят...

А теперь вот возник новый список приговоренных к ликвидации аэродромов. Целые регионы остаются в транспортной изоляции, без современных, проверенных десятилетиями авиамаршрутов. Говорят, денег на их содержание нет. Хотя если чиновникам пораскинуть мозгами, то можно бы для начала избавить эти предприятия от налогов. Возможен и вариант заключения с частными компаниями от имени государства договора концессии на аэродромное имущество. А высвобожденные средства направить на развитие аэродромов и посадочных площадок, обслуживающих местные воздушные линии. Либо придумать какие-нибудь льготы, считает Горбачев.

Но вместо всего этого — ликвидация. А значит, деградация огромных пространств, где людям и без того живется тяжело, где молодые не видят для себя перспективы и устремляются куда подальше. Не надо быть большим стратегом, чтобы не видеть последствий такого шага. Это ведь не только превращение целых районов в труднодоступные.

Раз не будут туда летать воздушные суда, значит, можно распрощаться с санавиацией, пожаротушением, другими формами авиаобслуживания. И тысячи людей остаются без работы — причем речь идет не о разнорабочих, а о специалистах, на подготовку которых ушли серьезные средства и силы.

В разъяснениях Росавиации есть пункт, вроде бы оставляющий шанс для продолжения эксплуатации взлетно-посадочных полос. Там предлагается перевод указанных аэродромов из категории «аэродром гражданской авиации» в категорию «посадочная площадка». И утверждается, что «закрытие для обслуживания» не повлечет за собой уменьшения числа рейсов и снижения пассажиропотока.

Наивное предположение! Что это означает, обрисовал эксперт «Труда», авиационный писатель и бывший пилот, налетавший 15 тысяч часов, Валерий ХАЙРЮЗОВ:

— Представьте себе состояние экипажа самолета, совершающего посадку вне расписания на ВПП, оставшуюся без обслуживающего авиаперсонала. Мне такое приходилось испытывать на собственной шкуре. Приближаясь к аэродрому, наблюдаешь бродящих по полосе коров, так что приходится делать несколько устрашающих маневров с воздуха, чтобы ревом моторов разгонять стадо. Тут, я вам скажу, не до безопасности полетов...

На этом грустном фоне особенно поражают новости, пришедшие с той стороны океана: 28 мая президент США Джо Байден направил свой первый бюджетный запрос в Конгресс на общую сумму более 6 трлн долларов, что считается крупнейшим планом устойчивых расходов со времен Второй мировой. Запрос включает в себя и увеличение на 2,7% для FAA и авиационных программ. В том числе для надзора за безопасностью гражданской авиации и обеспечения эксплуатации, технического обслуживания, связи и материально-технической поддержки систем управления воздушным движением и аэронавигационной эксплуатации. Этот уровень финансирования позволяет FAA сохранять самый высокий уровень безопасности в национальной воздушной космической системе (NASA), инвестируя при этом в инновации, и решать проблему будущей нехватки рабочей силы.

— Между прочим, все закрываемые сегодня в нашей стране аэропорты, — продолжает разговор Виктор Горбачев, — числятся в реестре Росавиации, имеют сертификаты годности. Куда идем? У нас сегодня число аэропортов меньше, чем в одном только американском штате Аляска. Там свыше 320 аэродромов, причем действующих в качестве коммерческих структур. Там местные аэропорты освобождены от налогов, так что все заработанное тратится на совершенствование авиаобслуживания населения.

А у нас? Разве это по-хозяйски — бросить на произвол судьбы 44 аэродрома, чтобы запасливый народ растащил бетонные плиты для частных хозяйств? Или теперь вся надежда на последователей Сергея Михайловича Сотникова, который десятилетиями ухаживает за брошенным таежным аэродромом в аэропорту Ижма? Вдруг какой-то терпящий бедствие лайнер снова придется спасать.

В общем, налицо упадок в области региональных авиаперевозок. Сначала из неба исчезают крылатые работяги Ан-2, Ан-24, Як-40, замены которым до сих пор нет. Теперь продолжаем сокращать аэродромы...

Дальше пешком с посохом и сумой?