- Говорят, что у вашей книги очень долгий путь к читателю.
- В начале 70-х годов у Мити Покровского был знаменитый хор, который решил с моим участием сделать музыкальный спектакль по ахматовской "Поэме без героя". С тех пор я и заболела этой поэмой, хотела расшифровать ее. Как известно, "Поэма" вбирает в себя весь культурный пласт - с 1913 года до конца жизни Ахматовой. В нее вошли все люди, которых знала Анна Анд-реевна. Я занималась "Поэмой" лет 30. Отдала свою рукопись одному издательству, которое неожиданно для меня поинтересовалось: "Какому ахматоведу посоветуете дать ваш труд на рецензию?" На что я ответила: "Я актриса, а не ученый-литератор, и поэтому в книге только мои мысли и ощущения, а не исследования". На этом все остановилось. Но поскольку под лежачий камень вода не течет, а я, признаюсь, очень ленивая, как, впрочем, все актеры, моя рукопись долго лежала в ожидании своего часа. Я сама редко проявляю инициативу, лишь откликаюсь на предложения, среди которых выбираю интересные. Ведь у нас, актеров, есть только одна свобода - на отказ. Но, как это часто бывает, помог случай.
- Неужели самая интеллектуальная актриса верит в стечение обстоятельств, в знаки судьбы?
- Однажды я пришла к своим знакомым в гости, зная, что к ним приехала одна старая грузинка, которая хорошо гадает. Я же обожаю процесс гадания, причем больше сам процесс, чем его результат. Гадая, грузинка сказала, что у меня залежались бумажные дела, которые наконец-то решатся завтра утром, а точнее, сегодня в полночь. Сбылось. Через несколько минут в этом же доме ко мне подходит один мужчина и говорит, что помнит меня по ранней Таганке. Я у него поинтересовалась, чем он занимается. Оказалось, что он владеет издательством "Московские новости". Тогда я заявила ему, что у меня тоже кое-что есть, например рукопись.
- Вы встречались с Анной Андреевной?
- К сожалению, нет. Но я была знакома с очень многими писателями, которые даже дружили с ней. По состоянию здоровья с самого детства дважды в год - весной и осенью - я езжу отдыхать в Ялту, в частности в Дом литераторов. Там я познакомилась, а впоследствии и подружилась и с дядей Веней Кавериным, с которым мы ходили пешком до самого Гурзуфа, и с Виктором Шкловским, и с Булатом Окуджавой. В своем романе "Путешествие дилетантов" Окуджава меня даже увековечил. В конце романа есть мои слова: "Как сказала знаменитая актриса Алла Демидова, Москва - разлучница".
- В Голливуде любят говорить: "Актер хорош настолько, насколько хороша его последняя картина". Какую из своих недавних ролей вы считаете удачной? Что бы вам хотелось сыграть еще?
- Сыграть? Пожалуй, ничего. Кстати, я не скрываю, что терпеть не могу играть и в кино, и в театре. Удачной считаю свою работу в фильме Киры Муратовой "Настройщик". Хотя моя героиня очень далека от меня, и поэтому с ней было непросто. Я куда более прямой и разумный человек, чем моя Анна Сергеевна. И не такой кокетливый и легковесный, как она. Благодаря этой картине я наконец-то полюбила Одессу (снимали на Одесской киностудии). Забавный все-таки город, жители которого до конца не понимают, что изъясняются юмором. Кстати, Анна Ахматова родилась под Одессой.
- Любите путешествовать?
- Мне нравится бывать в разных местах, потому что есть возможность прикидываться иностранкой. Дело в том, что я не очень люблю говорить и вести разговоры. Поэтому изображаю из себя иностранку, которая ничего не понимает. Где-то я француженка, где-то англичанка - зависит от места и моего настроения.
- Эти превращения в женщину любой европейской национальности легко вам даются благодаря внешности, которую можно изменить с помощью того же грима?
- Отчасти. Каждый раз, когда я заходила в подъезд своего дома, лифтерша спрашивала меня: "Гражданочка, а вы к кому?" Я отвечала, что к Демидовой, и шла дальше. Однажды я не выдержала и спросила ее: "Почему вы никогда меня не узнаете? Я вас узнаю даже в тысячной толпе, а вы не можете меня узнать в моем же доме?" Женщина искренне ответила: "Вы всегда разная, как вас узнать". Но сейчас я одинакова, потому что ничего не играю.
- Почему в настоящее время вам неинтересно сниматься и играть на сцене? Возможно, вам что-то мешает, не дает возможности сосредоточиться?
- В последние годы молодые актрисы, среди которых есть и талантливые, ужасно толкаются на сцене, и поэтому я старалась отходить от них подальше. Чувство другого человека, ощущение пространства, другой жизни, на мой взгляд, и характеризует интеллигентного человека. А мне мешает только то, что мы называем совестью, причем безумно мешает. Если бы я могла, то атрофировала бы эту совесть. Правда, благодаря совести происходит очищение души.
- Вы первая написали статью об уходе Высоцкого, с которым много работали и дружили. Но в одном из своих интервью сказали, что Высоцкий был средним актером, почему?
- Юрий Любимов был средним актером, а стал гениальным режиссером. Владимир Высоцкий был средним актером, а стал легендой. А легенду разрушать не стоит. Причем память остается от актера только в том случае, если при своей жизни он создал о себе легенду. Уже мало кто помнит Михаила Ульянова, хотя он ушел совсем недавно. Память стирает от актера все - недаром Миша Козаков назвал свою прелестную книжку "Рисунки на песке". Время стирает наши актерские рисунки, и все уходит. Единственное, что остается (кроме легенды), - интонация и жест. Мне посчастливилось видеть Смоктуновского в возобновленном спектакле "Идиот" (в то время я снималась в Ленинграде в картине "Дневные звезды"). До сих пор помню интонацию Смоктуновского в сцене с Рогожиным, когда тот убил Настасью Филипповну: "Ты этим ножиком?" Иннокентий Михайлович произнес это таким голосом, который прозвучал неожиданно, парадоксально, вразрез с текстом. Но оценить мастерство Смоктуновского сейчас способны только профессионалы.
- В стихах Анны Ахматовой редко встречается слово "счастье", пожалуй, только однажды. Есть ли вообще это счастье?
- Я придумала формулировку: "Счастье - это когда уходит боль". Значит, оно счастье.