.jpg)
Знаменитый актер рассказал, почему называет героя «Хитровки» и других своих персонажей подселенцами
В прокат вышел фильм Карена Шахназарова «Хитровка. Знак четырех». Действие картины происходит в начале ХХ века. Константин Станиславский собирается ставить пьесу Максима Горького «На дне» и решает поближе познакомиться с жизнью обитателей этого самого московского дна. Лучшего помощника, чем знаток Первопрестольной и ее трущоб Владимир Гиляровский, не придумать. Вместе они отправляются на легендарную бандитскую Хитровку... Так, кстати, оно и было в реальности, только в фильме благодаря фантазии его авторов великий режиссер и знаменитый москвовед, как этакие российские Шерлок Холмс и доктор Ватсон, оказываются втянуты в расследование убийства загадочного местного жителя — индийца-сикха с тёмным прошлым. Возникает оригинальный приключенческий детектив, с одной стороны, по мотивам произведений Владимира Гиляровского, с другой — в атмосфере Артура Конан-Дойла. Роль легендарного репортера в картине сыграл Михаил Пореченков.
— Михаил, и все-таки кто он, ваш Гиляровский — Ватсон или Холмс?
— Он Ватсон, а Станиславский — соответственно, Холмс. В целом опыт соединения русских и английских мотивов, на мой взгляд, прошел блестяще. Сценарий — пожалуй, лучший из тех, что приходилось читать за последние несколько лет. Прочитав лишь несколько страниц, я уже загорелся новой работой. А дальше включился мой опыт, полученный на 200 отснятых картинах. Мой Гиляровский — человек, видевший самые разные грани жизни, лишенный иллюзий, но не потерявший доброты и смотрящий на происходящее сквозь веселый прищур. Настоящий герой Хитровки — не только замечательный публицист, но и наездник, борец, хулиган. Тут есть юмор, интрига, эмоции — то, что должно найти отклик в сердцах зрителей. Более того, считаю, что наша история могла бы продолжиться. Не в сериале, а в цикле самостоятельных художественных фильмов о наших двух замечательных героях, которые можно показывать отдельно друг от друга. Как те же фильмы о Холмсе и Ватсоне Игоря Масленникова. Проза Гиляровского и иные истории из жизни Хитровки и Зарядья — самых криминогенных районов Москвы начала ХХ века — могут дать нашим замечательным сценаристам еще массу интереснейших сюжетов.
— Какой момент работы запомнился больше всего?
— Четыре дня съемок боевой сцены в воде в подземельях. Мокро и очень холодно.
— Где вы на перегруженной судами Москве-реке нашли место для гонок на катерах?
— Этот момент снимался на каналах Кронштадта. Места изумительные, а еще — как сказали ребята из нашей съемочной группы, активно клюет крупный окунь. Жалко, не получилось убедиться в этом лично из-за плотной занятости.
А все сцены, происходившие в Москве, снимались на «Мосфильме»: поскольку от Хитровки времен Гиляровского в столице почти ничего не осталось, весь этот район был воссоздан в декорациях. В некоторых сценах участвовало до 500 человек, и для всех шились костюмы по лекалам той эпохи. Работа художников и декораторов сделана настолько хорошо, что самый придирчивый зритель не заметит никакого изъяна.
— Раньше вы многие трюки выполняли без дублера.
— По молодости и стекла выбивал, и горел... В драках снимаюсь до сих пор, но они трюками не считаются. Трюки — отдельная сложная работа, которую совершенно ни к чему отбирать у профессионалов-каскадеров. Да актер просто-напросто не имеет права рисковать, поскольку любая его травма, даже минимальная, останавливает съемки, приводя к огромным дополнительным затратам. Каждый должен заниматься своим делом: каскадеры — «каскадерят», артисты — «артистят».
— Вы увлекаетесь силовыми видами спорта. Эти навыки на съемках пригодились?
— Они мне в жизни пригодились. А фильмы — часть моей жизни.
— Какие отношения сложились в съёмочной группе?
— Великолепные. Костю Крюкова, сыгравшего Станиславского, я знаю давно, мы с ним приятельствуем. Анфиса Черных, исполняющая роль княжны, просто прекрасна. А Карен Георгиевич — замечательный режиссер, настоящий, большой художник.
.jpg)
— Насколько жестко Шахназаров диктует актеру, что делать?
— Он сильный, притом рациональный командир. Все предложения актеров им внимательно выслушивались. И то, что шло на пользу делу, тут же воплощалось.
— Каково это — сыграть 200 ролей в кино, не говоря уж о театральных? Ведь каждая оставляет след в душе...
— Никакого следа. Своих героев называю «подселенцы». Впускаю их внутрь себя, а по завершении работы выпускаю. Своевременное «выселение» персонажа очень важно, если не хочешь потом ходить со всей этой «компанией» по психиатрам.
— Как же вы своих героев выселяете?
— Объяснить невозможно. Чтобы понять, как это происходит, нужно пять лет учиться в театральном институте, потом 30 лет работать в театре и сниматься в кино. Вот я нашел для своего Гиляровского голос, походку, манеры поведения, и он стал живым человеком. Но только на время съемок, ни днем долее.
— Стало быть, и особо памятных ролей у вас нет?
— В кино — нет. В театре все немного по-другому, история ролей там пролонгированная. И, конечно, от любой роли остается опыт, ценный для моей дальнейшей работы. Иногда смотрю какие-нибудь свои фильмы прежних лет и говорю себе: «Вот тут ничего, нормально сыграно для того момента. А здесь сделано криво. А тут вообще дырка».
— Постойте, но как же разговоры о том, что артист, выходя на сцену, думает о том, чтобы изменить мир к лучшему?
— Вы меня серьезно об этом спрашиваете? Выходя на сцену, я озабочен тем, как мне не перепутать текст и правильно выполнить все, что мы с режиссером разбирали на репетициях. Конечно, я понимаю, что представленные мною герои определённым образом влияют на зрителя, но вот как именно, сказать не возьмусь. Помните строчку классика: «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется». Да, наш мастер в ЛГИТМиКе говорил, что у актера есть миссия, он что-то отдает, тратит себя. С холодным носом и равнодушным сердцем на сцену выходить нельзя. Вот это и есть возможность, пусть совсем немного, но изменить мир вокруг себя. Когда я чувствую отдачу зала, а такое происходит на каждом спектакле, я понимаю, что занимаюсь этой профессией не зря.
— Для вас на первом месте кино или театр?
— Это как «мальчик, кого ты больше любишь — папу или маму?». Кино и театр для меня — составляющие одной профессии. Актерской. И разделить их невозможно. Опыт сценической работы я переношу на съемочную площадку, но и многое из того, что открываю на съёмках, затем переношу на сцену. Всегда говорю: театр — это большая любовь на всю жизнь, а кино — небольшой пляжный роман. Но и то и другое приятно.
— Понятно, что ваше основное чтение — новые пьесы и сценарии. Остается ли время на иную литературу?
— Очень мало. Например, сейчас я читаю книгу «Холодное оружие Афганистана», которую мне подарили на день рождения. Тема оружия интересовала меня всегда. Но здесь за «оружейной» историей вдруг открылась история народа, его освободительной борьбы, самосознания. С описанием всех злоключений хромого Тимура, то есть Тамерлана, на территории Афганистана. Кровь, страдания, мучения, победа, радость — и ты сам ощущаешь всю эту энергию жизни, в которой борьба зла с добром, кстати, далеко не всегда заканчивается победой добра. В каком-то смысле такая литература дает куда больше простора для воображения, чем художественные книги. Там автор уже придумал за тебя все образы. А тут — чистые факты, образы же ты придумываешь сам.
.jpg)
— Вы так заняты в профессии, что, кажется, ваша жизнь расписана по минутам на много лет вперед.
— Личного времени и правда остается совсем немного. Наполняю его, конечно, прежде всего семьей, детьми. Их у меня пятеро. Убежден, что мужчина полностью реализовать себя без семьи не может. Он должен почувствовать себя любимым отцом, дедом... А еще есть и хобби — мотоциклы, самолеты, рыбалка, акваланги.
— Столешников переулок, в котором жил Гиляровский, давно превратился в улицу бутиков. Как вы относитесь к моде, важно ли вам носить одежду известных брендов?
— Абсолютно не важно. Я даже не знаю названий этих самых брендов. На показы мод не хожу, модных журналов не читаю. Одежда должна быть удобной и теплой — все. Даже не помню, когда последний раз ходил в парикмахерскую, меня все время стригут на работе.
— И к роскоши как спутнице успеха равнодушны?
— У меня есть вполне удобные дом и машина, а гонять понты я не любитель. Так называемая светская жизнь тоже не привлекает — моей персоне уделяется достаточно внимания в рабочем процессе. У меня даже смокинга нет — при необходимости беру его напрокат. И на красных дорожках я не завсегдатай. Где-то читал про опрос, сделанный нашими социологами — о чем люди больше всего жалеют в своей жизни. Самый распространённый ответ: сожалеют, что занимались нелюбимой работой. Я же занимаюсь любимой работой, за которую, к тому же, еще и хорошо платят.
— Ваш сын Владимир Любимцев много снимается в кино, играет в МХТ. Можно сказать, пошел по вашим стопам.
— Нет, так сказать нельзя. Он пошел своим путем.
— Но вы же наверняка помогаете его продвижению?
— Да, конечно: прихожу на Мосфильм с пистолетом и требую, чтобы его взяли на новую роль... Ну что за глупость! В том же театре существует официальная комиссия, которая отбирает выпускников театральных вузов. В ней много участников, и повлиять на их коллективное мнение я не могу. А главное, не хочу. В том-то и радость, что Володя все делает сам, и получается хорошо. Молодец, удачи ему. А помогать я всегда готов добрым советом, если сын о том попросит.
— Приближается лето — как его проведете?
— Как всегда, на съемочной площадке. Если очень повезет — смогу хоть ненадолго вырваться на рыбалку.
— Как рыбак рыбака не могу не спросить хоть про один памятный эпизод этой охоты.
— В паузах съемок одного фильма мы ездили на рыбалку на «голодный остров» — маленький островок посередине Волги без единого дерева. Однажды нам попался сом — настолько большой, что рыбина поломала катушку, импортную удочку, оторвала леску и ушла. Было очень обидно... К следующему нашему выезду я решил подготовиться «по-взрослому». Купил железный спиннинг, мощную катушку, самую толстую леску. И был уверен, что уж с суперкрепким крючком-тройником такая снасть не подведет. И вот в очередной свободный от съемок день мы сидели в катере наших местных друзей. Как вдруг, уже проплыв полдороги, вспомнили, что банки с холодным квасом остались в машине. Из питья на четверых у нас была только бутылка водки и литровый пакет яблочного сока. Перспектива пребывания целый день на солнцепеке с таким запасом жидкости казалась катастрофой. Выручила команда катера. Ребята отдали нам 5-литровый солдатский чайник с холодным чаем. С этим спасительным презентом мы наконец выгрузились на острове. Я собрал свою убойную снасть, насадил целый пучок червей и со всей силы закинул удочку. Раздался всплеск, как от увесистого кирпича, метрах в пяти от берега. Оказалось, я зацепил крючком чайник с чаем и со всей дури забросил его в Волгу. Так мы снова остались без воды на весь день. Рыбы в тот день мы, конечно, наловили, но взгляды моих товарищей по рыбалке я запомню надолго.