Андрею (так он назвался) далеко за 40. Выпускник Московского художественного института имени Сурикова, официально он работает преподавателем в детской изостудии. Не ради заработка, уточняет Андрей, а потому, что там предоставили помещение под мастерскую. Это дороже денег. На откровенный разговор с "Трудом" он согласился, чтобы "развеять миф, будто поддельные картины убивают имена подлинных авторов".
"Я НЕ УБИВАЮ ИМЕНА, Я ДОБАВЛЯЮ ПРОИЗВЕДЕНИЯ"
- А разве не это происходит, когда у произведения меняется автор?
- Скажите, вам не все равно, какой Айвазовский, фальшивый или подлинный, очутился в частной коллекции какого-нибудь олигарха? Вы очень печалитесь, когда некий бизнесмен совершает неудачную покупку? Плохо, когда подделки становятся музейными экспонатами и попадают в каталоги. А когда ими украшают загородные особняки за высокими заборами, это просто забавно. Частные коллекции есть элемент частной жизни, вот и все.
- Можете сказать, какие именно картины вы переделывали?
- Конечно нет. Их владельцы мне за это спасибо не скажут: пока фальшивка не разоблачена, она стоит, как подлинник, и будет только расти в цене. Но если говорить в общем, то я делаю из работ малоизвестных североевропейских художников второй половины XIX века произведения русских живописцев того же периода. При перелицовке на картине подправляются несвойственные русскому пейзажу детали - черепичные крыши сельских домов, слишком аккуратные дороги. Я называю это "добавить грязи".
- И что за художники получаются?
- Разумеется, не Левитан и не Куинджи. Это художники так называемого второго ряда, вроде "малых голландцев". Они сейчас в большой цене у коллекционеров: Шильдер, Боголюбов, Орловский, Киселев, Федоров, Крыжицкий, Судковский... Сотни две имен. Это хорошие музейные художники, но их картины сейчас невероятно переоценены. То, что реально стоит 10 тысяч долларов, на аукционах уходит за 100 тысяч. Но обратите внимание, я не отнимаю у русских художников имена, я добавляю им новые произведения.
- Но убиваете европейцев...
- Это дискуссионный вопрос. До революции, например, те же Киселев или Орловский были в России никому не нужны, они бедствовали. Богатые русские усадьбы украшали исключительно работами французов, итальянцев, немцев. Такая тогда мода была. Когда Павел Михайлович Третьяков стал покупать современных ему безвестных русских передвижников, на него смотрели как на белую ворону. Поэтому многие русские художники, особенно пейзажисты, подписывали свои полотна иностранными именами. Тем более что почти все русские художники второй половины XIX века учились в Европе и принадлежали к одной школе с европейцами. Стилистически они очень близки, как природа Северной Европы и окрестностей Санкт-Петербурга или Москвы. Я не исключаю, что привозимые сейчас с европейских аукционов пейзажи прошли двойную перелицовку: изначально они были русскими, потом, допустим, датскими, а теперь благодаря таким, как я, умельцам снова обрели подлинное авторство.
ТАБУРЕТКИ ПОД ХОХЛОМУ
- Мне не в чем оправдываться, - уверен Андрей. - Я картинами не торгую и перед законом чист. С совестью тоже все в порядке. В Москве серьезных собирателей антиквариата не более ста человек. Один из самых известных - президент Альфа-банка Петр Авен. Он разбирается в живописи не хуже профессионального искусствоведа. Ему и не предложат "фальшак". Но большинство коллекционеров - профаны, которым сказали, что антиквариат - это выгодный финансовый актив. Ну и возможность потешить тщеславие: вчера я торговал в ларьке, а сегодня хочу устроить у себя на даче мини-Третьяковку. Знаете, как эти нувориши пополняют свои коллекции? Приходят в галерею и говорят: "Мне бы лошадок или цветочков. Можно деревенских закатов". Сметают главным образом пейзажи как наиболее доступный для их интеллекта жанр. На втором месте - натюрморты. Со скрипом идет сюжетная живопись, нулевой спрос - на портреты, даже самые гениальные. При этом ценятся размеры картины: чем больше, тем лучше, а кто это, что это - неважно.
- А кто продает ваши подделки?
- Не знаю и знать не хочу. Мне приносят оригиналы и просят их, как мы говорим, русифицировать. Это мои старые, проверенные друзья. Сейчас они называют себя арт-дилерами, а в 90-е годы торговали на Арбате матрешками. Они меня здорово выручили, когда я вышел из Суриковки безработным художником. Матрешек не рисовал, но табуретки под хохлому расписывал, фальшивую гжель клепал. Однажды даже подделывал почтовые марки. Это было в 1992 году, когда рухнул Советский Союз и в мире вспыхнула мода на советскую символику. Меня попросили нарисовать марки с надписью "Почта СССР", когда такие уже не выпускали. Отпечатали их в Китае, разошлись они по заграничным филателистам, а я получил за работу 100 долларов - в те времена на них можно было месяц прожить.
На кого работают дилеры, я не интересуюсь. Может, на галерейщиков, а может, они напрямую связаны с коллекционерами с Рублевки.
- Сколько получаете за перелицовки?
- Сейчас 5-10 тысяч долларов за картину.
- Трудно подправить иностранную картину так, чтобы она стала русской?
- У студентов это точно не получится. Чтобы тонко подстроиться под стиль, надо прежде всего самому иметь крепко поставленную руку и хорошо разбираться в истории мировой живописи и творческой манере художника, которого подправляешь, а также в инструментах, которыми он пользовался (холстах, красках, лаках, грунтовке, кистях)... Этому студентов учат крайне поверхностно, потому что учить некому.
В последнее время появились совершенно невероятные краски, с такими свойствами, о которых большинство художников даже не догадывается. По химическому составу они идентичны старинным, и следы времени легко воспроизвести. Только надо знать как.
Всех секретов я не открою. Но есть, например, специальный французский лак, которым пользуются реставраторы Лувра. Его наносишь, и он сразу же создает кракелюр - характерные для старых картин трещинки. Затем нежно втираешь в них охру, имитируя "пыль веков". Подпись подделывается не отдельно, а вместе с целым углом картины.
Но тут главное не переборщить: некоторые художники в какие-то периоды свои картины не подписывали или помечали их другими способами (вот, в частности, для чего надо знать историю искусства).
В общем, сплошная химия и технологии. Кстати, современные методы позволяют даже начинающим художникам точно воспроизвести на холсте мазок кисти Рембрандта.
ВЕСЬ XVIII ВЕК - ЭТО НИКИТА НУЖНЫЙ
- Когда-то я и сам собирал антиквариат, но потом бросил это занятие, - продолжает Андрей.- У меня глаз наметанный: я же вижу, что на художественных салонах в Москве продается одно фуфло. И живопись, и мебель, и фарфор, и бронза, и нумизматика с фалеристикой - на 99% фальшивки, хотя и очень качественные. Самый наглядный пример искусной подделки - интерьеры богемного кафе "Пушкинъ" на Тверском бульваре. Даже специалисты из Лувра обалдели: "Это же подлинная французская мебель XVIII века, ей место в музеях". А весь этот XVIII век создал безвестный московский художник Никита Нужный. Он сам мог бы выставляться в музеях, но ценят пока его стилизации, а не самостоятельные произведения.
- От вашего рассказа как-то жутковато становится: нет ничего настоящего, вокруг одни подделки...
- А вы проще смотрите на вещи. Всем литературоведам отлично известно, что гениальные пьесы Шекспира написал не он, а другой англичанин, богатый аристократ, перед смертью решивший устроить величайшую в историю мистификацию. Ну и что? "Гамлет" от этого не перестал быть "Гамлетом".
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА
Владимир Петров, искусствовед
КАК СОЗДАЕТСЯ СПРОС
- Сумасшедший вал подделок, накрывший антикварный рынок, вызван тем, что в последние годы резко и совершенно необоснованно подскочили цены на русскую реалистическую живопись XIX века. А на всех желающих этих художников не хватает. Вот тут и приходят на выручку так называемые арт-дилеры. Они скупают на европейских аукционах за бесценок малоизвестных западных художников, затем эти картины в России перелицовывают и продают как русские. При этом моду на имена тоже диктуют арт-дилеры. Они выставляют на аукционе за 100 тысяч долларов какого-нибудь не слишком известного художника, реально стоящего в десять раз меньше. И сами же у себя покупают картину. Все! Отныне она войдет во все каталоги как купленная за 100 тысяч и при последующих продажах будет только расти в цене. Со временем ее начинают подделывать.
цена вопроса
ПОДМОЧЕННАЯ РЕПУТАЦИЯ
Дело антикваров нанесло ощутимый удар по репутации владельцев арт-салонов, дилеров и коллекционеров. Но в первую очередь оно подорвало авторитет государственных экспертов - искусствоведов. Это они давали экспертные заключения о том, что проданные Преображенскими поддельные картины являются подлинными.
- Музейных экспертов не в первый раз уличают в недобросовестной экспертизе, особенно это касается специалистов из Третьяковки, - утверждает известный специалист антикварного рынка, независимый эксперт в области поддельной живописи, один из составителей 7-томного каталога поддельных произведений искусства (уже вышло три тома) Владимир Рощин. - Только раньше об этом не говорили. К тому же эксперты всегда могут сказать, что добросовестно заблуждались. Вот только почему-то они заблуждаются тогда, когда цена картины от 100 тысяч долларов. Подлинность более дешевых картин они определяют точно.
Как утверждают сведущие люди, цена левого экспертного заключения зависит от суммы, за которую предполагается продать подделку. Эксперт получает до половины от предполагаемой стоимости.
не верь глазам
КАК ШАЛЯПИН ЧАСЫ ПРОДАВАЛ
Самым надежным свидетельством, подтверждающим подлинность антиквариата, считается провенанс (англ. provenance - происхождение, источник) - задокументированная история владения художественным произведением.
Это могут быть нотариально заверенные завещания и дарственные, оставленные автором произведения, каталоги выставок, репродукции или подробные описания вещи в старых журналах, газетах, письмах. Если продается ювелирное изделие, то его хорошим провенансом считается фирменный футляр, в котором оно хранилось.
Зачастую надежный провенанс намного повышает ценность антикварного предмета. Например, недавно в аукционном доме "Гелос" был выставлен золотой портсигар начала XX века с выгравированной на крышке памятной надписью о том, что это подарок автогонщику М. Сычеву, проехавшему 31 августа 1913 года на машине Lorraine-Dietrich одну версту за 22 секунды, что являлось всероссийским скоростным рекордом. Сам по себе портсигар стоил в пределах 5 тысяч долларов, но гравировка подняла его цену до 15 тысяч.
Но в последнее время научились подделывать и провенанс. Художник-перелицовщик Андрей поведал, как его друзья-дилеры однажды сбагрили за приличные деньги бросовую бронзу - аляповатые каминные часы неизвестного происхождения. Они сфотографировали часы, а потом с помощью "Фотошопа" изготовили "старинную" почтовую открытку: Федор Шаляпин облокотился на каминную полку, на которой стоят те самые часы. "Если бы покупатель догадался надорвать искусственно состаренную снаружи открытку, он бы увидел, что картон внутри свежий, белый", - сказал Андрей.
Но это курьез. Бывают фальшивые провенансы и посерьезнее. Как рассказал "Труду" самый компетентный в России эксперт в области русской пейзажной живописи Владимир Петров, в прошлом году в издательстве "Белый город", специализирующемся на выпуске книг по искусству, вышел альбом, посвященный творчеству известного художника-мариниста XIX века Алексея Боголюбова. А в нем уже на первых страницах - картина-перелицовка, принадлежащая кисти датско-немецкого художника Луи Гурлитта, который оценивается в России в 50 раз меньше, чем подлинный Боголюбов.
- Да и не в стоимости дело, - возмущается Владимир Петров. - Из-за этой фальшивки теперь убито имя настоящего автора картины.