Известный актер Михаил Ефремов продолжает праздновать свое 50-летие, не имея сил и желания остановиться
Как выйти из этого деликатного состояния? И можно ли заработать на политической сатире? Эти вопросы, остро стоящие перед виновником торжества, он обсудил с корреспондентом «Труда».
22 ноября вы будете отмечать свое 50-летие большим концертом. Кого позвали?
– Я человек рок-н-ролльный, заболел этой музыкой еще в юности, лет в 13, поэтому ее будет много – Гарик Сукачев, Женя Маргулис, Сергей Мазаев, Вася Обломов, с которым мы работали вместе над «Господином хорошим». Не обойдется, конечно, без Димы Быкова и Андрея Орлова, которые обязательно напишут что-нибудь новое. Это все мои друзья, с которыми мы бы и так собрались, но выдался вот такой удачный повод.
– Этот концерт вы назвали «Запоем». У вас и так образ, мягко скажем, эпикурейца, а тут…
– У меня все про это спрашивают. Но в слове «запой» – двойной смысл: это не только пить, но и петь, и я в этот раз делаю ударение на втором. Есть, конечно, зрители и журналисты, которые думают, что Ефремов – это такой актер-алкаш. Ждут, что я буду на сцене выпивать, а я выйду – и буду петь.
– В последнее время вы часто уходите от актерства в чистом виде. Участвуете в телепроектах, даете концерты. Почему?
– Не могу с вами согласиться. Все-таки все, что я делаю, связано с актерством. Тот же «Господин хороший» или «Гражданин поэт». Разве я в них не играл? Да и в театре я продолжаю играть – в «Анархии» Гарика Сукачева в «Современнике».
– Есть разница между вами на сцене театра и в телевизоре?
– Не думаю. Есть разные роли, я их исполняю, а где – не так важно. Я ко всем своим ролям отношусь внимательно. В театре играть психологически сложнее, там каждый раз проживаешь персонажа. В кино другой подход. Хотя задача всегда одна – не облажаться.
– Почему закрылся проект «Господин хороший»? Неужели сатирический формат больше не актуален?
– Думаю, Дима Быков и Орлуша напишут что-нибудь злободневное для концерта. Все это актуально, но на телевидении по-прежнему нет приличной злободневной сатиры. Наш проект закрылся, потому что деньги кончились. Так банально, да, но я надеюсь, что мы скоро возродим этот жанр.
– Значит, можно ждать продолжения «Господина хорошего»?
– Думаю, да. Мы уже работаем над этим.
– Близится Новый год, а вместе с ним пора корпоративов. «Господина хорошего» зовут?
– Было пару раз, приглашали на частные вечеринки. Не знаю, как с новогодними планами. Но если позовут – выступим, почему нет? Хотя не думаю, что кому-то захочется на свой праздник слушать злободневные стихи, а тем более платить за это деньги.
– Вы часто снимаетесь в откровенно плохих картинах типа «Самого лучшего фильма». Что это для вас – деньги, веселье?
– И то и другое. У меня ведь семья, шестеро детей, нужно их кормить. Это моя профессия, и она мало чем отличается от других. Вообще во многих таких фильмах у меня маленькие роли, которые занимают один-два дня съемок. А когда один день, всегда приятно сняться, тем более в хорошей компании. Ну и «Самый лучший фильм» я не считаю таким уж плохим. Это определенный жанр, для России новый, когда он только вышел, все удивлялись, как это у нас вообще возможно.
– Вы как-то говорили, что сами хотите снять фильм. Эти мечты еще живы? Знаю, что многие театральные зрители ждут возвращения «Шарманки».
– Да нет, не было никогда таких конкретных желаний. Были мысли о сценарии. А для того, чтобы вернуть «Шарманку», нужно время, а его просто нет. Но у меня есть планы на театральную работу, она будет после Нового года, но из суеверия пока ничего рассказывать не буду.
– Михаил Олегович, ваша семья – это театральная династия. Ваши старшие сыновья тоже уже играют в театре и кино. Вы гордитесь такой традицией?
– Я не парюсь по этому поводу. Меня часто сравнивают с отцом, говорят о фамилии… Но заниматься нужно тем, к чему душа лежит, иначе наворотишь дел. И в выбор своих детей я не вмешивался – это их решение, и они им, по-моему, довольны.