«Фактически я выступаю на мировой арене за СССР...»

Лучший боксер мира Дмитрий Бивол рассказал «Труду», как он шел к своим титулам

Особую радость и гордость вызывают те наши чемпионы, которую в непростое для российского спорта время продолжают добиваться больших успехов на международной арене. Александр Овечкин устанавливает рекорды результативности в НХЛ. Андрей Рублев и Даниил Медведев выигрывают крупнейшие турниры WTA. Чемпион мира по версии WBA в полутяж Дмитрий Бивол в 2022 году не только защитил свой титул в поединках с сильнейшими в мире бойцами, но и сделал это столь убедительно и красиво, что признан лучшим во всех весовых категориях профессионального бокса. Такой вывод был сделан по голосованиям The Ring и других журналистов, пишущих про единоборства, а также спортивной редакции Би Би Си и многих других авторитетных СМИ и международных спортивных организаций.

Подробно отвечая на вопросы корреспондента «Труда», Бивол продемонстрировал не только отличную реакцию, но и эрудицию, открытость и стремление к достижению больших побед в наступившем году.

Дмитрий Бивол (справа) после беседы с корреспондентом «Труда»

— Дмитрий, сейчас выстраиваются очереди за автографами на ваших портретах или боксерских перчатках. А чьи подписи вы мечтали заполучить в начале спортивной карьеры?

— В первую очередь Роя Джонса, Майка Тайсона и Шугара Рэя Леонарда. Но если бы это случилось, то после такого свалившегося счастья уже ничего другого мне стало бы не нужно. В том числе и этих постоянных тяжелых тренировок, без которых не достичь успеха. Но ещё перед боем с Рамиресом 5 ноября я даже не подозревал, что ассоциация журналистов, освещающих бокс, признает меня лучшим бойцом года. Хотя поединки против Рамиреса и Альвареса не просто так просто свалились на меня, а стали результатом работы промоутеров и менеджеров. Моё дело — тренироваться напряженно и правильно, чтобы быть всегда готовым к подобным «подаркам».

— Во всех поединках на профессиональном ринге вы имели явное преимущество над соперниками. Но все последние 10 выиграли по очкам.

— Да, такой цели — нокаутировать, не ставлю. Стараюсь действовать так, чтобы соперник думал «когда же этот бой наконец закончится?!» Бывало, что я мог пойти на обострение. Но сам я тогда тоже больше рисковал бы.

— Со спортивной точки зрения в полутяжелой весовой категории был бы самым интересным бой Бивола с Бетердиевым, который владеет остальными чемпионскими поясами. Какие у вас сложились отношения с Артуром?

— Друзьями мы с ним никогда не были и не могли быть. Когда я впервые попал в олимпийскую сборную России, он там был уже лидером в своей весовой категории. Хорошо, если удастся организовать объединительный бой. Но реальность такова, что он не вызовет за пределами России столь же большого резонанса, как если бы я и Артур бились против сильнейших зарубежным соперников. В первую очередь против Сауля Альвареса Канело — он в нашем весовой категории самый «раскрученный».

— Специалисты говорят, что Бетербиеву невозможно противостоять из-за его невероятно мощного удара...

— Так и есть. Он бьёт невероятно сильно, любого в нашем весе значительно превосходит в этом компоненте. Но бокс тем и хорош, что у нас нужно иметь не одно какое-то качество лучше, чем у других — как спринтеру скорость или стайеру выносливость, а целый набор компонентов на приличном уровне. Скорость, выносливость, сила, техника и прочее. У разных боксеров они развиты по-разному. Если доведётся встретиться с Артуром, будем искать его не самые сильные места.

— Ваш тренер Геннадий Машьянов славится умением послать в нокаут без применения кулаков — одним словом. Какие самые сильные выражения вы от него слышали?

— Если буду цитировать, когда Геннадий Юрьевич бывает недоволен, пришлось бы на всё время включать громкое «пи-и-и». Но вообще он очень интеллигентный человек и зря разбрасываться словами не будет. А если у него вырывается мат, это всегда с юмором и даже как-то поэтически. Но я его понимаю быстро и точно, и такими словами Машьянов может быстро корректировать технические ошибки в моей работе.

— Можно ли ожидать, что, одержав ещё несколько побед в своем весе, вы перейдёте с следующую категорию? Как сделал Усик.

— Есть такое выражение: «Вес надо уважать». Моя обычная масса 78 кг. Я боксирую в 79, потому что не хочу перенапрягать себя, сбрасывая до 76 кг. Но ради одного интересного предложения я мог бы опуститься до этого веса и провести там бой.

— В официальных боях вы ни разу не попадали даже в нокдаун. А от кого вы пропускали самые сильные удары?

— Пожалуй, в бою против Джо Смита 4 года назад. Интересно, что этот удар я видел. А если бы я его не видел, попал бы в тяжелый нокдаун. Самые опасные удары в боксе — невидимые.

— Хотите, чтобы ваши дети занялись боксом?

— Бокс — не тот вид занятий, куда надо отдавать детей волевым решением родителей. Мой старший сын с трех лет занимает хоккеем, сейчас ему восемь. Прогресс у него идёт. Я же сам занимался боксом с тех пор, сколько я себя помню, то есть, лет с пяти. Но изучая науки в институте имени Лесгафта, я осознал, что лучше все-таки приходить в наш вид спорта лет в 12. Физически сформироваться, и уж потом получать удары по голове. А были примеры, что начинали заниматься позже, и добивались больших успехов.

— Где хотели бы провести следующий бой?

— В Санкт Петербурге, ставшем для меня родным. Но это нереально из-за нынешней политической обстановки. А ещё хотел бы в Киргизии, где я родился и начал свой путь в боксе. Но ситуация такая, что ближайшие бои пройдут в других странах.

— Вы всегда подчеркивали большую роль отца в ваших успехах. Он на каком уровне боксировал?

— Не на высоком — занимался боксом лишь во время срочной службы в армии. Но он привел меня в бокс. Был периоды, когда он далеко возил меня на тренировки. Иногда участвовал в наших занятиях, помогал тренерам. И даже если я не ехал на соревнования, он возил туда моих старших товарищей. Многие киргизские боксеры его любят до сих пор, постоянно передают ему привет. Он большой фанат и знаток бокса. Анализирует моих будущих соперников и делится своими мыслями со мной, но в ненавязчивой форме. И со временем я всякий раз осознаю: а папа ведь был прав! Даже во время боя может крикнуть что-то очень уместное и своевременное. При этом он понимает необходимость субординации с тренером и никогда не влезает в наши отношения. Так что от него несомненна польза даже по ходу подготовки к бою. Перед моим поединком с Канело ему не дали визы, и мне очень не хватало рядом отца.

— Какая страна для вас — родина?

— Мама кореянка, отец молдаванин. Родной язык для меня русский, мой английский словарный запас составляет процентов 40 от русского. На простом уровне я могу говорить и за рубежом точно не потеряюсь, если окажусь вдруг один. По-киргизски плохо понимаю, так как общался в Токмаке в русской среде, в том числе и в секции бокса все занятия велись на русском языке. Мой отец по-молдавски говорит, а мама по-корейски — нет. Ни я, ни она в Корее не были. В начале 2000-х годов я посетил несколько занятий корейского языка, но не смог чему-то научиться. Мне было 10 лет, и наша группа была из людей разного возраста. Я родился в СССР, родители познакомились в России, до 12 лет жил в Киргизии, потом в Санкт Петербурге. И я для себя решил, что я — плод и даже воплощение Советского Союза.

— Где вы тренируетесь?

— Во Дворце творчества юных, где я начинался бокс для в Петербурге, тренируется молодежь, и всегда зал занят. Так что хожу в «Fight Фабрика». Там есть подходящие товарищи, с кем можно не только месте выполнять упражнения, но даже спарриговаться. Кроме Машьянова, со мной работает также экс-чемпион мира среди профи Дмитрий Кириллов. Сначала он был моим тренером по ОФП. Сейчас подменяет Геннадия Юрьевича на многих занятиях. У них также тренируется Сергей Кузьмин (один из сильнейших в Европе супертяжей) и другие ребята. Но значительная часть моей подготовки к боям проходит в США.

— В чем особенности вашего настроя перед боем?

— За несколько дней не думаю ни о чём, что может происходить по его окончанию. Становлюсь эгоистом — так что с какими-то просьбами даже близким людям лучше ко мне не обращаться. Много слушаю музыки. Не только Виктора Цоя, а вообще самых разных жанров. Геннадий Юрьевич старается перед боем внушить, что я лучше своего соперника, и он мне не ровня.

— Какие виды спорта, кроме бокса любите?

— В тренировке боксера большой удельный вес составляет легкая атлетика, разные её дисциплины. Много бегаю кроссы, но по сравнению с другими профессиональными боксерами этот компонент у меня ниже среднего. А вот в спринте дела получше. Ещё проживая в Киргизии, неплохо выступил на соревнованиях в беге на 200 метров — даже грамота сохранилась. Немного занимался футболом, и вместе с командой завоевал медаль. Но рьяным болельщиком не являюсь. Предпочитаю самому заниматься спортом, а не сидеть полтора часа у телевизора. Рядовые матчи РПЛ не смотрю, а за российские команды на международном уровне люблю поболеть в компании друзей и товарищей. Так же, как и главные события на Олимпийских играх.

— Вас специалисты уже сравнивали с Рэем Леонардом, Роем Джонсом и другими великими боксерами прошлых лет. Как это воспринимаете?

— Я сам не хотел бы себя с ними сравнивать. Хотя бы потому, что я учился на их боях, а не наоборот. Но бокс тоже развивается, и с каждым очередным поколением, надо полагать, уровень мастерства растёт — как в легкой атлетике, плавании и других видах спорта. По объективным подсчётам, у меня один из самых низкий процент пропущенных ударов.

— Случались у вас схватки с будущими соперниками за пределами ринга?

— К счастью, нет. Бывало, что по разным причинам они говорили лишнее. Например, Рамирес в интервью постоянно заявлял, что Бивол избегает боя с ним, хотя сам конечно понимал, что на самом деле всё зависело от участников переговоров и от условий, в том числе финансовых, которые нам ставили. Но Рамирес всё «валил» на меня, чтобы привлечь к себе дополнительное внимание. В основном соперники попадались адекватные. Но и дружбы ни с кем не сложилось в дальнейшем. Разве что регулярно переписываюсь в соцсетях с доминиканцем Феликсом Валера, у которого шесть лет назад я впервые отобрал звание чемпиона мира.