Недавно в МХТ им. Чехова прошла премьера спектакля «Идеальный муж». Дарья Мороз сыграла в нем бизнес-леди
Жену важного чиновника, которая благодаря мужу выигрывает тендеры на все госзаказы. Постановку, разоблачающую темные стороны современной российской действительности, называют самым скандальным спектаклем сезона. Ее автор – радикальный режиссер Константин Богомолов, муж Дарьи Мороз.
О нашумевшем спектакле и о своем сотрудничестве с Богомоловым актриса рассказала «Труду».
- Полтора года назад вы говорили, что российская публика не готова к восприятию умных и сложных спектаклей. Теперь, после успеха «Идеального мужа», подпишетесь под своими словами?
– Сейчас я скажу, что зрители еще не готовы к провокативному театру. Театру не милых, а неуютных историй, от которых становится не по себе. По этому принципу живет сегодня европейский театр, а наша публика еще только-только начинает в это дело «въезжать».
– У перекупщиков стоимость билетов на «Идеального мужа» достигала 30 тысяч рублей. Получается, в первых рядах сидят те, кто является в спектакле объектом сатиры?
– Они не только в первых рядах – зачастую это большая часть партера. Во время этого спектакля очень интересно наблюдать за реакцией зрителей. На первых же песнях одного из главных действующих лиц, Лорда, в зале происходит разделение. Одни ржут, узнавая в происходящем кремлевские концерты шансона, а другие с удовольствием подпевают.
– Чем вам дорог этот спектакль в целом и ваша роль Гертруды в частности?
– Моя Гертруда – железная леди, которая в жизни ни о чем не задумывается и существует по четко выстроенной ею самой схеме. Для меня это роль на взросление, потому что, хотя Гертруде и 32 года, у нее уже такое статусное восприятие самой себя, как будто она матрона лет 45.
Конечно, для меня очень важно, что у нас в спектакле сложилась фантастическая команда абсолютных единомышленников. Это не так часто в театре бывает. Вообще этот спектакль стал первым, где я столкнулась с необходимостью настолько энергетически вкладываться. На мой взгляд, «Идеальный муж» очень важен агрессивной драйвовой энергией, с которой каждый из нас, вне зависимости от величины роли, должен работать. Со сцены я почти выползаю.
Сам выпуск «Идеального мужа» для меня прошел тяжело, я практически неделю ничего не ела. Нервничала, хотела, чтобы в спектакле все сложилось...
– Вы говорили, что ваша встреча с Константином Богомоловым произошла, когда в профессии для вас настал момент кризиса…
– В Школе-студии МХАТ нас учили идти от внутреннего переживания к внешнему, погружаться в роль, буквально выдавливая из себя эмоции. Мне всегда было сложно это делать: я по природе очень сдержанный человек. И в какой-то момент я почувствовала некую выхолощенность. Я не понимала, откуда брать эмоцию, мне не хотелось больше выдавать результат на сцене исключительно за счет каких-то технических наработок. В этот сложный для меня период мы с Костей начали репетировать спектакль «Волки и овцы». Костя с самого начала точно почувствовал мою природу – совсем не мягкую, а достаточно жесткую. Режиссеры почему-то часто видят меня в роли обиженной судьбой русской женщины, а у меня другая суть.
Костя проповедует гораздо более жесткий театр, чем тот, к которому мы привыкли на отечественной сцене. Все актерские штучки и наработки он выжигает каленым железом. И меня убедил в том, что на сцене надо свободно дышать, разговаривать своим, а не чужим голосом. Спустя некоторое время я поняла, что в моей работе все налаживается. Мне очень близки Костины требования: создание особой энергетики на сцене, почти немецкая жесткость произнесения слов…
– Ваш муж – режиссер, вы – актриса. Так было и в семье ваших родителей: Юрия Мороза и Марины Левтовой. Взаимоотношения в вашей семье похожи на родительские?
– У нас с мужем более темпераментная семья. У Кости много цыганской крови, и, кстати, наша дочь в этом на него похожа. А что касается профессиональных дел, мои родители всегда разделяли работу и семью, и мы с Костей стараемся делать так же.
– Вашей дочери Ане 2,5 года. В театре она уже была?
– Мы ее водим на детские спектакли для общего развития. Ей это нравится, она смышленый, контактный ребенок, и представление смотрит, ни на что не отвлекаясь. Но если вы имеете в виду закулисье, то приучать к нему Аньку я не вижу смысла.
– По вашему признанию, вы очень амбициозный человек. Каких высот в профессии хотели бы достичь?
– Скажу так: в Голливуде есть много хороших артистов, а Мэрил Стрип одна. Мне бы хотелось почувствовать себя такой же незаменимой.
– В сознании многих отечественных актеров именно работа в Голливуде – вершина успеха.
– Я достаточно объективно оцениваю себя для того, чтобы мечтать о Голливуде. Из других стран туда берут сниматься в основном красивых девушек, а у меня достаточно странное лицо. Кроме того, я не была бы удовлетворена съемками в эпизодах или в B-movie. И вообще я считаю, что реализоваться в полной мере русскому артисту ни в Европе, ни в Америке невозможно. Мы по-другому выучены.
Хотя думаю, что в каком-нибудь стоящем проекте в Европе я, в совершенстве зная английский и изучая немецкий, сняться бы могла. И это было бы очень интересно. Так же как и побывать на европейском фестивале с крутым русским артхаусным фильмом. Но пока в отечественном кино все несколько плачевно.
– Вы действительно так считаете?
– Хорошие фильмы, вышедшие за последние годы, можно пересчитать по пальцам. Но я все-таки надеюсь, что в какой-то момент все наладится, придет новое поколение интересных режиссеров. И тогда можно будет реализовываться здесь. К счастью, у меня всегда есть театр, и это очень держит на плаву.
– А в кино вы сейчас снимаетесь?
– Да, параллельно в двух проектах. Один из них – семейная сага с рабочим названием «Дом с лилиями», его снимает Владимир Аркадьевич Краснопольский. Это абсолютно советское кино в самом лучшем смысле этого слова. Играть в нем надо так, чтобы душа рвалась на куски, то есть это процесс обратный тому, что мы делаем с Костей. Но я сознательно согласилась на такую работу, потому что подобный опыт тоже важен. И мне это интересно, хотя работа дается достаточно трудно…
– И играете вы там как раз обиженную русскую женщину.
– Почти. Моя героиня тихая, забитая войной. Зато во втором проекте – «Долгий путь домой» режиссера Ольги Добровой-Куликовой – у меня острохарактерная роль очень яркой женщины, певицы Нади. Кстати, по сюжету она – мать героини, которую играет Лиза Боярская.
– Я знаю, что вы помогаете инсулинозависимым детям…
– 28 марта прошло официальное открытие благотворительного фонда помощи инсулинозависимым детям и беременным женщинам «Быть вместе». Я – его лицо и один из членов попечительского совета. В России около 16 тысяч инсулинозависимых детей, и у них множество проблем и материального, и психологического, и юридического характера. Всем этим займется наш фонд. Нас поддерживают много моих знакомых: Саша Скляр, Юра Грымов, Игорь Золотовицкий, Диана Гурцкая, Сергей Доренко… Проблема оказалось достаточно сложной, мне пришлось много нового для себя открыть. С другой стороны, кому, как не нам, людям, у которых есть связи, заниматься подобными вещами.
Один из проектов фонда, «Расскажи сказку», курирую лично я. Он предполагает создание спектаклей и чтецких программ с приглашенной звездой. Ползала заполнят инсулинозависимые дети. А на другие места будут продаваться билеты, вся выручка от их продажи поступит в наш фонд. Его пополнят также средства, вырученные от продаж компакт-дисков со сказками в исполнении известных актеров. Мы уже записали несколько сказок с Сашей Семчевым, Максом Матвеевым и Ксюшей Лавровой-Глинкой.
Дарья Мороз родилась 1 сентября 1983 года в Ленинграде в семье актрисы Марины Левтовой и режиссера Юрия Мороза. В трехмесячном возрасте дебютировала в роли младенца в картине Динары Асановой «Милый, дорогой, любимый, единственный». В школьные годы снялась еще в нескольких фильмах. В 2003 году окончила Школу-студию МХАТ (курс Дмитрия Брусникина и Романа Козака) и была принята в труппу МХТ им. А.П. Чехова, где и работает до сих пор.
Снимается в кино.
В 2009 году получила премию «Ника» за роль в фильме «Живи и помни».