Этим февральским утром экипаж вертолета спасателей Ми-8, которым командовал майор Юрий Пухнаревич, вылетел на поиски пропавшего Ми-24, который 3 февраля нынешнего года в районе Ханкалы внезапно исчез с экранов радаров, не откликнулся на позывные с земли.
За предыдущие семь дней это было уже третье серьезное летное происшествие. Первое случилось, как многие помнят, 27 января близ Шелковской, когда в результате катастрофы Ми-8 погибли 14 человек, среди которых были заместитель министра МВД РФ Михаил Рудченко и заместитель Главкома внутренних войск МВД РФ Николай Гаридов. Уже на следующий день, 28 января, близ Ведено бандиты обстреляли еще один Ми-8. При этом были ранены трое, а изрешеченный пулями вертолет продолжить полет не смог.
Но самым загадочным стало исчезновение 3 февраля Ми-24. В случае ЧП экипаж обычно успевает "бросить в эфир" хотя бы пару слов. Здесь же все произошло при полном молчании. Поиски велись уже четвертые сутки, в них включились не только поисково-спасательная служба, но и вертолеты армейской авиации, пограничных войск. Экипаж Юрия Пухнаревича делал по три вылета в день, проводил в воздухе по шесть часов ежесуточно, но следов исчезнувшего вертолета обнаружить не удалось.
...Утро 7 февраля совершенно не предвещало беды, погода была нормальной, а экипаж - уверен в своей машине, 1991 года выпуска и недавно вышедшей из капитального ремонта. 20 лет летной практики за плечами майора Юрия Пухнаревича. Более 2000 часов налетал штурман звена Юрий Плахтеев, который к тому же имеет два ордена за боевые действия в Афганистане.
В пилотской кабине, кроме командира и штурмана, находился бортовой техник Алексей Лебедев. Двое других спасателей - старший прапорщик Перченко и фельдшер Курсик, а также пятеро спецназовцев летели в отсеке для пассажиров.
Командир крепко сжимал штурвал, бортовой техник следил за показаниями приборов, а штурман сквозь стекла глядел вниз, пытаясь найти хоть какие-то следы разыскиваемого Ми-24. Предгорья уже были обследованы, сектор поиска сузился и приблизился к окраинам Грозного.
Вдруг, на 20-й минуте полета, вертолет резко дернуло влево и стало раскручивать вокруг оси. Командир потянул штурвал, пытаясь вывести машину из дьявольского вращения, но это оказалось невозможно. Плахтееву запомнилась такая деталь: помимо его воли у штурмана вышибло слюну изо рта и тут же приклеило ее к стеклу. Затем с невероятной силой к правому окну припечатало его самого. Плахтеев попытался оторвать от стенки кабины руку, но не смог: ее будто накачали свинцом.
Вращение вертолета продолжалось всего несколько секунд. Затем машина, потеряв управление, начала камнем падать на землю.
Беда с вертолетом произошла на высоте 50 метров. Предельно низкая высота для раскрытия парашюта - 60. Но дело не в этом десятке метров. По неписаному правилу экипажи Ми-8 отказываются от парашютов: "Я выпрыгну, а пассажиров оставлю погибать?" - так объяснил журналистам штурман Плахтеев принципы профессионального кодекса чести.
Юрий увидел, что они падают на заброшенные дачные участки близ Грозного. "Хоть бы не попали в глаза", - подумал Плахтеев о стремительно приближающихся к вертолету голых ветках деревьев и непроизвольно прикрыл глаза рукой. От удара о землю штурмана вышвырнуло из вертолета. Придя в себя, он пошевелил руками и ногами - целы! Встал на колени и готов был целовать землю. Но тут начали рваться снаряды и боеприпасы, которые везли спецназовцы в вертолете. Плахтеев что было сил побежал прочь. От перенесенного шока он не чувствовал боли, хотя впоследствии врачи обнаружат у него черепно-мозговую травму и трещину в шейном позвонке. Вдалеке он увидел Лешу Лебедева, бортового техника, который тоже стремительно удалялся от загоревшегося вертолета. Бежал Алексей, как потом выяснилось, с двумя переломами ноги, но в шоке не чувствовал никакой боли. Спустя несколько минут он упал на землю и больше не смог сделать ни шага. Сильнее всех из троих членов экипажа пострадал командир Юрий Пухнаревич, несколько дней назад его доставили в реанимационное отделение Ростовского госпиталя. Эти трое так и не смогли ответить на вопрос, почему из десятерых находившихся в тот день на борту судьба сберегла именно их. 7 февраля 2002 года они считают своим вторым днем рождения.
Комментирует заведующий кафедрой проектирования вертолетов Московского авиационного института доцент Юрий ИГНАТКИН:
- Вертолет Ми-8 в принципе может приземлиться даже в случае полного отказа двигателя в режиме авторотации практически с любой высоты. Дело в том, что лопасти винта воздушной машины продолжают вращаться при падении за счет восходящего потока воздуха. Это и обеспечивает достаточно мягкую посадку. При испытании, сертификации вертолетов обязательно производится несколько приземлений в режиме авторотации. Пилоты Министерства обороны также на практике отрабатывают режим посадки с отключенным двигателем.
Какое-то время назад это же проделывали все пилоты гражданской авиации. Сейчас, правда, от подобной практики отказались. Ведь это очень опасно, и многое зависит от мастерства экипажей. В момент непосредственной близости от земли необходимо взять на себя так называемую ручку "общего шага". Она резко увеличивает угол атаки лопастей, что еще больше затормаживает падение. Но если проделать это хотя бы на несколько секунд раньше, то вращение лопастей сильно замедлится, и воздушная машина войдет в режим свободного падения. Спасти ее уже не удастся.
Что же касается случая, о котором речь идет в публикации, то делать какие-то однозначные выводы до конца расследования рано. Я не припомню примеров подобного рода в своей практике. В любом случае надо, очевидно, отдать должное мужеству и мастерству пилотов, сумевших сохранить хоть чьи-то жизни в этой экстремальной ситуации.
Подготовил Олег ЗОЛОТОВ.