Как директор подмосковного совхоза Павел Грудинин посрамил скептиков, рейдеров и либералов
Немного истории. В марте 1992-го Верховный Совет РФ утвердил список наград новой России, где не нашлось места званию «Герой Соцтруда». К тому времени социализм приказал долго жить, но труд в любую эпоху — основа благополучия страны и народа. Неслучайно спустя 21 год Владимир Путин восстановил справедливость, вернув звание Героя Труда. А наша газета сделала это еще раньше: с 2002 года мы награждаем своих самых достойных персонажей, авторов и экспертов знаком «Герой «Труда». Награда, разумеется, не претендует на статус государственной, но вручается людям исключительно достойным, добившимся своими трудами и талантами успеха и общественного признания. Среди первых лауреатов были выдающийся хирург Валерий Шумаков, глава МАКа Татьяна Анодина, совсем юный в ту пору певец Николай Басков... А еще директор знаменитого подмосковного совхоза имени Ленина Павел Грудинин. С ним, вместе со своими земляками выстоявшим наперекор всем испытаниям и соблазнам, встретился наш корреспондент.
Этот подмосковный совхоз самим фактом своего существования опровергает разговоры о том, что заниматься сельским хозяйством у нас абсолютно невыгодно и что земли в ближнем Подмосковье надо лишь делить, застраивать и продавать. Нет и нет! На местных плантациях выращивают треть товарной российской клубники, местные коровы дают по три ведра молока ежедневно, а урожаи яблок, картофеля и овощей — как на лучших фермах Франции и Германии. Бывший советский совхоз был и остался миллионером, пережив приватизацию, лихие 90-е, дефолт и атаки рейдеров.
— Как нам это удалось? — Павел Николаевич пожимает плечами. — Да просто боролись, не опускали руки. Сучили лапками, как лягушка в кувшине. Родное государство подливало, топило, а мы карабкались наверх. В Подмосковье было 15 плодово-ягодных хозяйств, а выжили мы одни.
— Ну а за счет чего? Каков главный рецепт?
— Мы сохранили коллектив, работящих людей. А это главный капитал. Я езжу по стране, и, признаюсь, такое впечатление, что многие просто-напросто работать разучились. Когда у нас начинается сбор земляники, люди без вопросов встают в пять утра, заканчивают в десять вечера, а рано утром снова на работе. И не только ради заработка, для них труд — норма жизни.
— Как это — «не только ради заработка»? Ведь рядом, под боком, столица, где за те же деньги не обязательно так горбатиться.
— В столице можно получать больше, но у нашей жизни за кольцевой дорогой свои преимущества. В совхозе все свое — дом культуры, фитнес-центр, школа и детский сад, парки и пруды с лебедями. Глава сельского поселения сказала хорошую фразу: «Мы строим общество социального оптимизма». Мне такая постановка вопроса нравится. Что касается заработков, то по итогам прошедшего года в среднем получилось 73 тысячи рублей в месяц на брата.
— Это работники. А, если не секрет, что получили акционеры?
— Такую же зарплату, как и все. Дивидендов мы уже 20 лет не выплачиваем. Это не альтруизм, а разумный порядок вещей. Если нечего делить, то нет конфликта между акционером и наемным работником. За это, к слову, надо рейдерам сказать отдельное спасибо. Для защиты хозяйства мы были вынуждены консолидировать пакет. Теперь среди акционеров единомышленники и соратники, которые каждый год большинством голосов принимают решение всю прибыль направить на развитие. Так что офшорных счетов у совхозной аристократии нет.
— А рейдеры? Неужто больше не донимают?
— Вроде отбились. Хотя если ты ведешь бизнес на такой лакомой земле, то у многих «эффективных менеджеров» крутится вопрос: ну что он там возится с этой земляникой да морковкой, нет чтобы землю поделить да продать... Но это точно не к нам!
Кстати, если задуматься, ситуация не новая, такое бывало и век назад, и раньше. Вспомните чеховского Лопахина, вырубившего вишневый сад. Но есть и другая — крестьянская — идея. И она пока побеждает в отдельно взятом хозяйстве. Тут мне могут ткнуть в глаза громадный торговый комплекс VEGAS, выросший пару лет назад на пересечении Каширки и МКАД, как раз на бывших землях совхоза имени Ленина, напротив поселка, где живут его работники. Глядя на «стройку века», многие думали, что не устоял совхоз под напором большого бизнеса.
— Тут другая история, — возражает Павел Николаевич. — Когда столица взялась поливать дороги реагентами, у нас засохли даже березы защитной полосы. Сегодня на двести метров от МКАД полоса отчуждения, там ничего производить нельзя. И мы избавились от этой земли в обмен на 10% бизнеса торгового комплекса. Потом свою долю продали, на эти деньги построили складские помещения, которые сдаем в аренду. Столица рядом, и этот бизнес сегодня нам приносит хорошие деньги.
Хотя на первый взгляд, куда проще было бы совхозу взять кредит в банке на тот же самый склад. Но директор от моего предложения аж поперхнулся:
— Кредит? Да в наших условиях это самый короткий и верный путь к разорению. У нас даже субсидированный кредит для села — под 7-8% годовых. Причем механизм таков, что ты сначала по коммерческой ставке расплачиваешься с банком, а потом полгода ждешь, когда государство тебе разницу вернет. Или не вернет, если какой-нибудь чиновник заартачится. Это не помощь, а вымывание оборотных средств и настоящая кабала. Вот я был у фермера под Ростоком, в Верхней Померании. Так ему банк выдал кредит под 1,5% годовых на 10 лет. И это даже не считается помощью, потому что основную поддержку он получает от государства — по 500 евро за гектар засеянного поля. То есть просто за то, что занимается сельхозпроизводством и кормит немцев.
Так что скажем прямо: совхоз Грудинина и в сегодняшних условиях прибылен не благодаря, а вопреки государственной финансовой политике. Как барон Мюнхгаузен, они вытаскивают сами себя из болота.
— Заработали на продаже клубники, картошки или акций VEGAS — все вкладываем в производство, — делится Павел Николаевич. — Вот сейчас строим ферму по последнему слову техники, закупаем для нее в Голландии четырех роботов за 700 тысяч евро. Модернизация — это очень дорогое удовольствие, хотя сколько шума поднято вокруг этого слова...
— А еще есть такие слова, как «санкции» и «импортозамещение». Вы расширяете производство, потому что санкции помогли и появилась ниша на рынке?
— Это давно было в наших планах, ибо молоко — хороший бизнес. А санкции сегодня никому помочь не в состоянии. Чтобы заполнить нишу, надо увеличить производство, то есть вложить деньги. Инвестировать из собственных доходов, как это делаем мы, могут очень немногие. Про кредитную петлю мы уже говорили.
— Вы долго были депутатом областной Думы. Как директору легче — с мандатом или без?
— Без мандата проще говорить что думаешь. Но, с другой стороны, бывает так за державу обидно, что кулаки сжимаются. Ну как могли подмосковные депутаты проголосовать за лишение льгот пенсионеров? Приходит ко мне человек, который 40 лет вкалывал, и говорит, что не может к сыну поехать в соседний район. Такие чувства накатывают!
Слушаю Грудинина — и тревожно делается. Что будет с этой землей потом, когда он со товарищи уйдет на заслуженный отдых? Хотя Павел Николаевич сам о том же тревожится. В январе в совхозе появилась экодеревня для детей. Посреди старого яблоневого сада бревенчатые постройки: изба с русской печью и самоваром, птичники, коровник, конюшня, загон для коз. Настоящая ферма, только маленькая. В будни сюда привозят школьные классы и ребят из детдома, в выходные — экскурсии для всех желающих. Заведует мычащим и блеющим хозяйством студент Тимирязевки Данила Козлов. Он для детей волшебник вроде Гарри Поттера. Позволяет делать невообразимые вещи: кататься на лошадках, брать в руки утенка, молоть из зерна муку, кормить морковкой козла Бориса и доить корову.
— Многие буренку только в мультиках видели или в рекламных роликах, — говорит Грудинин. — Заходят к нам пигалицы и спрашивают: «Почему это у вас корова не синяя?» А разве нормально, когда ребенок парное молоко боится пробовать, поскольку не знает, какое оно, настоящее, на вкус. В прошлом году мы поставили молокоматы, пока на своей территории. Прекрасное молоко по 50 рублей за литр. Народ распробовал и раскупает на ура. Один мужик 20 литров в пластиковые канистры залил. Спрашиваю, зачем? А я, говорит, сыр делаю, себе и детям.
— Ну, сыр, наверное, дешевле все-таки в магазине купить...- Я бы не советовал. Если по-честному, без пальмового масла и прочих фокусов, то для килограмма сыра потребуется 10 литров молока. А еще производственные расходы, зарплата, транспорт, налоги, торговые сборы... Сыр получается минимум 400 рублей за килограмм. Все, что дешевле, — подделка. Недавно Роспотребнадзор проверил 26 видов масла, так из них 21 оказался фальсификатом.
— Но это ведь опасно: штрафы, бизнес прикроют?
— Ничего подобного. Никто не рубит сук, на котором сидит. Вот скажите, сколько среди наших покупателей тех, кто готов выложить за кило сыра 400-500 рублей? А фальсификат дешевле, потому контролеры на него и смотрят сквозь пальцы. Если бы сейчас производителей поголовно заставили перейти на ГОСТы, то все бы увидели пустые прилавки, как при развитом социализме. Мы для себя задачу решили просто. Купили сепаратор, маслобойку и делаем молочные продукты для себя. Я в этом году поставил задачу пока по тонне молока перерабатывать. На первых порах для своих работников, а там посмотрим, как бизнес пойдет.
Грудинин уже 20 лет директором. По этому поводу шутит, что даже за убийство столько не дают. А если всерьез, то на этой «расстрельной» должности столько продержаться может только неисправимый оптимист. Никто другой не додумался бы выпустить совхозный календарь, где на переднем плане сам Грудинин улыбается в усы, а поверх надпись: «Все будет хорошо!».
— Я все время думаю, как людям настроение поднять. Это не идеология, а, если хотите, расчет: человек в добром настроении работает в охотку и с надеждой смотрит в будущее. Уверен, рано или поздно должны и у нас крестьяне зажить как французские или немецкие фермеры. А что? Работаем мы не меньше и не хуже, нация креативная, вон сколько талантов. Но для их реализации нужны условия, а их придумываем не мы.
Есть бородатый анекдот про прапорщика, у которого две мысли в голове. Одна до обеда — где украсть? Другая после — кому продать? И вот у меня впечатление, что кресла больших и малых начальников заняли прапорщики.
— У вас есть объяснение, почему так?
— Есть версия. У нас кадры подбирают не по опыту и не по знаниям, а по принципу личной преданности. Свой человечек, как не дать ему хорошую должность... А тот соглашается, даже если ничего на этом поприще не смыслит. «Эффективные менеджеры» берут целые отрасли и рулят в кювет, не имея ни планов, ни мыслей.
— А какие планы у директора Грудинина на этот год?
— Надеюсь, преподнесем подарок нашим детям. Англичане пришли к выводу, что только 10% школьников хотят учиться. Остальные идут в класс как на каторгу. И сейчас пытаются повернуть вспять эту тенденцию. Я был в лондонской школе, на которую потратили 59 млн фунтов. Все образовательные технологии на высшем уровне, все продумано до мелочей... Мы сейчас достраиваем школу, которая, очень надеюсь, будет не хуже. Так что приходите на открытие 1 сентября.
— А что хотите пожелать в наступившем году?
— Чтобы в государственной политике восторжествовал здравый смысл. И еще патриотизм — но в хорошем смысле слова. Это когда не бегаешь за кем-то с дубиной, а обустраиваешь жизнь — в своей деревне, области, стране. Патриот не прячет деньги в офшоре, не строит замки на Лазурном Берегу. Он вкладывает свои средства и силы в свою землю, в детей и делает жизнь на родине лучше. Вот такие настроения должны быть во власти. Добиться бы такого — и тогда уж точно все будет хорошо!