Традиционный обзор книжного рынка от «Труда»
Среди героев, открывавших Антарктиду, много наших, что нашло отражение в названиях ее берегов и островов во всех атласах. А эта полярная страничка воспета Владимиром Высоцким: «Вы водочку здесь буздыряете / Большими-большими глотками, / А он себя шьет, понимаете, / Большими-большими стежками». Песня о хирурге, удалившем себе аппендикс на полярной станции. А глагол «буздырять», кстати, позаимствован у Даля, тоже исследователя глубин — только уже великорусского слова. Да, немало сделано, открыто и спето жителями одной шестой части суши!
Врач, этнограф и величайший подвижник русской словесности Владимир Иванович Даль (1801-1872) считал себя «не указчиком языку, а служителем, рабом его». Призывал дорожить народным языком, вырабатывая из него «язык образованный», ибо другого источника нет, есть лишь притоки. «Кто на каком языке думает, тот к тому народу и принадлежит. Я думаю по-русски» — это тоже Даль. По-его, речь наша — это «видимая, осязательная связь между душой и телом, духом и плотью». Как и Пушкин, он «с жаром и усладою» прислушивался к живым словам и оборотам, жадно хватая их на лету и записывая. Постепенно записи (а продолжалось это более полувека) выросли так, что «при бродячей жизни стали угрожать требованьем особой для себя подводы...». В знаменитом словаре — около 200 тысяч слов и свыше 30 тысяч пословиц и поговорок. Издание щедро снабжено иллюстрациями Виктора Васнецова и Ивана Билибина.
Вторая часть дилогии о шестидесятниках прозаика, лектора, публициста, но в первую очередь — поэта, который, правда, свои стихи публикует все реже. Видно, время непоэтическое. А вот в 1960-х поэты собирали тысячи благодарных слушателей в Политехническом и вокруг памятника Маяковскому. Портреты тех поэтов субъективны, о чем Быков предупреждает. О тех, кого знал лично, написал с особой нежностью. Евтушенко и Вознесенский, Матвеева и Слепакова — это не столько очерки, сколько пылкое признание в любви к старшим собратьям по цеху. Хотя и там не только комплименты, автор строг в разборе гитарных баллад Галича или высокопарностей прекрасной Беллы Ахмадулиной, критичен к позднему Бродскому или раннему Высоцкому. Маловато сказано о «сценаристе нашей жизни» Шпаликове. В целом же получился обаятельнейший сборник литературно-критических, отчасти мемуарных очерков о поэтах, времени и, конечно, о себе (Быков — человек-оркестр, из его книжек автора, как из песни слова, не выкинешь).
«Так кто же открыл Антарктиду? Каждый говорит о своих соотечественниках, но спорить не о чем: конечно же, Беллинсгаузен и Лазарев. Они первыми полностью обогнули и описали материк, но участники экспедиции 1820-1821 годов не смогли нигде высадиться и установить наш триколор, поэтому честь открытия континента разделена с норвежцами. Сделавшими это в конце XIX века, через 75 лет после русских...
Этими и множеством других уточнений, связанных с подвигами первопроходцев, наполнена книга. Она рассказывает и об уникальном климате и животном мире, о нынешнем состоянии станций в Антарктике и Арктике. Экспедиция Скотта погибла, потому что распаялись на страшном холоде канистры с керосином. Великая северная экспедиция была предпринята 150 годами раньше по секретному плану Петра I — с целью добраться до Китая и Индии, минуя враждебных европейцев. На станции «Новолазаревская» советский врач Леонид Рогозов сам себе вырезал аппендикс, а на Таймыре, за тысячи километров от фронта, во время Великой Отечественной был бой с прорвавшимся туда фашистским крейсером «Адмирал Шеер», который мы выиграли... Есть что вспомнить, честное слово!