БОМЖ ПО ПРИКАЗУ КОМАНДОВАНИЯ
Эту справочку выдал майору запаса войск химзащиты Евгению Егорушкину чиновник. В графе, откуда прибыл, он написал: бомж - гражданин без определенного места жительства. Жена майора Наталия (на снимке справа) считает, что чинуша вовсе не виноват. Он констатировал факт:
- Мы с мужем прослужили 27 лет за колючей проволокой в поселке Дивный Северо-Кавказского военного округа. Родили двоих детей. Подошел срок окончания службы. Наше командование настояло, чтобы мы сдали квартиру и уехали в Москву: там, дескать, нам обязаны выделить жилье согласно закону. Мой муж - коренной москвич, призывался отсюда, у него мама здесь живет. Но прописаться в ее однокомнатной квартире не удалось. Так вся семья оказалась на улице. Бомжей в очередь на квартиру никто ставить не захотел.
- А мы чуть не стали настоящими бомжами, - продолжает разговор Елена Рюмина (на снимке слева) жена бывшего штурмана 1 класса, теперь капитана запаса. - Служили в городе Каменск-Уральский. Когда сыну Илюше было 4 года, дали квартиру. Развал армии пережили. Зарплату тогда не платили. Крутились. Одну "ножку Буша" на три дня растягивали. Грибы собирали, совхозную капусту тырили, рыбу ловили. А тут новая беда - Олег заболел. В 1997-м он демобилизовался. Выслуга - 22,5 года. Выходное пособие выдали не деньгами, а теплым бельем 58-го размера, галстуками, фуражками... Решили ехать к мужу на родину - в Химки. Командование обеими руками за, ведь мы сдавали квартиру. Муж сумел прописаться у матери и занять очередь на жилье в местной администрации. Были 46-е, в 2003-м стали 15-е, сейчас - 16-е. 10 лет снимаем углы и не распаковываем багаж.
Сколько офицеров было выброшено из армии в 90-е годы, никто не знает. Но как это происходило, известно. Свободу, которую провозгласили перестройщики и реформаторы, чиновники Минобороны восприняли как освобождение от всяких обязательств перед теми, кто уходит в запас. Если раньше ведомство ревностно следило, чтобы уволенные офицеры были обеспечены крышей, то теперь оно свалило все на местные власти. А те давать жилье не спешили. Это обернулось тысячами трагедий. Семьи распадались. Те, кого бросали жены, зачастую становились бомжами, спивались. Участницы "круглого стола" привели десятки примеров на этот счет. Другие уходили под бандитские "крыши". Если говорить честно, то именно жены спасли многих отставных офицеров от падения.
БЕЗДОМНАЯ РОДИНА
В 90-е начался и другой, не менее губительный для России процесс. Елена Рюмина вспоминает:
- Наша семья - потомственные "государевы люди", как называют военных. Отец носил мундир, у Олега в роду служивые были. Поэтому я не удивилась, когда сын начал бредить погонами. Переезд в Подмосковье. Сняли квартиру, потом нашли в Сходне частный домик: печка, кухонька и комнатка метров 12. Там мы ящики с вещами держим и спим все трое. Рядом соседи - все слышно. Пришлось свисток у чайника зубочисткой заткнуть - соседей свист раздражает. Часто сидели только на хлебе, который пеку сама. Бывало, неделями я ничего не ела, старалась сына накормить. А Илюша будто не замечал, что живем, как бомжи, и все твердил: хочу быть военным. Однако мне все-таки удалось уговорить поступать в университет по земельным делам. Я так обрадовалась, когда он согласился. А через год он забрал документы, хотя первый курс окончил блестяще, и твердо заявил: буду поступать в военное училище. Смирилась. Нутром я, конечно, чувствую: невзгоды пройдут, а Родина останется. Ведь Родина, как говорит мой сын, - это не чиновники, а твои родные, друзья, большая и прекрасная страна. Честное слово, теперь я горжусь Илюшей: вчера он стал курсантом Челябинского летного училища. Отец тоже рад, хотя скрипит зубами и продолжает вместе со мной ходить по инстанциям, выбивать квартиру. Чтобы у Илюши появился отчий дом, который надо защищать.
- Наш сын Женя разочаровался в армии не только из-за того, что мы оказались бомжами, - говорит Наталия Егорушкина. - Он служил в Чечне и насмотрелся всякого. А я вспоминаю то время как кошмарный сон. Мы боялись не только за него, но и за дочку, за себя. Когда шли боевые действия, нас предупредили, чтобы мы веревки в квартире держали. Зачем? Оказывается, кто-то из продажных офицеров сообщил чеченским бандитам адреса родных солдат, которые против них воевали. И те мстили. Вот нам и посоветовали в случае нападения спускаться со второго этажа по веревкам. Слава Богу, сын живой вернулся. Что теперь? Клеймо "бомж" все-таки стерли. Бабушка умерла и завещала нам вот эту хибарку в деревне Фирсановка. Тут мы прописались - 27 квадратных метров на 8 человек. Сын успел жениться, а дочка подарила внучку и внука. Однако в очередь на жилье нас все равно не ставят: раз есть жилье, квартира не положена, заявляют чиновники. А денег на взятки нет. Ну какое после этого у нас будет отношение к армии?! Да и у тех, кто видит, как мы мыкаемся...
БЕЗ ВЗЯТКИ НЕ ВХОДИТЬ!
Время, когда увольнялись Рюмины и Егорушкины, можно назвать пляской законов. С 1993 года "запасников" отдали местному самоуправлению. Минобороны умыло руки. Но в 1998-м появился Закон "О статусе военнослужащих", который запретил увольнять офицеров, если они не обеспечены жильем. Правда, мало кто из дембелей знал об этом - уходили под нажимом командиров, "по собственному желанию", что не возбранялось. На эту удочку клюнули Рюмины и Егорушкины. С 2005-го военное лобби пробило (иначе не скажешь) поправку в закон о статусе: заботу о бездомных офицерах на этот раз возложили на региональные власти. Минобороны опять отстранилось от проблемы. Резонно было бы предположить, что чиновники ведомства бросят силы, чтобы обеспечить жильем тех, кто еще служит, но собирается увольняться. Но...послушаем Елену Поскребко (на снимке в центре), жену борттехника, капитана из Кубинского гарнизона:
- Я - старший сержант медицинской службы. Служила в Германии. Когда вывели, дали комнату в общежитии. Вышла замуж. И сглупила: не заняла сама очередь на квартиру, а понадеялась, что Степану дадут: он же летный состав! Родила дочку, потом сына. Ане теперь 10, Антону - 5. Потом прибавили комнату, но без ванной. Была с Антошкой в санатории, так он, когда увидел ванную, глаза открыл: "И здесь можно купаться, когда захочешь?" У меня аж слезы выступили. Между тем в Кубинке многие семьи живут еще хуже - в комнатках общежития. Дальше - тьма: мужа избили подонки, повредили роговицу глаза. Он не летает, служит "за штатом". В декабре прошлого года по программе "15 + 15" выделили жилье в Одинцове по адресу: ОД/ЖД - 3, кв. 50, 9-й этаж. Посмотрели - нормально. Осталось оформить документы. И тут раздался звонок: голос сообщает, что квартира в Одинцове обойдется нам в три тысячи долларов. Ну откуда у нас такие деньги. Короче, муж послал просителя. После этого все кувырком покатилось: квартира начала уплывать. С мужа потребовали справку из Тбилиси, что при выводе войск он там сдал жилье, хотя у него там его не было. Затем нам объявили, что квартира распределена ошибочно. Предложили в Нахабине, но мы отказались. Между тем из нашей очереди квартиры в том же доме получили люди, которые стоят в очереди далеко за нами. Ни врио командующего Командования войсками специального назначения по расквартированию и обустройству (КСпН) генерал-майор Ю. Гусев, ни его начальник генерал-полковник Ю. Соловьев не смогли объяснить мне, почему нарушена очередность и по какой причине у нас отобрали квартиру? Может, суд ответит?
Комментарии излишни. О взятках в Кубинке говорят чуть ли не в открытую. Называются ставки, по которым военные чиновники "работают". Обойти очередников стоит 6 - 7 тысяч долларов, заменить, допустим, Нахабино на Москву - 5 - 6 тысяч, получить жилье в Одинцове, причем уже распределенное офицеру, -2 - 3 тысячи. Здесь рассказывают грустную историю, как один офицер назанимал денег на взятку, вручил ее чиновнику, а тот возьми да и умри. Офицер остался без денег и без крыши. Почему молчат служивые? А боятся, как это ни банально. Конечно, поймать за руку конкретных взяточников сложно, тут нужны специалисты. А их в военном ведомстве, вероятно, нет. Но кто-то же должен навести порядок в распределении жилья! А начать можно вот с чего: взять и проследить, кто же вселится в квартиру, выделенную семье Поскребко?