На экраны выходит первый в мировом кино фильм о Марине Цветаевой
У фильма «Зеркала» сложилась странная судьба. Работа над ним заняла шесть лет, еще год картина ждала проката. В прошлом году состоялась премьера фильма в одной из программ ММКФ, были показы на других фестивалях, картина попала в шорт-лист «Золотого орла» и «Ники», но у меня сложилось впечатление, что эта серьезная работа прошла мимо профессиональной аудитории стороной — как тот самый «косой дождь». Есть опасение, что она может пройти и мимо широкого зрителя, привыкшего к развлечениям, а не к трудной работе души.
Между тем «Зеркала» — первая игровая картина о Марине Цветаевой, одной из ярчайших и трагичнейших фигур в отечественной и мировой поэзии. Ее поэтический дебют — изданный в 1910 году на собственные средства сборник «Вечерний альбом» — приветствовали Максимилиан Волошин, Николай Гумилев, Валерий Брюсов. Позже, когда с мужем, офицером Белой армии Сергеем Эфроном, Цветаева оказалась в эмиграции, ее редкостно своеобразными стихами восхищались Рильке и Пастернак, с которыми она состояла в переписке. Но при жизни Цветаева печаталась до обидного мало, написав по этому поводу пророческие стихи:
Разбросанным в пыли
по магазинам
(Где их никто не брал
и не берет),
Моим стихам,
как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
«Черед» наступит лишь через десятилетия после ее кончины, а в эмиграции она жила в нищете, перебиваясь случайными гонорарами. В Праге и Париже Цветаева чувствовала себя чужой, но и в большевистскую Россию ее не тянуло. «Здесь я не нужна. Там я невозможна», — трезво осознавала свое положение Цветаева. Тем не менее вслед за мужем, работавшим на советскую разведку, о чем она даже не подозревала, Марина Ивановна в 1939 году вернулась в Москву. Здесь ни покоя, ни достатка, ни известности не обрела. Жила по казенным и съемным углам, ее книгу стихов в печать не пустили. А после того как дочь Марины Ивановны Ариадну, а затем и мужа забрали в НКВД, уехала с сыном в эвакуацию, в глухую Елабугу. Где и повесилась в августе 1941 года. За несколько дней до трагедии написала вот это страшное в своей обыденности заявление: «Прошу принять меня на работу в качестве судомойки в открывающуюся столовую Литфонда»...
Авторам «Зеркал» удалось, как мне кажется, главное — передать драматизм этой великой и горькой судьбы. Хрупкость, ранимость поэтессы, ее странность, трагическую нездешность. Благодаря самоотверженной работе актрисы Виктории Исаковой Цветаева похожа в фильме на одинокую раненую птицу, отбившуюся от улетевшей стаи. Поэтесса хотела жить тихой и сосредоточенной внутренней жизнью, ее привлекал «роман с собственной душой», но она поневоле оказалась втянутой в «насильственный брак» со своим временем. А оно выдалось жестоким по отношению к русским поэтам первой половины ХХ века, века-волкодава — вспомним хотя бы судьбы Маяковского, Есенина, Клюева, Мандельштама...
Марина Ивановна была равнодушна к быту, деньгам, вещам, предпочитая им материи воздушные: музыку, природу, стихи, одиночество. Могла продать свою одежду — чтобы накупить тетрадок для записи новых, рвущихся из сердца строчек. И — не мыслила жизнь и творчество без любви, реальной или придуманной, которую неизменно сравнивала со стихией. В ее жизни было немало страстных романов, в том числе и с женщиной, поэтессой Софьей Парнок, но после каждой новой любви она неизменно возвращалась к своему терпеливому, все понимающему и прощающему мужу, с которым чувствовала нерасторжимое духовное родство. Когда не стало мужа, когда ее покинули стихи и любовь, Марина Цветаева накинула на шею петлю. Или ей помогли накинуть веревку специально обученные люди — в фильме есть намек и на такой финал ее судьбы.
Здесь надо заметить, что «Зеркала» — отнюдь не каноническая биография Марины Цветаевой, не традиционный байопик. Многие обстоятельства ее жизни в фильме сознательно оставлены за кадром. Некоторые эпизоды, наоборот, смело додуманы — как, например, разговоры Марины Ивановны с мужем в семейной спальне или достаточно откровенные эротические сцены с Константином Родзевичем, возлюбленным Цветаевой и лирическим героем ее гениальных произведений — «Поэма горы» и «Поэма конца». Будет правильно сказать, что этот фильм — субъективная, а местами даже вольная (но не фривольная!) версия судьбы Цветаевой, предложенная сценаристами Анастасией Саркисян и Юрием Арабовым, режиссером Мариной Мигуновой, оператором Сергеем Мачильским. Но версия, изначально пронизанная уважением и нескрываемой любовью к поэтессе, к ее духовному Космосу.
Догадываюсь, что найдутся желающие поставить в упрек авторам фильма некоторую фрагментарность сценария, состоящего из четырех не очень крепко сшитых между собой новелл, попенять на порой неряшливый грим и грубоватые парики, на известную литературность диалогов. Но, на мой вкус, в главном фильм сложную, многогранную судьбу великой поэтессы отражает с правдивостью зеркала, пусть местами и подернутого трещинами на потемневшей от времени амальгаме...