Этот генерал, соперник и противник Наполеона, захоронен на Невском проспекте. Он хотел освободить Францию от тирана…
Экскурсии сюда не водят, но могилу французского полководца Жана Виктора Моро в католическом храме Св. Екатерины Александрийской на Невском проспекте мне показали сразу. Тут вообще народ очень приветливый. Доброжелательные петербургские католики сумели даже договориться с полицейскими, которые вдруг явились сюда с требованием казенного разрешения на проведение «несогласованной акции» — пасхального зажжения огня.
В последние годы Невский проспект помрачнел от постоянного, демонстративного присутствия силовиков. Наутро автозак уже дежурил возле другого собора, где праздновали Пасху прихожане Армянской апостольской церкви. Радостные песнопения армян вернули было Невскому празднично-приподнятую атмосферу, но вызвали подозрения у ОМОНа. Вот бы городские власти (а у губернатора есть отдел по связям с религиозными организациями) просветили служивых, рассказали бы о традициях многоконфессионального города, который своей красотой обязан и католикам, и лютеранам, и приверженцам иных вероисповеданий. Объяснили бы, наконец, что нельзя портить людям праздник диковатыми требованиями...
Так вот, гробница Моро скрыта от посторонних глаз в крипте базилики (Невский, 32-34). Там под сводами подвала старейшего католического храма России мне удалось застать праздник в самом разгаре: прихожане дарили друг другу подарки, угощались, радовались, поздравляли. Захоронение генерала, тактично обозначенное крестом в стене и скульптурой, добавило торжественности. А наверху в храме под звуки органа раздавались пасхальные песнопения.
Какой парадокс — судьба Жана Виктора Моро! Изгнанный с родины французским императором, он перешел на русскую службу и погиб под Дрезденом, сражаясь со своими соотечественниками. Но зачем в августе 1813 года союзникам было атаковать Дрезден, когда еще в марте Денис Давыдов с казачьим отрядом взял город безо всякого штурма, одной хитростью? И нарвался на гнев генерала Ф.Ф. Винцингероде.
— Отряд Давыдова занял Нойштадт, правобережную часть Дрездена, 10 марта 1813 года. Однако стратегических последствий успех не имел, 8 мая русские войска покинули город и переправились за Эльбу. Саксония вновь подпала под владычество Наполеона, — поясняет знаток эпохи, научный сотрудник Государственного Эрмитажа Виктор ФАЙБИСОВИЧ. — Нужно сказать, что Денис Давыдов жаждал подвигов. «Всякий начальник отдельного, многочисленного корпуса требовал столиц на пропитание честолюбию своему, — признавался он с похвальной самоиронией. — К несчастью моему, подручных столиц на это время было только две, из коих одну захватил уже Чернышев; другая — Дрезден — оставалась на удалого».
Генерал-адъютант Александр Чернышев, сверстник и сослуживец Дениса Давыдова по Кавалергардскому полку, не только обошел его по службе, но и занял Берлин. Удалой Давыдов, состоявший в звании полковника, запрашивал через своего непосредственного начальника генерал-майора С.Н. Ланского разрешения занять Дрезден, но барон Винцингероде отвечал, что отряд Давыдова может быть востребован на другом направлении. Поэтому через три дня после самовольного занятия Нойштадта Винцингероде устроил Давыдову головомойку. Помогло заступничество императора Александра I: «Как бы то ни было, победителей не судят».
А имя генерала Моро во время революционных войн во Франции было столь же популярно, сколь имя генерала Бонапарта. Победа Моро при Гогенлиндене едва ли не затмила победу Наполеона при Маренго. Моро не был честолюбив, но отличался независимостью и чувством собственного достоинства. Он оставался убежденным республиканцем, и избрание Бонапарта пожизненным консулом вызвало у Моро негодование, которого он не скрывал. Накануне провозглашения Наполеона императором Моро обвинили в причастности к заговору и приговорили к двум годам тюрьмы за то лишь, что он не донес на заговорщиков. Бонапарт, ожидавший от судей смертного приговора, был разочарован и заменил заключение изгнанием. «Нас было двое, — сказал графу Лас Казу Наполеон на острове Св. Елены, — а нужен был только один».
И Моро отправился в Америку. Там он оставался до 1813 года, живо интересуясь драматическими событиями, потрясавшими Старый Свет. В Европе также не раз вспоминали генерала-изгнанника. Намерение привлечь Моро к участию в борьбе с Наполеоном император Александр вынашивал с 1805 года, но замысел воплотился лишь в 1813-м. Приглашение генерала Моро на службу было воспринято в среде союзников неоднозначно. Австрийцы, неоднократно терпевшие от Моро сокрушительные поражения, восторга не выражали. Русские, как вспоминал офицер свиты императора, штабс-капитан А. И. Михайловский-Данилевский, видели в генерале Моро «вящее ручательство победы». Хотя это мнение разделяли далеко не все, припоминая генералу поражение в Италии от Суворова.
Моро воевал за освобождение Франции от Наполеона, видел в нем узурпатора. 13 (25) августа 1813 года союзники приблизились к Дрездену. Перед саксонской столицей их взорам предстало несколько французских колонн. Моро счел необходимым немедленно атаковать их, пока основные силы Наполеона противостоят в Силезии прусским войскам. Однако австрийцы решили ждать прихода всех союзных войск. Между Моро и австрийским фельдмаршалом Шварценбергом, главнокомандующим войсками коалиции, произошло острое столкновение. Моро швырнул шляпу оземь и в сердцах бросил оппоненту: «Я больше не удивляюсь, что вот уже семнадцать лет вы всегда биты!»
Атака была предпринята только в пятом часу дня. К тому времени подоспел Наполеон. Сражение шло под проливным дождем и угасло с наступлением темноты. Ночь русский император провел в опустевшем замке Нетниц. Моро коротал время в беседе с генерал-адъютантом князем Николаем Репниным и штабс-капитаном Александром Михайловским-Данилевским, раздобывшим миску кислого молока...
В пятом часу утра 15 (27) августа император Александр со своим штабом был уже на позиции. Дождь по-прежнему лил как из ведра. В шестом часу заговорила артиллерия. Около двух пополудни французское ядро смертельно ранило Моро, находившегося в непосредственной близости от императора. Оно раздробило правое бедро генерала и оторвало левую икру. На носилках из казачьих пик раненого доставили в деревню, где лейб-медик Яков Виллие ампутировал ему обе ноги. Моро перевезли в городок Лаун (ныне Лоуни в Чехии), там он и скончался 22 августа (2 сентября). Ему было 50.
«Государь окружил его трогательными попечениями, семейство его осыпано благодеяниями», — свидетельствовали современники. Сердце генерала было запаяно в серебряный сосуд и доставлено вдове, а тело в сопровождении его адъютанта отправлено в Петербург для торжественного погребения в католическом храме на Невском проспекте 3 (14) октября. Церемония была пышной: на нее отпустили огромную сумму — 21 454 рублей 40 копеек. Полковник Жан-Батист Рапатель, адъютант Моро, пережил командира всего на полгода. В сражении при Фер-Шампенуазе он с белым платком подъехал к французскому каре, намереваясь уговорить соотечественников сдаться во избежание бессмысленного кровопролития. И был убит французской пулей...
Кстати
Недалеко от католического храма в Казанском соборе погребен герой войны 1812 года М. И. Кутузов. А в конце Невского проспекта, в Александро-Невской лавре, находится могила победителя Моро А. В. Суворова.