С трибун много говорят о необходимости развивать детский спорт. На деле многие детские тренеры работают за идею
О необходимости вкладывать силы и средства в детский спорт говорят много и охотно со всех трибун. Речи-то правильные, а на деле многие детские тренеры вынуждены работать за идею. Вот вам живой пример — наставник ребятишек в горнолыжном спорте Юрий Гололобов из Мурманской области.
Начало 2013-го. Президент страны Владимир Путин призывает чиновников ускорить работу по развитию детского спорта: «Физическая культура по-прежнему остается на обочине образовательного и воспитательного процессов, проигрывает в конкуренции за досуг детей и подростков, уступая место телевизору, компьютеру и так называемому сидячему образу жизни». Июнь 2015-го. Президент созвал Совет по развитию физической культуры и спорта и возвращается к той же теме: «Ассигнования из бюджета, из средств госкомпаний должны прежде всего идти на массовый спорт. Нужно детский спорт и юношеский развивать и поднимать до уровня высоких достижений. В этом настоящая социальная ответственность».
А теперь перенесемся в Заполярье, город Кировск Мурманской области.
В Кировске, столице горного массива Хибины, горнолыжный спорт зародился еще в середине 1930-х, а в 1971-м открылась ДЮСШ олимпийского резерва, воспитавшая за четыре десятилетия немало видных спортсменов. Несколько лет назад в Кировск переехал Юрий Гололобов — тренер с 20-летним стажем. В горнолыжный спорт он пришел по призванию: учился на физика, но, побывав в горах, заболел ими на всю жизнь. Отучившись в ГЦОЛИ-ФК на тренерском факультете, стал тренировать детей в Москве в ДЮСШ Профсоюзов.
«В 90-е мои воспитанники достигали неплохих результатов: были победителями и призерами первенства Москвы, попадали в десятку на всероссийских стартах. Сейчас они уже взрослые, состоявшиеся люди», — поведал «Труду» Гололобов.
В середине 2000-х в столице началась оптимизация спортшкол, и тренер потерял свою базу на Воробьевых горах. Через несколько лет решил перебраться в Кировск, куда в свое время часто ездил на сборы с воспитанниками. Тем более что местной школе олимпийского резерва как раз требовался детский тренер.
В штат ДЮСШ Юрия Геннадьевича зачислили в прошлом году. Зарплата? За три группы 7-летних детей платили 10 тысяч рублей. В этом году ребят набралось меньше, и руководство определило всех в одну группу (хотя превышающую по численности норму более чем вдвое — свыше 20 человек вместо положенных 10). При этом группу не оформили как второгодок (из-за чего оклад тренера бы вырос): несколько детишек пришли в группу позже, зимой, и не отзанимались необходимого по нормативам количества часов. Почему важны все эти детали? Потому что в сентябре Гололобову начислили: 2921 рубль 56 копеек.
«С одной стороны, на тренировках я занят всего шесть часов в неделю, — говорит Юрий Гололобов. — А с другой — официальное требование руководства ко всем тренерам независимо от количества тренировок — это полная 40-часовая неделя в стенах школы. Однажды я даже выговор получил за отсутствие на рабочем месте. Теперь написал заявление на неполный рабочий день, и зарплату обещают сократить до 1600 рублей в месяц. Так мне уже все равно. Поймите: мне ничего не стоит разносить газеты и зарабатывать 24 тысячи в месяц — просто хочется работать именно с детьми. Я и веревочный подъемник для малышей на склоне горы установил по своей инициативе, и батут для занятий сделал сам».
Вот он, настоящий энтузиаст своего дела. А ему три тысячи рублей — и ни в чем себе не отказывай. Причем все по инструкции. Школу финансирует облспорткомитет, оклады индексируют, как и всем бюджетникам. На письмо Гололобова в адрес руководства школы с просьбой увеличить зарплату пришел вежливый ответ: уважаемый, по закону вам полагается столько — и ни копейкой больше.
Вникнем в эту арифметику. Имеем две группы малышей по 10 человек, в каждой — по три занятия в неделю. Тренерская нагрузка — 12 часов, тянет на 76% базового оклада. С северными надбавками выходит около 12 тысяч рублей. Через три года, допустим, из 30 человек остались 24 — но уже подросли, начали выступать на соревнованиях, выполнили разряды. Это три группы спортивно-тренировочного этапа, за которые полагается 25-35 тысяч.
Гололобов не спорит: ученики должны добиваться успехов, а их тренеры — премироваться за это. Но здесь мы имеем дело с почти профессионалами. Массовый же спорт, доступный каждому первоклашке, — это именно начальные группы. Получается, за то, чтобы увлечь детишек спортом, их наставнику достаются сущие копейки.
«А с малышами работать сложнее: приведи их на гору, переодень, застегни ботинки, вытри сопли... И глаз ни на минуту не спускай! А ребята постарше катаются сами — тренер лишь подсказывает. В итоге младшие группы брать никто не хочет. А интерес к спорту падает: надо ходить по школам, зазывать ребят, уговаривать родителей — и это при бесплатных тренировках», — рассуждает Гололобов.
Он обращался в профсоюз педагогических работников Мурманской области — безрезультатно. Написал письмо в комитет Госдумы по спорту и делам молодежи. «В моем протесте нет ничего личного. Это попытка поднять проблему всей системы оплаты труда тренеров, которая назрела и перезрела. Нацеливаясь на олимпийские медали, мы забываем о фундаменте, на котором держится вся пирамида», — убежден он. Но в одиночку бороться сложно, а в школе началась настоящая травля тренера, и в итоге его уволили.
P.S. Читаем отчет министра спорта Виталия Мутко на заседании Совета по развитию физической культуры и спорта. За последние годы возможности сети спортивных сооружений чуть ли не удвоились — теперь она способна единовременно принять свыше 7 млн человек вместо прежних 4,5 млн. А согласно Стратегии развития физической культуры и спорта, не менее 40% россиян к 2020 году должны систематически заниматься спортом. Как же мы любим подменить суть парадной статистикой.