Билеты в Большой на «Щелкунчика» остаются самым желанным подарком на Новый год
18 декабря 1892 года на сцене Мариинского театра состоялась двойная премьера. Почтеннейшей публике в один вечер представили два новых сочинения Петра Ильича Чайковского: одноактную оперу «Иоланта» и двухактный балет «Щелкунчик» с хореографией Льва Иванова и Мариуса Петипа. Оперу и критики, и зрители приняли с восторгом, а относительно балета мнения разделились — шоколадно-мармеладная феерия пришлась по вкусу не всем. Один из самых авторитетных тогдашних знатоков Константин Скальковский негодовал в «Биржевой газете»: «Щелкунчик» поставлен преимущественно для детей — для танцовщиц в нем было весьма мало, для искусства — ровно ничего. Даже музыка оказалась довольно слабою«.
Зато венценосному семейству балет понравился. Знали бы их императорские величества и высочества, что Петипа задумывал совсем другой спектакль. В сказке о превращении деревянной куклы в прекрасного принца, отважно сражающегося со злом, он видел метафору... Великой французской революции, свершившейся за сто лет до этого. Черновики Петипа хранят первоначальный вариант либретто, где первый акт совпадает с сюжетом Гофмана, а во втором Щелкунчик привозит Мари не в кукольный Конфитюренбург с леденцовыми дворцами и лимонадными реками, а в «Приют гармонии» в духе Робеспьера, мечтавшего об обществе, которое будет жить по идеальным правилам в единстве с природой...
Балетмейстеру пришлось отказаться от замысла — в таком виде балет не увидел бы света рампы. В итоге второй акт превратился в живописный, но бессюжетный дивертисмент, наполнить который внутренней динамикой было под силу только такому композитору, как Чайковский.
Над музыкой к балету Петр Ильич работал два года вместо запланированных сперва нескольких месяцев. На премьере был крайне огорчен чрезмерной яркостью костюмов и помпезностью декораций. Соглашался с ним и художник Александр Бенуа: «Постановка великолепна, даже слишком — глаза устают от этой роскоши». Тем не менее «Щелкунчик» удержался в афише, хотя дуплетом с «Иолантой» его больше никогда не давали. Шедевры зажили каждый своей жизнью.
После революции в Мариинке, переименованной в Государственный академический театр оперы и балета, «Щелкунчика» в 1923 году восстановил в хореографии Иванова замечательный балетмейстер Федор Лопухов. Он же спустя шесть лет выпустил новую постановку. А в 1934-м появилась версия Василия Вайнонена, где засияла великая Галина Уланова. Для Ленинграда-Петербурга та постановка до сих пор остается эталонной. Не являясь при этом препятствием для экспериментов — в 2001-м свое прочтение старой истории представили дирижер Валерий Гергиев, балетмейстер Кирилл Симонов и художник Михаил Шемякин, выступивший не только как автор костюмов и сценографии, но и как либреттист и постановщик.
В Большом театре «Щелкунчик» появился в 1919 году в постановке Александра Горского. Спустя два десятилетия на его сцену была перенесена версия Вайнонена, где ведущие партии исполняли Марина Семенова и Алексей Ермолаев. А в 1966-м возник «московский эталон» великого балета, созданный Юрием Григоровичем. Звездный час настал для Екатерины Максимовой и Владимира Васильева. Оттуда, из конца 60-х, и идет традиция, над которой не властны ни политические, ни экономические катаклизмы: попасть на «Щелкунчика» в новогодние праздники.
Начиналось все совершенно безобидно — самые длинные в учебном году каникулы для того и предназначены, чтобы советские школьники приобщались к прекрасному. Поэтому уже с середины 70-х годов во всех театрах оперы и балета «Щелкунчика» давали с последних чисел декабря и до самого конца каникул. А если позволяли возможности труппы, то и по два раза — днем и вечером. Сводить свое чадо на балет стремились даже те, кто весь год не переступал порога не то что музыкального, но какого-либо вообще театра. Однако в новогодние праздники вместить всех желающих зрительные залы не могли, и за билетами приходилось выстаивать в ночных очередях, даже если дело было не в столицах, а, допустим, в Свердловске, Одессе или Перми. Хотя, конечно, с московскими или ленинградскими их было не сравнить. А по мере того, как разрасталась черная дыра дефицита, они превращались в своего рода «универсальную валюту», которой можно было отблагодарить «нужного» человека — от высококлассного врача или автомеханика до проверяющего из главка.
С той поры сменился век, неузнаваемо изменилась страна, а билеты в Большой на «Щелкунчика» остаются самым желанным и дефицитным подарком на Новый год. Волшебную силу они обретают 24 декабря и теряют в первый рабочий день наступившего года. Историческая сцена Большого вмещает 1700 зрителей. Спектакли идут два раза в день. Значит, количество счастливцев недотягивает и до 60 тысяч. Совсем немного на многомиллионную Москву. А ведь билетик надеются заполучить также те, кто живет за тысячи километров от столицы.
Самые предусмотрительные включаются в гонку в начале осени, когда только открываются продажи на декабрь. Пути тут два: традиционная очередь в кассу и интернет. Первый способ тернист тем, что на самых разных его этапах балетоманы наталкиваются на неистребимую балетную мафию. Сейчас, чтобы хоть как-то отсечь перекупщиков, на пути к заветному билетику организованы две очереди. Сначала — за браслетом, дающим право прохода на покупку билетов. Выдаются они за несколько дней до начала продаж на соответствующую дату. Количество, разумеется, строго ограничено. А уже с браслетом (отважные соискатели являются к заветному подъезду даже не в ночь, а вечером накануне дня продажи) можно занимать очередь в кассу.
Обе очереди — и браслетную и билетную — регулируют волонтеры из числа особо активных балетоманов. Они организуют чаты в социальных сетях, ведут списки под кассами. Дежурить порой приходится чуть ли не целые сутки. Но цель оправдывает издержки — они ведь тоже кровно заинтересованы, чтобы в очередь не пролезли перекупщики, для которых это весьма выгодный бизнес: 15 тысяч рублей стоит «левый» браслет, если вы рискнете связаться с махинатором. Столько же, сколько легальный билет в партер! Браслеты клеятся на руку, снабжаются всякими метками, но, судя по всему, уровень защиты все равно недостаточно высок — иначе откуда в таком количестве подделки на сайтах вроде Avito?
Но вот счастливый страдалец — в общей сложности ему приходится провести в двух очередях порядка десяти часов — наклоняется к кассовому окошку. По действующим ныне правилам в одни руки можно взять только четыре билета — на себя и близкого родственника — по паспортам, и на двух несовершеннолетних детей — по свидетельства о рождении. Ни друзей, ни отдаленных родных осчастливить не получится. Билеты — именные. На входе в театр имена в билетах сверяют с документами. Каким образом попадают в театр те, кто приобретает их у перекупщиков по цене от 150 до 600 тысяч рублей — загадка, которую не осилит и волшебный Щелкунчик.
Правда, в XXI веке интернет вроде бы снимает необходимость всех этих хождений по мукам — только имей в руках телефон или ноутбук. Даже и о дате начала продаж тебя известят на сайте www.bolshoi.ru в разделе «Визит в театр». Но, во-первых, попробуй проскочить в те первые минуты и даже секунды, когда билеты еще не расхватаны. Во-вторых — исхитрись не угодить на сайты-двойники, которые дизайном и названием (разница в какую-нибудь буквочку) ловко мимикрируют под единственный подлинный.
«Щелкунчика» на праздники дают не только в Большом и Мариинском, и не только в каноническом прочтении. Так, в Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко представят недавнюю премьеру в постановке Юрия Посохова. Труппа «Кремлевского балета» отдает предпочтение хореографии Андрея Петрова. Антрепризные труппы выступят в театре «Русская песня» и ДК «Меридиан». На стадионе «Динамо» Евгений Плющенко обновит ледовую версию старого доброго балета. Не останутся в стороне и драматические театры — Сатиры, Московский Губернский, Новый драматический, театр «Вернадского, 13» тоже расскажут своим зрителям бессмертную историю о любви и новогоднем волшебстве.
Да и на многих сценах остального мира в эти дни ждут явления своих «Щелкунчиков», а сайты театров предлагают трансляции когда-то шедших спектаклей. В открытом доступе вы можете найти самые диковинные прочтения легендарного балета — от выдержанной в классическом духе постановки Алексея Ратманского в Американском театре балета до сумасбродного психоаналитического эксперимента Мориса Бежара. Политические обстоятельства по боку, Гофман и Чайковский — над конъюнктурой...