Знаменитый «Бухенвальдский набат» впервые увидел свет на страницах «Труда»
За такой пацифистский призыв на плакате в наше суровое время можно и срок схлопотать. Но из песни слов не выкинешь, а именно так они звучат в знаменитом «Бухенвальдском набате». Откроем читателям секрет: наш «Труд» внес посильный вклад в судьбу этой знаменитой песни. Газета, можно сказать, дала ей путевку в большую жизнь, напечатав проникновенные стихи тогда еще мало кому известного автора.
На Венском фестивале молодежи и студентов в августе 1959 года эта песня стала неформальным гимном демократической молодежи. Советскую эстраду в столице Австрии представлял хор студентов Уральского университета, которые впервые исполнили перед зарубежной публикой «Бухенвальдский набат». И как выяснилось, одного-единственного исполнения песне хватило, чтобы покорить мир. Ее переводили на многие языки, распевали на концертах, школьных уроках и просто на улицах. Конечно, иностранцы хотели узнать, кто авторы песни. «Вано Мурадели, — охотно сообщали в Министерстве культуры СССР, — известный советский композитор». «А слова чьи?» — допытывались особо назойливые. Но имя поэта Александра Соболева официальные лица под разными предлогами предпочитали не упоминать.
А между тем он написал свои самые знаменитые стихи всего за два часа, когда весной 1958 года услышал по радиорепортаж об открытии Мемориального комплекса в Бухенвальде. На территории лагеря с печально известной надписью на воротах Jedem das Seine («Каждому — свое») возвели башню с колоколом, который звонил в память о замученных фашистами военнопленных. Наверное, звуки этого набата не могли не найти отклик в душе поэта-фронтовика, который был дважды ранен, контужен и закончил войну командиром стрелкового взвода. Так родились стихи, призывавшие людей сберегать мир как самое хрупкое и самое ценное достояние человечества.
Но в главной партийной газете «Правда», куда бывший фронтовик отнес стихи, их сразу отвергли. Мол, миру сейчас ничто не угрожает, советский лидер Никита Хрущев договорился с американцами и даже собирается с визитом за океан. Зачем же нагнетать страсти? А вот в «Труде» главный редактор Борис Бурков сразу расслышал в стихах высокую художественную и гражданскую тональность. «Бухенвальдский набат» напечатали на второй странице нашей газеты 27 сентября 1958 года. После чего автор отправил газетную вырезку действительно очень популярному в то время Вано Мурадели с просьбой написать музыку. Взволнованный композитор позвонил на следующий день: «Какие стихи! Пишу музыку и плачу...»
«Люди мира, на минуту встаньте! Слушайте, слушайте: гудит со всех сторон...» Песня продолжает и сегодня шествие по переживающей не лучшие времена планете. Ее невозможно слушать без глубокого волнения, особенно в исполнении неповторимого Муслима Магомаева. В 1962-м он стал лауреатом Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Хельсинки как раз за «Бухенвальдский набат». А через год он прозвучал в его исполнении в телепередаче «Голубой огонек», вознеся на пик славы и певца, и песню. Знал ли Муслим, почему имя автора замечательных слов замалчивается?
— Возможно, он просто не обратил на это внимания, — отвечает на наш вопрос вдова певца Тамара Синявская. — В то время ведущие часто при объявлении песни почему-то называли лишь имя композитора, «сокращая» автора стихов. Сейчас же порой объявляют только исполнителя. Что, считаю, несправедливо, ведь песню творят все трое!
Между тем известный советский писатель Константин Федин произнес такие проникновенные слова: «Не знаю автора, не знаю других его стихов, но за один „Бухенвальдский набат“ я бы поставил ему памятник при жизни».
Увы, с памятником все вышло непросто. В тот год, когда песня обрела бессмертие, шагая по волнам радиоэфира, по концертным залам и площадкам, из списка кандидатов на Ленинскую премию и Мурадели, и Соболев были исключены. Мог ли прославленный композитор, кстати, лауреат двух Сталинских премий, секретарь правления Союза композиторов СССР добиться объективной оценки их творения? Ведь знал же, что у поэта ко всему большие трудности в быту, ютится вместе с женой-журналисткой в бараке-многоквартирке. Но отчего-то смолчал. Возможно, помешал строптивый характер Соболева, который не терпел компромиссов и за словом в карман не лез. Ведь это его перу принадлежали строки: «Я не мечтаю о награде, / Мне то превыше всех наград, / Что я овцой в бараньем стаде / Не брел на мясокомбинат». Это сказано в хрущевское время, когда за короткой оттепелью отчетливо повеяло заморозками.
Многолетние обращения в высокие инстанции вдовы поэта Татьяны Соболевой с просьбой установить на Мемориале памятник со словами «Бухенвальдского набата» встречали отказ. Скромную плиту удалось установить вдове за свой счет лишь на могиле поэта, упокоившегося на Николо-Архангельском кладбище в Подмосковье.
Меж тем набат легендарной песни разбудил в обществе инициативу создания при школах музеев, которые так и называются — «Бухенвальдский набат». Есть такие не только в Москве, но и в провинции — в удмуртском райцентре Можга, владимирском городке Коврове. Я дозвонился куратору музея ковровской школы № 14 учителю русского языка Ирине Симсон. Оказывается, его создатели вели переписку с Вано Мурадели, сегодня эти письма здесь бережно хранятся. «Событием стало признание нас партнером Музея Победы в Москве, — рассказала Ирина Федоровна. — Считаем важным, чтобы дети проносили историю через душу и сердце. А песня Соболева и Мурадели как раз об этом:
На одном из стендов Ковровского музея появились эти слова, гремевшие когда-то набатным призывом по всему свету: «Люди мира, будьте зорче втрое, берегите мир!».
Будто сегодня написано.