Благостный фон, на котором проходит нынешнее сближение Варшавы и Киева, призван стать ширмой для куда более глубоких и тревожных процессов
Состоявшийся на днях визит польского президента Анджея Дуды на Украину должен был продемонстрировать единение двух стран, стратегическим союзом которых Москву еще в 90-е годы пугал Лех Валенса. Но благостный фон, на котором проходит нынешнее сближение Варшавы и Киева, призван стать ширмой для куда более глубоких и тревожных процессов. Если украинские власти сегодня обеспокоены выживанием любой ценой собственного полулегитимного режима, то польские лидеры с началом кризиса запустили куда более изощренную и многоступенчатую шахматную партию, сделав в ней только первые ходы.
Нельзя не вспомнить о том, что Польша уже долгие годы претендовала на звание лидера так называемой «новой Европы», возникшей на обломках Организации Варшавского договора. В позапрошлом десятилетии таким устремлениям активно содействовали и США. По сравнению с обособленно державшимися французами и немцами, поляки казались идеальными союзниками Вашингтона – идеологизированными, пропитанными антироссийскими настроениями, готовыми активно поддержать любую авантюру заокеанских наставников, от войны в Ираке до «цветных революций». Однако, по мере нарастания влияния националистической партии «Право и справедливость», в настоящий момент находящейся у власти, стало ясно, что Варшава вовсе не собирается ограничиваться статусом адвоката интересов США в Восточной Европе.
Во главе группы принявших её шефство государств (страны Прибалтики, Украина и Грузия) Польша предприняла небезуспешные попытки захватить повестку дня таких важных и уважаемых организаций, как ОБСЕ и Совет Европы, с помощью популизма и русофобской риторики. Одновременно, она взяла кураторство над белорусской оппозицией, в огромной мере организовав политические беспорядки 2020 года, а также начала активно поощрять украинские власти к возвращению силовым путем контроля над Донбассом. Наконец, с началом специальной военной операции России на Украине, Польша превратилась в ключевую силу по обеспечению снабжения людьми и вооружением киевского режима, взяв на себя функции его регионального куратора.
Конечно, эта активность во многом объясняется и тем, что польские лидеры в последние годы оказались под огнем критики сначала со стороны «прогрессивной общественности», а затем – и непосредственно руководства ЕС. Политические стандарты, по которым партия «Право и справедливость» и ее лидер Ярослав Качиньский выстраивали свою властную вертикаль, больше напоминали не о нормах европейской либеральной демократии, а о реалиях существовавшего в 1939-1945 гг. на польской территории немецкого генерал-губернаторства. Чтобы переключить внимание Брюсселя с попыток «ПиС» установить в стране автократию с беспрецедентным ущемлением прав меньшинств, Варшава начала активно провоцировать кризисы на приграничных территориях, пытаясь вернуть себе статус альтернативного «центра силы» в Европе, заодно улучшив заметно пострадавший в результате идейных расхождений с соседями имидж. Но дело не только в этом.
Подобно многим странам с исторически ущемленным самолюбием - таким, как Албания - Польша уже много лет пытается взять реванш за поражения прошлого, серьезно урезавшие границы некогда грозной Речи Посполитой. Потерпев моральное фиаско в результате соучастия в Мюнхенском сговоре и утратив контроль, в том числе, над территориями нынешней Западной Украины, а затем - надолго оказавшись в социалистическом блоке, Варшава последние три десятилетия вынашивала планы по восстановлению зон своего влияния в «ближнем зарубежье». Текущий кризис, в ходе которого Украина на глазах теряет субъектность, превратившись в пешку западных держав, создает идеальные условия для претворения в жизнь этой стратегии. Тем более, что особо теплых чувств по отношению к самим украинцам, вопреки лицемерным заявлениям Дуды, поляки не испытывают – в частности, они прекрасно помнят о роли ОУН-УПА в физическом уничтожении десятков тысяч своих соотечественников. Воспоминания о Волынской резне плохо коррелируются с бандеровскими лозунгами, которые при каждом удобном случае выкрикивают нынешние украинские партнеры Польши.
Союз этот, по большей части, ситуативный – и как только украинская государственность под гнетом военных провалов, экономических проблем и политических расколов начнет рассыпаться, Варшава обязательно перейдет к следующей стадии своего плана. Вовсе не обязательно речь пойдет о присоединении бывших польских территорий де-юре. В новейшей истории хватает прецедентов, когда такого рода оккупация была ползучей и не оформлялась на бумаге – например, в ситуации с установлением Эфиопией фактического контроля над приграничными областями Сомали. Можно вспомнить и о создании Израилем «зоны безопасности» в южном Ливане – этим термином прикрывалась оккупация существенной территории в суверенной стране.
Сказать, какой путь выберет Польша, сейчас ещё сложно. Многое будет зависеть и от динамики на фронте, и от готовности Вашингтона окончательно передать гибридную войну против России «на аутсорсинг» своим региональным союзникам, включая Варшаву. Но останавливаться в этом процессе поляки явно не собираются – от их способности воплотить в жизнь экспансионистские устремления идеологов возрождения «Речи Посполитой» зависит как политическая судьба нынешних лидеров страны, так и вопрос о долгосрочной стабильности в самом польском государстве, уже много лет переживающем острый раскол между либералами и консерваторами. Провал украинской авантюры будет чреват для Варшавы существенными потрясениями, которые вновь, как и в прошлом, могут превратить польскую «карету» в перезревшую «тыкву», со всеми вытекающими последствиями. И тогда Дуде с Качиньским точно будет не до Украины с Белоруссией.