Сегодня в Киеве хоронят великого украинского артиста, ставшего родным и для России
Украина прощается со своим великим сыном, худруком Национального театра имени Ивана Франко, замечательным актером Богданом Ступкой. Но и нам, россиянам, этот великий актер — свой: его харизмы, энергии, таланта хватало и на российское кино. Более того, свои этапные кинороли — в фильмах «Николай Вавилов», «Водитель для Веры», «Восток — Запад», «Свои», «Тарас Бульба» — он сыграл в сотворчестве именно с нашими мастерами экрана.
Богдан Сильвестрович, с которым я имел счастье общаться, нежно любил свою неньку-Украину, при всякой возможности переходил в разговоре на певучую украинскую мову, мог без конца цитировать украинских классиков, но мыслил и чувствовал он поистине всемирными масштабами и категориями. Не случайно, когда украинские записные «патриоты» обвинили его в том, что он-де сыграл в «москальском» фильме «Тарас Бульба», Ступка с редким достоинством ответил, что Гоголь — не мешок картошки, который надо поделить между враждующими соседями: Гоголь неделимо принадлежит всему читающему человечеству.
Всему человечеству — это сегодня очевидно — принадлежит и огромный, многогранный талант Богдана Ступки. Человек-глыба, мегазвезда национального искусства, он переиграл едва ли не весь лучший мировой театральный репертуар: Софокла, Шекспира, Ибсена, Чехова, Брехта, Ивана Франко, Шолом-Алейхема, Островского, Булгакова, Лесю Украинку: На экране и сцене он побывал в образах Фауста и Мефистофеля, Бориса Годунова и Тараса Бульбы, Керенского и Чингисхана, Богдана Хмельницкого и Ивана Мазепы, царя Эдипа и короля Лира, Иешуа и Ричарда III, Тараса Шевченко и Льва Толстого, Леонида Брежнева и Зигмунда Фрейда: Кто еще из его современников смог бы поднять и воплотить такой разнообразный и глубокий исторический, жизненный, человеческий материал?
Богдан Ступка получил все мыслимые и немыслимые награды и у себя на родине, включая высшее звание — Герой Украины, и в России, Польше, Италии: Не было у него, кажется, только премии «Оскар», о которой он всерьез мечтал — и имел для этого, надо сказать, все основания. Казалось, вот сейчас он снимется у своих любимых режиссеров — Киры Муратовой, или Режиса Варнье, или Кшиштофа Занусси, а может быть, у Ежи Гофмана, Юрия Ильенко, Павла Чухрая, Дмитрия Месхиева — и несправедливость будет исправлена. Никому и в голову не могло прийти, что этот кряжистый богатырь, от которого исходило ощущение интеллектуальной и физической мощи, вдруг рухнет, как подрубленное дерево.
Два с половиной года назад, когда еще не было в помине страшного диагноза — рак костей, но уже пошаливало сердце, подпрыгивало давление, Ступка в беседе со мной признался, что смертельно устал от работы в театре и кино. Что еще недавно, снимаясь в «Тарасе Бульбе», он легко взлетал на коня, а теперь уже с трудом встает с дивана. Я воспринял это как шутку, кокетство здоровяка, который тянет на себе репертуар и политику большого театра, снимаясь при этом параллельно в трех-четырех фильмах. «Да и генетика у вас, — добавил я, — хорошая, ваша мама прожила на свете 95 лет». Но Богдан Сильвестрович продолжил: «У меня есть мечта — сыграть роль без слов. И при этом показать судьбу человека. Это, кстати, был завет моей мамы. Она все время говорила: „Богдан, зачем ты взваливаешь на себя большие, трудные роли, которые здоровье и силы забирают? Сидел бы себе в уголочке сцены и мудро наблюдал, как кругом кипит жизнь“. Надо, кстати, поискать такую пьесу...».
Но эту легкую пьесу без слов он так и не успел найти. Думаю, всерьез и не искал.