11 декабря во всем мире отмечали Международный день гор, установленный по решению Генеральной Ассамблеи ООН в 2003 году.
Людмила Коробешко - одна из самых титулованных и высококвалифицированных мастеров альпинизма в России. Причём, даже без скидки на женский пол. В 2013 году участвовала в проекте «7 вершин за год», в рамках этого проекта покорила все эти вершины за 300 дней. И ещё по два раза сходила Северный и Южный полюса. Сейчас Людмила – директор «Клуба 7 вершин», который обеспечивает организацию восхождений на самые известные вершины. Как профессиональными альпинистами, так и новичками-любителями.
В школе прошла подготовку через разные виды спорта – баскетбол, плавание, туризм, уже в студенческие годы в составе турклуба неоднократно покоряла Эльбрус, Ушбу и другие важные вершины Кавказа. Окончила пятигорский иняз, по двум специальностям - английский язык и практическая психология. Обе профессии пригодились в альпинизме. Вышла замуж за одного из сильнейших и опытнейших альпинистов России – Александра Абрамова.
- Начинать заниматься альпинизмом никогда не поздно. – рассказала Коробешко «Труду». - В советские времена была совсем иная ситуация - строгая система турклубов, альплагерей и присвоения спортивных разрядов. Отбор был серьезный, сложность покорения вершин возрастала постепенно, прыгать через ступени квалификации было невозможно. Но та система развалилась. Раньше без спецподготовки не разрешили бы даже на Эльбрус подняться. А зарубежные вершины были недоступны даже большим нашим мастерам, хотя они были готовы к самым сложным восхождениям. Сейчас же, заплатив деньги и попав нужную команду, можно покорять любую вершину мира, даже не имея соответствующей подготовки и квалификации. В обеих системах есть свои плюсы и минусы. А я убедилась, что начинать заниматься альпинизмом никогда не поздно. В моих группах были люди, которые пришли в альпинизм в возрасте старше 50. Они, как правило, и вели себя дисциплинированно. Осваивали навыки с постепенным усложнением восхождений. И некоторые из них в итоге даже покорили Эверест.
- А какая вершина любимая для вас?
- Каждая по-своему хороша. Но по ряду критериев мне интереснее других Мак-Кинли, что на Аляске – высочайшая точка Северной Америки. Красивая природа, регион малодоступный и малонаселенный из-за холодного климата. На Эвересте острее кислородное голодание, но перед Мак-Кинли приходится дольше находиться в зоне очень низких температур. Ты оторван от цивилизации, и нет возможности сойти с маршрута. Если кому-то стало плохо, приходится поворачивать назад всем, потому что изменить там маршрут сложно. Мне эта вершина далась лишь с третьего раза. Первый раз от большой высоты даже был отёк мозга недалеко от пика. Если бы это случилось раньше, пришлось бы возвращаться всем. Но все же товарищи спасли. Экспедиции туда, в отличие от других больших вершин, автономны. Нельзя нанять носильщиков, шерпы не помогают подготовиться лагерь, делать перила, готовить еду - приходится рассчитывать лишь на себя.
- А на Эльбрусе носильщики есть?
- На северной стороне Эльбруса. Причем, это не местные люди, а приезжие. Для сравнения: на Аконкагуа (высшей точке Западного полушария) носильщики могут заработать 2-3 тысячи долларов за неделю, если носить каждый день. На Эльбрусе же за одну-две тысячи рублей надо хорошо трудиться. А на Килиманджаро весь бизнес построен на носильщиках. Если идёт группа альпинистов 10 человек, с ними обычно 40-50 носильщиков – несут личные вещи, продукты, даже туалеты. По части экологии строго - почти как в Антарктиде. Но на Килиманджаро ты не может не взять носильщиков, даже если считаешь их не нужными. Местные организаторы их фактически навязывают, и ещё им надо платить чаевые.
- А в Антарктиде?
- Пик Винстона по логистике восхождения похож на Мак-Кинли, но короче: восхождение занимает неделю вместо трёх на Аляске. И тоже без носильщиков. Сначала сам тащишь вещи в гору на санях, потом на спине.
- Альпинисты, восходившие на Эверест, говорят о множестве трупов, лежащих по пути на Эверест, которые даже мешают идти – через них перешагивают. Их собираются убирать?
- Во-первых, преувеличена эта проблема и количество трупов. При первых двух восхождений я не заметила ни одного погибшего альпиниста. Правда, тогда я шла в темноте и в ветренную погоду. Недавно мой знакомый восходил на Эверест и присел отдохнуть. Думал, что на камень, оказалось – сел на замерзший труп. Он это понял, лишь когда товарищи подсказали. Я на всем маршруте заметила лишь три трупа. И то, лишь потому что заранее узнала об их месторасположении. Они малозаметны, почти слились с рельефом. Вполне можно было не заметить и их: в самом узком месте там дорога - 3-4 метра, а на остальном протяжении значительно шире.
- Их не пытаются спустить вниз?
- Они находятся на высоте 8300-8500 метров и выше. Тех, кто погибали ниже, удалось спустить. А выше некоторые участки настолько крутые, что одному сложно спускаться. Это пытались сделать хорошо знакомые мне россияне. Оказалось очень сложным и опасным делом. Трупы настолько прочно вмерзли в лёд, что их нужно отбивать ломом или киркой. А на такой высоте каждое усилие тяжело даётся. Даже дышать без кислородного баллона почти невозможно. Единственное, что удалось – прикрыть один труп материалом. И это оказалось непросто. Ведь надо ткань так прочно закрепить, чтобы частый штормовой ветер не сдувал.
- В чем разница поведения высоко в горах женщин от мужчин? В частности, вашего.
- По сравнению с большинством женщин я – не эмоциональный человек, а для гор это полезная особенность. Мне удается контролировать свои чувства, не реагировать сразу на нестандартные ситуации. Стараюсь сначала думать, а потом говорить. Женщины часто делают наоборот. Но по мере приобретения альпийского опыта поведение женщин и мужчин в горах мало различается.
- Ваша подруга Лейла Албогачиева рассказывала «Труду» - как косо на неё смотрели земляки в Ингушетии, когда она карабкалась по скалам и бегала кроссы. Из тех мест планеты, где вам довелось бывать, где проявляется мужской шовинизм, осуждающий женщин-альпинисток?
- Во всех тех местах я бывала как чужой человек, и в отношении меня откровенно подобные чувства не проявляли. До недавнего времени такое отношение к слабому полу было характерно в популярной для альпинистов Боливии, где есть много шеститысячников. Но сейчас и там женщины отвоевывают право участвовать в нашем деле. Бывает забавно наблюдать: наши альпинисты ждут местных носильщиков, и приходят низкорослые женщины в юбках - чолитос. Закидывают рюкзаки за плечи и на головы. Тащат к гору так быстро, что мужики за ними не поспевают. Несколько лет назад даже сняли видео – как боливийские женщины в национальных индейских костюмах, в том числе и в юбках, группой покоряют вершины.
В Непале женщины работают носильщиками редко. Но у нашего партнера-шерпа одна сестра покорила Эверест в 16 лет, а другая – уже девять раз и собирается идти в десятый – это будет мировым рекордом. Они тоже отстаивают права женщин. Видела женщин-носильщиц в Новой Гвинее - там ещё живут первобытно-общинным строем. Полвека назад кое-где было людоедство. При покорении вершин до базового лагеря используют носильщиков, часть из них - женщины. Некоторые из них за спиной тащат громадные рюкзаки, а в руках – своих грудных детей! И тоже в юбках.
.jpg)
Людмила Коробешко в коренной жительницей Папуа Новой Гвинеи
- А чувство страха и умение его преодолевать у женщин проявляется не так, как у мужчин?
- При покорении Килиманджаро у меня была семейная пара. Жена поначалу собиралась не покорять вершину, а лишь сопровождать мужа на часть маршрута. Она раньше спортом вообще не занималась - лишь решила мужа одного не отпускать. Но в итоге жене удалось взойти на вершину, а мужу – нет. Оказался не готов терпеть боль и слушать гида в сложных условиях, а жена оказалась более дисциплинированной. Но в целом это не характерно. Обычно женщина обращает чрезмерное внимание - кто-то ей не то сказал, не так посмотрел и на прочие мелочи. А мужчина более целеустремленный.
- Китайские гиды говорили, что с пятью русскими им сложнее, чем с сотней китайцев. Почему?
- Российские группы бывают разные. Но в целом да, наши менее дисциплинированны. Американцы тоже не любят с нашими работать - не только на Мак-Кинли, но и в Антарктиде, где гиды из США – монополисты. Если гид сказал, что погода испортилась и восхождение отменяется, европейцы и американцы в 90% случаев согласятся. Россияне будут оспаривать: «Заплатили деньги, и этот шанс для наз, возможно, единственный!» Наши меньше доверяют авторитету специалистов и больше склонны к самодеятельности. Больше привыкли выживать самостоятельно, а также обходить законы, которые часто, как наши считают, бывают несправедливыми. «Если закон против тебя, его надо обойти».
.jpg)
Людмила Коробешко сразу после покорения Эвереста
- А в чем россияне лучше?
- Европейцев я водила на Эльбрус, а также на Эверест и Килиманджаро. Они более послушны. Но русские в нестандартных и опасных ситуациях в большей мере проявляет инициативу и готовы поддержать товарищей.
- В горах люди сильно меняются?
- Бывает, в городе ты общаешься с человеком лишь через его секретаря, он кажется тебе высокомерным. А в экспедиции выясняется, что он — вполне нормальный и интересный человек. Если у человека поганое нутро, оно проявляется задолго до покорения вершины. Такие люди отсеиваются на ранних этапах. Исключения бывают, но редко. Проявляется в том, что постоянно требуют изменения программы, хотя они были с ней ознакомлены ещё дома. Особенно - VIP-клиенты. Иногда приходится идти им навстречу. Но порой внесения изменений бывает невозможным - приходится всеми средствами доносить это до их сознания. Порой заранее они представляют себе одно, а на деле в горах выглядит все по-другому. Начинаются претензии: почему не предупредили. Приходится показывать скрин шоты нашей переписки. Многие переоценивают свои силы и не обращают внимание на наши предупреждения, что им пускаться в такое мероприятие им ещё рано. Меня особенно огорчает, когда даже после успешного восхождения некоторые остаются недовольны, хотя остальное большинство уверенно, что всё было сделано правильно. Наша задача – сделать людей счастливыми, а в горах этого проще всего добиться.
- Что самое сложное в работе руководителя восхождений?
- Как ни странно вам покажется – отменить восхождение и убедить всех участников в необходимости этого. Однажды перед восхождением на Чимбарасо в Эквадоре прошёл снегопад. Я приняла решение не идти. Мои подопечные были очень недовольны: ведь они затратили много времени, усилий, немалые деньги, а тут штурм отменяется на последнем этапе. Они успокоились, лишь когда узнали, что в тот день под лавиной погибли шесть альпинистов.
Аналогично получилось - тоже из-за непогоды - когда я вела иностранцев на Эльбрус. Но потому как наглядного доказательства (в виде погибших альпинистов) моей правоты не было, то досада у моих клиентов осталась.
А вот когда ведешь опытных спортсменов, они трезво оценивают ситуацию. И если она опасная, обычно все дружно соглашаются. Но если группа коммерческая – по-всякому. Кстати, во время недавней августовской трагедии гид нашего клуба как раз встретился с теми, кто потом погиб. Но, во-первых, он повёл своих на вершину раньше, и к моменту разыгравшейся непогоды уже они вернулись. Во-вторых, наш гид из своей группы взял вверх лишь самых сильных и умелых, а остальным приказал оставаться внизу. А у той группы несчастье случилось на спуске – один сломал ногу. Их группа была большая, а гидов лишь двое. Пытались транспортировать вниз, но потеряли много времени. Попали в пургу. Усугубилась ситуация с поломкой рации, а мобильная связь в седловине не работала. Кстати, гораздо чаще погибают не при подъеме, а на спуске - уставшие и расслабленные, потерявшие осторожности.
Новички зачастую вообще не воспринимают ситуацию реально. Однажды я вела группу на Килиманджаро. Навстречу нам прошла другая, и один наш парень удивленно спросил: «А что они такие изможденные?!» Я от удивления даже не смогла ему что-то ответить. Но спустя какое-то время он сам так устал, что отказывался идти дальше – совсем уж рядом с вершиной. Девочки из его коллектива, где он был руководителем, едва уговорили дойти до конца. То есть, пока человек не побывал наверху, он порой просто не может мыслить реальными категориями. И потому не воспринимает советы и инструкции правильно.
- А что, Килиманджаро может покорить даже новичок?
- Да, при условии хорошей функциональной подготовки. Зона холода там находится высоко, склоны пологие. Так что на вершину можно взобраться без кошек, ледоруба и веревок. А поход от гостиницы до пика занимает несколько суток, и каждый день пейзаж разительно меняется – джунгли, болота, камни, потом вечные снега. Носильщики вечером превращаются в исполнителей народных песен и танцев.
- И сколько стоит такое удовольствие?
От полутора до трех тысяч долларов, не считая перелета до аэропорта «Килиманджаро» у подножья горы. Тур дороже, если отель комфортнее, а гид русскоязычный – ведь надо тратиться на его доставку из Москвы.
