.jpg)
В музее-заповеднике знают, чем увлечь и детей, и мам-пап, и их мам-пап
В музее-заповеднике «Коломенское» предновогодние вернисажи устраивают уже лет двадцать. И всякий раз бессменному куратору выставок Наталье Полонниковой удается находить новые повороты. На этот раз она решила дополнить экспозицию с елками архивными фотодокументами и кинохроникой.
«К сожалению, — констатирует Наталья, — из года в год в статьях и репортажах, посвященных, пожалуй, самому любимому нашему празднику, встречаются одни и те же ошибки, которые постепенно начинают восприниматься как факты. И несовпадение мифов и реальности только увеличивается. Своими выставками мы стараемся максимально точно показать события разных лет и затронуть темы, практически неизвестные широкой публике. Особенностью и основой этой экспозиции стали уникальные фото- и киноматериалы из Государственного архива РФ и Российского государственного архива кинофотодокументов».
Помимо Коломенского, свои материалы для экспозиции предоставили музеи-заповедники «Александровская слобода», «Горки Ленинские» и «Дмитровский кремль», Музей игрушки им. Бартрама в Сергиевом Посаде, Елецкий краеведческий и Новгородский объединенный музеи, а также известные коллекционеры — Владислав Борисов, Татьяна Бочарова, Ирина Воробьева, Ирина Курбатова и Ирина Петрикова — не просто собиратели елочных украшений, но настоящие исследователи и энтузиасты. Получилось эдакое путешествие во времени от последней трети XIX столетия до первых десятилетий века нынешнего.
В наших глазах дореволюционные елки окутаны особым флёром. Игрушки неярки не только от времени, они и тогда не были слишком броскими. Зато у каждой была индивидуальность, они хранили человеческое тепло, ведь даже покупные украшения делались вручную. Музей игрушки им. Бартрама впервые представил вещь поистине уникальную — набор новогодних украшений, изготовленный в 70-80 годах XIX века и принадлежавший князьям Лобановым-Ростовским. На сегодня это самый старый комплект, хранящийся в российских музейных собраниях. В коробке-укладке со стеклянной расписной крышкой лежат игрушки-бонбоньерки: барабан, кресло, бинокль, корзиночка, чернильница, мороженица, контрабас и др. Каждая игрушка когда-то была наполнена конфетами, драже или засахаренными орехами. То, что такой набор уцелел почти в полном комплекте — настоящее чудо, ведь по традиции такие подарки-сюрпризы в конце праздника домочадцы и гости забирали на память. Возможно, игрушками из этого набора украшалась елка не в парадной гостиной, а в детской, куда гостей, естественно, не приглашали. А у маленьких княжат после поглощения сластей интерес к пустым коробочкам пропадал до следующего Рождества.
Еще один редкий «экспонат» в дореволюционном разделе выставки — игровой фильм Якова Протазанова «Рождество в окопах», рассказывающий о том, как русские солдаты отмечали Рождество на фронтах Первой мировой. Лент, снятых до 1917 года, в России сохранилось совсем немного, и если к хроникальным кадрам после революции относились достаточно бережно — их можно было использовать в идеологических целях, — то игровые картины в глазах новой власти особой ценности не имели. Фильм Протазанова был обнаружен в архиве кинофотодокументов (РГАКФД) в разрозненном виде и восстановлен в авторском монтаже. Благодаря выставке его теперь могут увидеть правнуки тех, о ком он рассказывает.
Вопреки расхожему мнению, «борьбу с елками» большевики развернули далеко не сразу. До 1920 года это было просто немыслимо — новой власти приходилось решать задачи поважнее, и рейдов по квартирам обывателей никто не устраивал. Более того, когда вождь революции после ранения обосновался в Горках, по его просьбе в усадьбе всегда наряжали елку для ребятишек из окрестных деревень. Ситуация изменилась уже после смерти Ленина, но и тогда его соратники хотели не «запретить» Рождество, а создать новый праздник вместо старого. И начали вовсе не с идеологии, а со... сбережения лесных богатств и семейных бюджетов. Надпись на одном из самых популярных плакатов того времени гласила:
Не тратьтесь без толку
На рождественскую ёлку, —
Коньки и лыжи
Куда нам ближе.
Власть прекрасно отдавал себе отчет в том, что Рождество для многих не столько духовно-религиозное событие, сколько веселое празднество с разными потехами. Значит, можно и нужно заменить одно развлечение другим. Тем более что рождение божества от непорочной девы — ключевой момент не только христианства, но и многих дохристианских религий. Тогда почему бы не пустить по Тверской большую процессию, где на каждой «колеснице» будет разыгрываться свой сюжет — о рождении Мардука, Осириса, Будды?.. А вечером в клубах и прочих подходящих местах организовать лекции по истории религий: «Лекция о рождестве Мардука в Доме Союзов тогда-то, об Осирисе — тогда-то... Желательно, чтобы все было устроено как можно правильнее в археологическом отношении... У нас есть разные исследовательские институты, в том числе по изучению древностей. Надо дать им прямые задания...» — строила грандиозные планы новая власть. Речь шла не о репрессивном запрете, а о просветительской работе. Праздник оставался, менялась его суть: «Мы возвысим его в веселую карнавальную сторону. Он должен будить пытливость, ум. Научимся не только работать, но и веселиться...».
Ничего удивительного в том, что новый 1936 год страна уже встречала и елками, и иллюминацией, и даже народными гуляниями. Инициировавшая возврат к традициям статья Павла Постышева в одном из последних декабрьских номеров газеты «Правда» появилась отнюдь не на пустом месте. Об этом рассказывает раздел, посвященный новогодней Москве 1935-1940 годов. Именно тогда к проведению новогодних праздников начали привлекать известных людей — летчиков, капитанов, военных и государственных деятелей. В РГАКФД сохранились кадры кинохроники с новогодней речью «всесоюзного старосты» Михаила Ивановича Калинина и тостом Валерия Чкалова в 1937 году.
.jpg)
В 1940 году зародилась и традиция встречи Нового года с актерами. Первоначально это были вечера в Центральном доме актера 31 декабря. Например, на встрече нового, 1941 года на таком банкете присутствовали Сергей Мартинсон, Михаил Штраух, Леонид Утесов, Николай Хмелев. Вот откуда взялись популярные впоследствии телевизионные «Голубые огоньки».
Новогодние праздники отмечали и в годы Великой Отечественной. В РГАКФД хранится несколько кинолент об этом. В альманахе «На защиту родной Москвы» № 6, снятом во время контрнаступления советских войск, кадры с улицами в противотанковых ежах и домами с заклеенными окнами, соседствуют с совсем иными — вот работает елочный базар, вот люди покупают подарки, дети ведут хоровод вокруг елки в бомбоубежище, работницы «Трехгорки» упаковывают подарки для солдат, а вот артисты репетируют новогодний концерт в Клубе летчиков... Вглядываться в эти изможденные, но улыбающиеся лица и больно, и радостно — жизнь остается жизнью даже в самых тяжелых условиях.
Поворачиваем за угол и оказываемся в 1950-60-х, когда появилась самая главная елка страны — кремлевская. Те, кто попадал на эти праздники, хранили потом память о них всю жизнь. Первая состоялась в 1954. Детям устроили экскурсию по Кремлю с посещением Грановитой и Оружейной палат, затем собственно костюмированное представление с Дедом Морозом и Снегурочкой. Позднее аналогичные вечера стали проводить во Владимирском зале и для молодежи... Ну и конечно, отдельная страница — новогодние банкеты первых лиц государства. Между прочим, мода на хрусталь пошла именно с них: официальным поставщиком Кремля был Дятьковский хрустальный завод — его продукция украшала все правительственные и дипломатические застолья.
К началу 70-х новогодние праздники постепенно из общественных вновь превращаются в семейные, когда друзья и родные собираются за одним столом, а уже после «Голубого огонька» отправляются на прогулку по украшенному городу. Те, чье детство пришлось на это время, могут осуществить одно из самых заветных мечтаний — оказаться в игрушечном магазине без взрослых, постоянно твердящих «Это не трогай, то не бери!» Уголок такого магазина устроен в одном из залов. Глаза разбегаются — куклы, мишки, гирлянды, игрушки, а главное — еще одна заветная мечта: гэдээровские и чешские елочные наборы, сияющие так, что можно позабыть обо всем на свете.
.jpg)
Финальный аккорд выставки — «авторские» елки совсем недавнего прошлого, в которых дизайнерские «концепции» едва не затмили и зеленое деревце, и сам праздник. Недаром эта мода оказалась такой скоротечной. Ведь новогодняя елочка — это, в сущности мы сами. Украшать ее под диктовку модных журналов, а не собственного вкуса — ну, не смешно ли? Пусть на душистых веточках колокольчик, в который вы так хотели позвонить, когда вам было пять лет, соседствует с флажками, которые клеила в детстве ваша мама, и шариками, разрисованными вашими детьми. Это и будет елка вашего общего детства.